Маска Зорро (СИ)

- У тебя десять минут.

Дверь закрылась.

“Посмотреть бы на эту Катрин!” – озлобленно подумала Изабелла и яростно провела расческой по густым блестящим локонам, однако тут же с неприязнью поймала себя на мысли, что, еще даже не познакомившись с этой женщиной, уже умудрилась ее невзлюбить. Немедленно отогнав в сторону странные ощущения, она поспешила завершить свои парикмахерские изыскания, которые без участия Керолайн к тому же были бессмысленны, и потянулась к платью. Но как только ее рука коснулась шелковистой ткани, осознание отсутствия Керолайн озарило ее разум, словно вспышка молнии – ей снова нужно было идти к хозяину дома с этой нелепой просьбой...

Девушка обреченно вздохнула и решила предварительно найти себе животрепещущую проблему, которую она будет усиленно обдумывать во время проведения сей нескромной операции.

Она в сотый раз окинула взглядом предоставленные ей покои и вдруг чуть не задохнулась от изумления. Это трюмо, шкаф, кровать и остальная мебель, выполненная в стиле маркетри, являлась творением ни кого иного как Андре Шарля Буля – известнейшего французского мебельщика, заказы которому во времена его расцвета делали даже королевские особы. Перед глазами моментально всплыл кабинет Георга III – стол, за которым король проводил так много времени, был как раз одним из выкупленных у коллекционеров произведений Буля, и насколько помнила Изабелла, обошелся ему весьма недешево. Но это был стол – а здесь целый гарнитур…

Девушка выдохнула и с ожесточением признала, что ее попытка найти себе в этом доме отвлеченную тему для размышления была заведомо обречена на провал. Мысль теперь была, но лишь усугубляла ее и без того нелегкое положение.

Она медленно облачилась в ненавистный наряд и, на ходу пытаясь хоть немного зафиксировать ленты, двинулась в сторону двери.

Через долю секунды в каменном доме раздался ее визг – молодой человек уже стоял в проходе в ее комнату и держал свою жертву за талию.

- Разве уже прошло десять минут? – пролепетала Изабелла, понимая, что повисла на плече – молодого человека, не чувствуя собственных ног.

- Нет.

Зорро выверенным движением развернул ее спиной и меньше чем за минуту затянул корсет. Изабелла, плавно пошатываясь на ватных конечностях, оторопело приросла взглядом к вышеупомянутому трюмо. Она не заметила, как молодой человек подхватил ее на руки и, перенеся через порог, поставил лицом к выходу.

- Нас ждут через пятнадцать минут.

- Через пятнадцать? – эхом повторила девушка.

В опустевшем коридоре раздался звук задвигающейся каменной двери. Еще мгновение – и все стихло.

- Ну, ты и копуша! – налетела Керолайн на Изабеллу, едва завидев на пороге двух полуночных гостей. – Заставляешь джентльмена так долго ждать! Могу представить, сколько он простоял у тебя под дверью, пока ты соизволила выйти! Хоть бы заранее начала собираться!

- Здравствуй, Кери…

- Никакой дисциплины!

Зорро благоразумно покинул поле боя и бесшумно прошел в главный зал, оставив свою спутницу на растерзание подруги. Изабелла злобно посмотрела ему в спину и перевела взгляд на бушующую фрейлину:

- Кери, я хочу пить…

- А вот если бы я несла тебе воду столько, сколько ты собираешься?! Ты бы умерла от жажды!

- Мы пришли позже всего на семь минут.

- Всего?! За семь минут можно перечитать и подписать семь деклараций, которые будут вершить судьбу человечества!

- Кери, если ты не принесешь мне воды, численность человечества сократится как минимум на одного его представителя.

Подруга с яростным придыханием уже открыла было рот, чтобы высказать разленившемуся созданию, по иронии судьбы являющемуся хоть и бывшей, но принцессой, все свои сопутствующие данному диалогу мысли, как ее порыв был внезапно остановлен призывом дона Алехандро присоединиться к общему собранию в гостиной.

Гневно сверкнув огромными голубыми глазами, она демонстративно развернулась и проследовала в сторону кухни.

