Саймон Холодное Сердце (Испытание любовью) (др. перевод)

Он нагнулся и нежно поцеловал шрам на груди Маргарет.

– Да, ты была Амазонкой, которая не дрогнула и не вскрикнула. Как мог я тогда так уколоть тебя?

– Ах нет, не надо! Я счастлива. Я сказала себе, что пока этот шрам останется на моей груди, я буду помнить о твоей жестокости, и чуть не совершила предательского убийства. Саймон, мне всегда будет стыдно за это.

– Нет, это мне никуда не деться от стыда. Ведь я тогда был так жесток с женщиной. Знал бы я, что эта женщина – еще дитя…

– Я не дитя, милорд, а настоящая Амазонка – вот кто я.

– Воспоминание о том дне до сих пор мучает меня, моя королева, – он засмеялся, глядя в ее виноватые глаза. – Ты для меня теперь всегда будешь только королева. Я сказал королю, что женщина, которую я люблю, – тигрица, и она прекрасней всех на свете женщин. И чуть что – хватается за кинжал, гордая и неукротимая. Но сердце у нее доброе, и она сильная духом и отважна.

Маргарет покраснела:

– Нет, я вовсе не такая. Я не сумела сделать то, что хотела, и только в одном преуспела, чего совсем и не хотела. Я украла такое, чего, все думали, украсть нельзя – твое холодное сердце, монсеньор. Поклялась привести войско по твою душу, а смотри‑ка – сама покорилась тебе. Ненавидела тебя на всю жизнь, а теперь люблю. Видишь, как ты усмирил меня?

– Ты сделала одну ошибку, дорогая, – сказал Саймон и теснее прижал ее к себе. – Направила свою волю против меня, за то что я поклялся покорить тебя и обвенчаться с тобой.

– Напрасно я боролась, – вздохнула она. – Везде была побеждена, пока не оказалась у твоих ног. И как ни гнала я от себя свою любовь, Жанна все поняла и знала, что лорд Фалк бранил меня, говорил, я злая, упрямая, глупая девчонка. А еще он велел мне зарубить на моем носу, что Саймон Бьювэллет не таков, чтобы его одолела упрямая женщина.

Саймон улыбнулся:

– Раз милорд так называл тебя, значит, он тебя по‑настоящему любит.

– О, да я от него ни одного доброго слова не слышала, он только рычал на меня, пока я не сказала, что зря его зовут Львом, ему Быком бы зваться. Здесь только один настоящий Лев, – она прижала руку Саймона к своей щеке. – Король позволит тебе остаться со мной? Ты больше никуда не уедешь?

– Король назначил меня в его отсутствие командовать войсками, Марго. Теперь ты больше не избавишься от меня. Но когда король вернется из‑под Руана, я представлю ему кроткую и послушную жену‑англичанку.

– Нет, это я представлю ему прирученного мужа. Ты будешь граф де Бельреми и хозяин моих владений – теперь и твоих.

– А когда я возьму тебя с собою в Англию, ты будешь леди баронесса Бьювэллет, потому что все мое – теперь твое.

За этим разговором они подошли к замку и рука об руку вошли в большой зал, где находились Джеффри и Жанна, которые ждали, когда же, наконец, придет Саймон и приведет свою Маргарет. Был здесь и Фалк, обнимающий стоявшего рядом с ним Алана за плечи. Жанна подбежала к своей подруге, а Фалк вскинул вверх свою трость, указывая ею на Саймона.

– Вот ты и снова здесь! – зычно воскликнул он. – Сначала Джеффри и Жанна целуются и милуются, пока я не заболел при виде их, а теперь ты, негодник, и эта неблагодарная девица Маргарет. Неужто ты не мог придумать ничего умнее, чем совать голову в петлю, безголовый ты мой бедолага! А ну дай мне свою руку, я сказал! – Фалк энергично потряс руку Саймона, свирепо сверкая своими маленькими голубыми глазками. – Вечно тебе приходится преодолевать какие‑то преграды. Подумать только, какая чепуха отвлекает тебя и мешает тебе! И нечему тут удивляться, ты же такой тщеславный! Марго, подойди‑ка ко мне, плутовка!

Фалк заключил ее в свои объятия, раскачивая взад и вперед.

– Не говорил ли я тебе, что мой Львенок станет твоим господином? Ручаюсь, уж он‑то смирит твою гордыню, дерзкая девица!

Повернувшись к Саймону, Фалк ласково похлопал его по плечу.

– Ну а теперь я скажу, что если она вонзит свой кинжал в тебя, это будет только твоя собственная заслуга, мой дорогой. Интересно было бы знать, что может сделать с тобой худенькая девушка. О, ты нашел себе подходящую женушку. Пара сумасбродов, разрази меня гром!

– Опять раскричался! – сурово напустилась на Фалка Маргарет. – Твоя подагра мучает тебя больше, чем всегда, а это уж твоя собственная заслуга! Мы тут ни при чем!

Фалк раскатисто расхохотался. Он обожал, когда Маргарет возражала ему и принималась бранить его и отчитывать.

– О, она научит тебя уму‑разуму, Саймон. В жизни не встречал такой решительный особы! Клянусь Богом, не думал‑не гадал, что когда‑нибудь заимею дочку, ну совсем такую, как я сам.

Маргарет подтолкнула Фалка в кресло и поцеловала в лоб.

– Бык и Лев, – сказала она. – Что за жизнь ждет меня в ином окружении, с твоими вспышками да с упрямством Саймона! О, Жанна, я, кажется, попала в осаду.

Саймон поцеловал руку Жанны и поздравил молодую женщину с замужеством. У Жанны на щеках играли очаровательные ямочки, а в глазах плясали лукавые огоньки:

– Я непременно должна предупредить Марго, чтобы она не ждала от тебя ничего хорошего, милор’, я могла бы рассказать ей, как ужасна тирания мужей!

Джеффри прикоснулся к руке Саймона:

– Запомни, дорогой брат, мои слова! Жены – настоящие ведьмы, это я на своей шкуре испытал.

– Правду сказать, один я умный среди нас троих, – вздохнул Алан.

– Дурень ты, – буркнул Фалк, посылая сыну нежный, хоть сердитый взгляд.

– На сей раз Алан говорит истинную правду, – сказал Саймон и поднес руку к губам Маргарет, уже готовой горячо возразить ему.

Он снова обнял Маргарет, а Жанна, как иголка к магниту, теснее прижалась к своему Джеффри.

– Алан когда еще знал, что не миновать мне быть у ног женщины, у ног Маргарет.

– Да, он чувствовал, что я люблю тебя, когда я сама еще этого не знала! – воскликнула Маргарет. – По‑моему, он тайно способствовал нашему счастью, только пока еще не попытался найти свое.

Алан улыбнулся своей неотразимой улыбкой.

– Смотрю на ваше безрассудство, – сказал он, – и поражаюсь ему. Выходит, один я из нас не потерял голову. Это и есть счастье.

Жанна улыбалась Джеффри, а Джеффри – Жанне, сияющая от счастья Маргарет украдкой вложила свою руку в руку Саймона. Никто ничего не отвечал Алану, и Алан засмеялся, лучистыми, добрыми глазами глядя на своих друзей.

– Наверное, грош цена такой мудрости? – спросил он.

– Да, – просто отвечал Саймон.

Глубоко вздохнув, он устремил и надолго задержал свой взгляд на лице Маргарет.

Потом улыбнулся Алану:

– Да, грош цена, – сказал Саймон Холодное Сердце.

[1] Это исторический факт. Указанный пост с успехом занимали графы Марч и Солсберри. – Примечание автора.