Саймон Холодное Сердце (Испытание любовью) (др. перевод)

– Герцог Фернан в замке? – спросила она.

Охранник слегка удивленно взглянул на нее и, подтолкнув локтем своего приятеля, расхохотался.

– Вам следовало заранее предупредить о своем прибытии, Ваше Высочество, – сказал он с наигранной торжественностью. – Тогда бы герцог Фернан непременно остался в замке.

– Его нет? – спросила Маргарет, стараясь оставаться невозмутимой.

– О, да, Ваше Высочество, его нет!

Взгляд Маргарет стал гневным.

– Для тебя же будет лучше, любезный, говорить мне чистую правду. Герцог Фернан взгреет всякого, кто посмеет дерзить мне.

Охранник расхохотался пуще прежнего.

– Правда? – спросил он. – Скажешь еще, герцог – твой лучший друг?

– Ты угадал, – ответила Маргарет. – И я спрошу о нем у входа в замок, раз ты ничего не знаешь.

Но едва она шагнула вперед, как солдат преградил ей путь.

– Ну уж нет, довольно. Что мне приказано, то я выполню. Убирайся отсюда, ты, дерзкий сопляк!

Маргарет гордо вскинула голову.

– Наглец! Ты говоришь с графиней Маргарет де Бельреми!

Солдат затрясся от хохота.

– Да ну? А я герцог Фернан де Туринсель, к вашим услугам, графиня.

– Позови своего капитана, слышишь?

– Малый не в своем уме, – сказал другой солдат и постучал себя пальцем по лбу.

– Вижу. Сейчас я вышвырну его с моста.

– Мне, что ли, проложить тебе дорогу? – обратился к Маргарет Гастон, глыбой выступая вперед.

В мгновение ока стражники направили на него свои копья.

– Попробуй! Голыми руками, может? Убирайтесь отсюда, вы – все!

Маргарет шагнула вперед, остановив своего вспыльчивого покровителя:

– Стойте, стойте!.. Скажи мне, любезный, может быть, герцог в Париже?

Один из охранников, казавшийся подобрее других, ответил ей:

– Нет, он отправился к королю Генриху, чтобы выразить ему свою преданность.

У Маргарет потемнело в глазах, однако она сразу же совладала с собой:

– Врешь!

– Потише, малый, потише. Вот уж это чистейшая правда. Мы не хотим, чтобы нашу землю разоряли. Герцог присягнул на верность английскому королю и обещал никому не помогать против англичан. Ну‑ну, утешь своего друга! – последние слова относились к Жанне, которая обняла графиню.

– Ма шер, уйдем отсюда. Может, все это неправда, давай уйдем, – шептала Жанна.

Внезапно обессиленная от потрясения Маргарет покорно понизила увести себя. Гастон быстро сориентировался и, сообразив, что к чему, привел их в маленькую гостиницу неподалеку от городских ворот. В пустой комнатушке при самом входе Жаннащ опустилась перед своей госпожой на колени.

– Голубушка моя, дорогая, – тихо приговаривала она, гладя руки Маргарет, – бедная моя малютка, выше голову, не падай духом, все будет хорошо.

По щекам Маргарет катились слезы. Жанна прижала ее голому к своей груди. Гастон скромно удалился…

– Неужели все кончено, – шептала Маргарет. – Фернан – предатель. Что делать, что делать теперь?

– Не унывай, милая, мы что‑нибудь придумаем. Не надо бояться! Может, может, вернешься в Бельреми и… покоришься Бьювэллету?

Маргарет содрогнулась.

– Ни за что! Ни за что, пока я жива! Вернуться назад побежденной, сломленной, униженной? Нет, только не это! Лучше и убью себя!

– Но, дорогая, что остается тебе? В конце концов в Бельреми ты будешь в безопасности, не можешь же ты бродить все время куда глаза глядят. Лорд Саймон с тобой учтив, я знаю. Смири свою гордыню, дорогая моя, и вернись. Будь благоразумной, прошу тебя.

Маргарет выпрямилась, смахнув с глаз слезы.

– Обесчестить имя, которое я ношу! Знаешь мой девиз? «Победа или смерть!» Я должна победить. О, если бы мой отец мог видеть все это? Нет, нет! Но отчего же мне так больно? Как будто утес преградил мне путь, и я теряю надежду! Клянусь, я не остановлюсь!

– Но, дорогая моя, твой отец был мужчина, а ты женщина.

– Лучше бы я была мужчиной! Он называет меня Амазонкой. Я хочу стать достойной этого имени. Надо что‑то придумать! – Сорвав с себя шапку, Маргарет запустила пальцы в густую копну своих волос и села, опершись локтями о колени.