Изабелла перевела дух и, отрешенно пошатываясь, направилась в главный зал. Она еще не успела отойти от поездки с молодым человеком, который вновь обрек ее на повязку на глаза и, как следствие, на вынужденное сближение с его телом, как через минуту вредная Керолайн вылила на нее ушат холодной воды со своими моралями о пунктуальности и порядке.

Мужчины сидели на своих привычных местах, обращенные в слух – губернатор приступил к докладу результатов своего повторного утреннего визита к Фионе. Дон Ластиньо не смог сопровождать его сегодня в крепость из-за накопившихся на плантациях дел, поэтому он так же не был в курсе последних новостей.

Керолайн успела проскочить в зал до начала повествования и, многозначительно брякнув перед Изабеллой бокал воды, заняла свое место слева от подруги.

Новость была одна, однако таила в себе такие последствия, о которых присутствующие не могли раньше и помыслить.

- Этой ночью на покои Изабеллы было совершено нападение, – отчеканил дон Алехандро. – Теми разбойниками, которые ворвались в главный зал крепости в вечер знакомства с населением Эль Пуэбло.

Ночное собрание замерло.

Как минимум пять разноречивых моментов сразу же всплывало на поверхность.

Во-первых, эти разбойники были схвачены в тот же вечер и посажены под стражу. На допросе они сказали, что нападение было совершено с целью наживы, так как в тот момент в крепости находился весь свет калифорнийского общества. Сегодня же в ходе нового допроса они отказались от своих прошлых показаний и признались, что и в этот и в прошлый раз они действовали по указанию одного и того же лица. В первый раз он сам нашел их и предложил похитить принцессу за колоссальное вознаграждение, сегодня же он поспособствовал их выходу из тюрьмы и, дав значительный аванс, повторил свой заказ. На предмет аванса они не солгали – у каждого из них при обыске обнаружилась значительная сумма средств.

Первую неудачную попытку он, скорее всего, предвидел и, возможно, она являлась частью его плана, поскольку именно он приказал им в случае осечки называть причиной нападения жажду наживы. Однако относительно повторного провала он никаких указаний не давал. Более того – нагло заявляли допрашиваемые – даже в случае его третьего появления и попытки их освободить, они откажутся с ними работать.

На вопрос о личности заказчика они ответили, что не располагают почти никакой информацией. Это был некий незнакомый им мужчина, очень высокий, крепкого телосложения, с сильным низким голосом. Его лицо они не рассмотрели из-за капюшона, однако под грубой тканью плаща они явно усмотрели подобие темной маски.

При этих словах Керолайн ахнула, а дон Рикардо закашлялся.

На приговор о ссылке на рудные работы разбойники отреагировали спокойно и без возражений.

Вторым моментом, пожалуй, наименее значимым, однако самым щекотливым с точки зрения политики, была насмешливая демонстрация несовершенства охраны и тюремной системы, что на первый взгляд свидетельствовало о промахе Монтесеро, а, тем временем, между строк указывало на недоработки действовавшей власти. Это был мелкий колючий укол, который не решал ход событий, однако оставлял после себя очень неприятную царапину на авторитете дома губернатора. Более того, столь вольное поведение подсудимых явно давало понять, что заключения и наказания они не боятся, поскольку на собственном опыте уже успели убедиться в наличии брешей и недоработок существующей системы.

В-третьих, поимка разбойников в покоях принцессы подняла на ноги всю крепость, и теперь Эль Пуэбло был в курсе, что болезнь Изабеллы являлась прикрытием, а сама она скрывается в гасиенде де Ла Вега. Советники были вынуждены поддержать Фиону в ее намерении открыть людям правду, поскольку скрывать настоящее положение дел и дальше уже не представлялось возможным. Причиной ухода принцессы из крепости назвали то самое повторное нападение разбойников на Изабеллу, подозрение о котором высказал дом губернатора. Что именно послужило источником подобных предположений – никто не знал. Однако Фиона посчитала разумным не спорить с местной властью, которая однозначно была осведомлена о положении вещей на это земле лучше, чем она сама, и была несказанно счастлива, что прислушалась к мудрому совету губернатора, согласившись отдать свою сестру под опеку дона Алехандро как раз накануне вопиющего вторжения бандитов в покои Изабеллы.