Утро нового века (СИ)

— Пусти меня! — повисая на его руках, закричал Арсений. — Я не хочу жить!

Подняв пистолет и сунув его в карман, Андрей быстро подошёл к сыну, сгрёб за плечи и, с силой встряхнул.

Последние силы покинули молодого человека. Он рухнул на колени и, уткнув голову в край стола, только судорожно всхлипывал. Прислуга, окружив отца и сына, молчала.

Наконец, Рунич, разжал губы.

— Алексей, помоги.

Мужчина бережно обнял юношу за плечи.

— Пойдём, дорогой.

Поддерживая под руку, он повёл его по лестнице. Арсений едва передвигал ноги. Голова его бессильно клонилась на плечо мужчины, глаза закрывались.

— Крепись, — негромко говорил ему Алексей. — Ты же сильный, я знаю. Ты всё выдержишь. Осторожно. Вот так. Ещё немного. Несколько ступенек осталось. Вот… Ты — молодец! Всё у тебя будет хорошо. Вот увидишь.

В спальне, приступ непонятной истерики повторился. На все вопросы отца ответа не было. Арсений рыдал, тело его сотрясала лихорадка. Заикаясь, он не мог произнести ни слова.

Видя тщетность всех усилий, Андрей вздохнул.

— Без врача не обойтись. Леонид, поезжай в Ново-Знаменскую больницу, — приказал он. — Привези Александра Лаврентьевича Краева. Я слышал, что это лучший психиатр в столице. Катя, пожалуйста, будь рядом с Сеней и не оставляй его одного ни на минуту.

— Откуда такое отчаянье? — лепетала напуганная девушка. — Не беспокойтесь, я присмотрю за ним.

Приехавший по вызову врач, провел около молодого Рунича больше часа.

***

Доктор Александр Лаврентьевич Краев, был совсем ещё молодым человеком лет тридцати двух.

Высокий ростом молодой, худощавый мужчина, с открытым, миловидным лицом, с тёмно русыми, густыми волосами, зачёсанными со лба, на затылок, с усами и бородкой клинышком. На носу — пенсне, с тонкой, золочёной перегородкой и чёрным шнурком. Его доктор, время от времени, поправлял пальцем. Из-под очков смотрели внимательные большие, близорукие, серые глаза, в которых светились внимание и доброта.

По натуре своей Александр Лаврентьевич был сдержан, говорил обстоятельно, со знанием своего врачебного дела.

В обществе дам, он смущался и робел.

Среди коллег ходили слухи, о его юношеской, безответной любви, из-за которой он превратился в застенчивого старого холостяка.

Однако в обществе мужчин он был весьма красноречив, отчего Рунич заключил, что слухи о нелюдимости доктора несколько преувеличены.

Пройдясь взад-вперёд по кабинету, врач спросил:

— Что с вашим сыном?

— Он пытался покончить с собой. — Глухо отозвался Андрей.

— Суицид! С чего бы это?

— Не знаю.

— Кокой-то нервный срыв. — Краев внимательно и недоверчиво смотрел на хозяина.

— Конечно, я сделаю всё, чтобы вывести вашего сына из этого состояния. Ему будет нужен хороший уход. И в дальнейшем — никаких стрессов. Слышите? Я должен вас предупредить, у него слабое сердце.

— Он с детства был болезненным, — чёрные глаза Андрея, с нескрываемой тревогой, смотрели на врача. — Нет такой детской болезни, которой бы он не переболел. Я думал, Арсений не выживет. Моя жена умерла и я всю жизнь в долгу перед сыном за то, что он рос сиротой.

— Понятно. — Врач выписал рецепт и протянул его Руничу. — Однако ваш сын вырос и, болезни его стали взрослыми. Как бы вам понятнее объяснить. У него могут быть внезапные приступы боли в области сердца и под левой лопаткой, сильное сердцебиение, нехватка воздуха. Не исключаю, что возможна кратковременная потеря сознания. Разве вы никогда этого не замечали?

— В раннем детстве этого не было. Когда он стал подростком, всё изменилось. Это случилось в Лондоне. Мы путешествовали по Европе. Ему было одиннадцать лет. Внезапно, на улице, Арсений потерял сознание. Однако врачи заверили, что это возрастное и, всё пройдёт само собой. Выходит, не прошло.

— Он жаловался на своё самочувствие?

— Арсений? — брови Андрея взлетели вверх. — Что вы, доктор, нет! Он подолгу отсутствовал дома и когда мы виделись, сын на здоровье не жаловался. Я не думаю, что всё так уж плохо.

— Во всяком случае, ему следует избегать стрессовых ситуаций и беречь здоровье.