Жанна молча встала и подошла к окну. Потом Маргарет сказала:

– Жанна, может быть, наш добрый Гастон проводит тебя обратно в Бельреми? Надо будет попросить его об этом.

– Я пойду с тобой, – твердо сказала Жанна.

– Но ты сбила свои ноги, ты много не пройдешь.

– Что можешь ты, то смогу и я.

– Твое сердце в Бельреми, с Мелвэллетом.

– Мое сердце здесь, с тобой.

– Я еще много могу пройти, и должна идти как можно быстрее.

– Тогда и я пойду с тобой вместе и буду идти, пока не свалюсь.

– О, Жаннета, ты очень отважная и преданная подруга! Ты достойна лучшей госпожи, а не такой злой, как я, бешеной Амазонки. О, Боже, помоги мне! Где Гастон?

– Не знаю. Вышел куда‑то. По‑моему, он расстался с нами насовсем.

– Да.

Подперев голову руками, Маргарет долго сидела молча. Вдруг в маленькую комнатушку снова вошел Гастон, и сразу стало как‑то тесно.

– Пора ужинать, – грубовато сказал он Жанне и указал пальцем в направлении очага, где горел огонь и варилось что‑то вкусное.

Жанна пожала плечами. Гастон принял этот жест за согласние и, что‑то пробурчав, уселся за стол. Тут же вошел хозяин и распорядился подать им ужин. Жанна подошла к своей госпоже и ласково положила руку ей на плечо.

– Пойдем к столу, дорогая, ужинать пора.

Маргарет встрепенулась.

– Ужин? Ах, да! Надо бы что‑то съесть, я думаю. О, вернулся наш добрый Гастон! Скажи, что слышно в городе, есть новости?

– Да, стражники на мосту не врали. Это правда.

Маргарет тяжело вздохнула:

– Значит, правда. Зря я надеялась. Так, что у нас здесь? Умереть мне, если это не бекон! И свежее мясо? Отлично! Гастон, что бы мы делали без тебя?

– Не пропали бы, – улыбнулся он и принялся нарезать мясо.

Сначала Маргарет ела молча, о чем‑то задумавшись и немного нахмурясь, так что казалось, что она не слышит, о чем время от времени переговаривались Жанна и Гастон. Но вдруг она сама заговорила, глядя на Гастона:

– Сколько лье до Вазинкура?

Его маленькие глазки расширились от удивления.

– Тринадцать, а то и больше. Отсюда на восток.

– А не ближе?

– Если не дальше, сеньора. И дорога туда опасная, через земли Рауля Свирепого.

– А другого пути туда нет?

– Есть. Только длиннее, шестнадцать, а, может, и двадцать лье, точно не знаю.

Маргарет погрузилась в раздумье и больше не заговорила, пока все не они встали из‑за стола. Вставая, она резко отодвинула от стола свой табурет, и Жанна увидела в ее глазах решимость.

– Я должна идти в Вазинкур, – объявила Маргарет.

– Куда? – спросила Жанна.

– В Вазинкур, к де Ларошу.

– А как же Рауль? Хм… – усомнился Гастон.

– Марго, это невозможно, это бред!

– Нет! – выпятила Маргарет нижнюю губу. – Я должна идти к Арно де Ларошу. Ты знаешь, Жаннета, он сделает все, чего я ни захочу.

– Но чего он сам потребует за это? – многозначительно сказала Жанна.

Лицо Маргарет дрогнуло и снова стало неподвижным.

– Пусть требует. Я соглашусь на это. Он хороший человек.

– Ты готова поставить на карту все, только бы отомстить?

– Я хочу избавиться от английских завоевателей.

– Ты не дойдешь до Вазинкура.

– Попытаюсь. А ты, маленькая моя Жаннета, если ты вправду любишь меня, вернись в Бельреми.

– Раз ты решила идти, ничто не разлучит нас. Клянусь тебе.

Гастон поднял свою большую кружку.

– За твою удачу, сеньора! – сказал он и одним глотком выпил сразу полкружки.

– Славный ты человек, Гастон, – сказала Маргарет, и глаза ее потеплели. – Мне никогда, наверное, не вознаградить тебя так, как ты того заслуживаешь, но настанет день, когда я снова вернусь хозяйкой в Бельреми. Приходи тогда ко мне, и у тебя будет все, что я только смогу тебе дать.

– Оставь это лучше себе! – раскатисто захохотал Гастон. – Вот разные приключения – это по мне!