— Он никогда не берёг себя, — горько усмехнулся хозяин казино. — Спиртное, увлечение женщинами. Вы видели его состояние? Впервые за несколько месяцев он напился, а пить ему нельзя.

— Вы — отец. Помогите сыну справиться с тем, что его угнетает и беспокоит. Это ваш долг! Верните ему покой и счастье.

— Как? — Андрей Михайлович тоскливо смотрел на врача. — Вы же не знаете наших отношений. Как я могу помочь Арсению, если он даже слушать меня не хочет?

— Терпением, — настаивал на своём Александр Лаврентьевич. — Своей отцовской любовью. Защитите сына от самого себя. Не дайте ему разрушить свой мир.

— Я попытаюсь, — вздохнул, вставая с кресла, Андрей. — Пожалуйста, побудьте с ним ещё немного. Я обещал одному человеку встречу, но видимо придётся её отложить. Мне нужно, не надолго, отлучиться.

***

Гадание на картах было любимым вечерним занятием прислуги в доме Ушаковых.

Агата склонилась над столом, а Тина, что-то бормоча себе под нос, не спеша выкладывала карту за картой на стол. Агата не сводила с её рук взгляда, боясь увидеть что-либо страшное.

— Хм, — Тина ткнула пальцем в карту. — Вот он — падший ангел.

— Что ещё?

— Три дамы. Их спаситель — Демон. Он выйдет к ним из ладони мёртвой женщины. Ибо дух мёртвой витает над тем домом. Ангел должен искупаться…

— Что-то ты непонятно как говоришь?

— Да, должен. — Тина выложила из колоды новую карту. — И тогда угроза смерти для одной минует. Она вернётся к жизни. Демон будет бороться, вернее, пытаться бороться с падшим ангелом. Её имя будет написано огнём в его сердце, в душе, на теле. Они похищают души и больше не отпускают. — Женщина покачала головой и вздохнула. — Как он горько плачет… Сердце его разбито. Но всё предопределено судьбой. Они должны пролить свою кровь и тогда на могиле мёртвой расцветут цветы. Я вижу бегущую тень смерти.

Мороз побежал по спине Агаты от этих не громко сказанных слов.

— Тьфу, ты, сумасшедшая дура! — в сердцах, она смахнула рукой карты на пол. — Дура!

Выбежав из кухни, сердито хлопнула дверями.

— Я вижу то, что вижу. — Прошептала, усмехаясь, Тина.

***

Прислуга «Дюссо» в нетерпении ожидали возвращения хозяина.

Доктор не отходил от постели юноши. Действие лекарства, держало больного в полусонном состоянии. Но даже в наркотическом забвении Арсений часто вскрикивал, стонал и метался по постели.

Александр Лаврентьевич, склонился к юному пациенту, посмотрел зрачки и сосчитал пульс.

— Кажется, кризис миновал. Теперь он будет спать.

Полина, в согласии кивнула головой.

— Скажите господину Руничу, когда он вернётся, пусть несколько дней не оставляет сына одного. Мало ли что. Присматривайте за ним, пока он окончательно не придёт в себя. Я понятно говорю?

— Да, — отозвалась девушка. — Доктор, что нам делать, когда он проснётся?

— Раньше, чем через десять часов, он не проснётся. Можете приготовить ему тёплую ванну с отваром мелиссы. Напоите чаем с ромашкой. Дайте вот эти таблетки и настойку пустырника. Если что не так — вызывайте.

Девушка не спускала глаз с бледного лица спящего.

— Он так плох, доктор.

— Постарайтесь не тревожить его. Ни о чём не спрашивайте. Передайте от меня

хозяину: как можно меньше волнений для сына.

— Хорошо.

— Сожалею, — врач посмотрел на часы. — Не могу дольше оставаться. Меня ждут больные. Завтра я навещу вашего молодого человека. До свидания.

Доктор Краев покинул «Дюссо», оставив больного на попечение слуг.

***

На этот раз свидание не состоялось. В экипаже, вместо пылких ласк, Маргарита Львовна дала волю слезам.

— Боже мой, Андрей! Моя девочка заболела.

Андрей, невольно, вздрогнул.

— И она больна?

— Вначале доктор заподозрил чахотку. У неё был страшный кашель. Теперь прошел. Очевидно, это был горловой спазм на нервной почве. Это я виновата! Теперь всё будет по-другому. Я осыплю её драгоценностями, окружу роскошью. Я дам ей всё, чего она была лишена. Она будет выезжать в свет, общаться с людьми своего круга, она будет блистать в обществе. Она станет жемчужиной Петербурга!