Ома Дзидай (СИ)

Потом сопровожу тебя в Ому. И плыви, куда хочешь. Чтоб больше я тебя не видел.

– В Ому? – сдавленно повторил белый человек. – Но там же сёгун…

Я кратко пересказал ему, что сам услышал от даймё. Но воздержался озвучить соображения о грядущих событиях, почему не доверял ни Рю, ни его приспешникам.

Обилие иностранных судов не похоже на содействие в восстании. То ли дело – на полноценное вторжение.

Липовый монах внимал, не перебивая. Когда я закончил, он покачал головой.

– Вот тебе на. Куда меня вообще втянули?! Ну и дерьмо.

– Не только тебя. Еще меня. Моего господина. А скоро – и весь Мэйнан. Я не просто так все это рассказываю. Мне нужна твоя помощь.

– Ты ведь знаешь, я не боец, – отсмеявшись, отозвался он. – Раз решили отпустить, больше ничего не просите, умоляю.

– У тебя другое достоинство, – напомнил я. – Ты толмач. Ты успешно разговаривал с другими иностранцами. Вывод сам собой напрашивается: ты знаешь их язык. Так ведь?

– И что с того?

Дабы все прояснить, я потянулся к фонарю и, сняв его, поставил на пол. Достал бумаги, которые при показе оружия идзинов мне удалось тихонечко выкрасть со стола.

Я присел, разложил чертежи в свете огонька и позвал толмача:

– Подойди. Нужно, чтобы ты взглянул.

Раздосадованный, что придется встать, белый человек послушался.

– Это то, что я думаю? – спросил он, присаживаясь напротив.

– Огнестрельное оружие, пушки, боеприпасы. Все описано по составным частям, насколько я заметил. Не могу разобрать суть.

– Хочешь, чтобы я все перевел на мэйнанский? – Голос вытянулся в удивлении.

– Ну да, а что такого? – недоумевая, спросил я.

Липовый монах рассмеялся, пугая попрятавшихся в норах крыс.

– Я думал, больше никогда не придется работать с другими языками. Но все вы как снег на голову свалились.

– Что поделать… Ты подсобишь, нет?

– Из любопытства, разве что. Не называй это помощью.

– Как скажешь. Просто переведи чертежи.

– А зачем тебе это?

– У меня есть основания полагать, что Рю пустил Хидео-сама пыль в глаза. Как-нибудь да где-нибудь. Я чувствую, от кого исходит угроза.

– Вот как…

– Угу. Он – враг. Не столько Коногава, сколько Мэйнану. Не сам, так войско, которое ведет за собой. Те, кто согласятся пойти за ним. Он приговаривает: «Война уже началась». Но что это за война? Гражданская? Или страшнее? Я хочу защитить господина и нашу страну. Я хочу, чтобы у мэйнанцев было, чем дать отпор. Справишься?

Толмач меня не сдаст. Любить Рю ему было не за что. Он скорее ненавидел его. Куда больше, чем меня и Урагами Хидео.

– Я-то справлюсь. А ты?

– Можешь не сомневаться. Создать оружие – легко. Только разъясни написанное. Пожалуйста.

Белый человек заговорщически улыбнулся:

– Так и быть, Сон Кю Ран…

Комментарий к Часть шестая. Лики Правосудия (6-1)

144. Линчи – китайская казнь путем отрезания от тела преступника небольших фрагментов в течение долгого времени. Применялась против отцеубийц и государственных изменников. Отменена в 1905.

========== Часть шестая. Лики Правосудия (6-2) ==========

Глава двадцать вторая. Эксперимент

38-ое мая 5622-го года от основания города Квалон и появления Глашатаев на Агилате соответственно

Я, Альфред

Тучи стали сгущаться еще утром: начинался сезон дождей. От декады к декаде они шли все чаще. Я ненавидел это время года за сопутствующую хандру.

Но все изменилось. Отныне я был доволен. Потому что близился день, когда я покину Мэйнан. В кои-то веки.

Прошло три дня, как Урагами Хидео со своей помпезной процессией направился по тракту в столицу. Телохранитель должен был поехать с ним, но попросил об отсрочке.

Его еще занимали «кое-какие дела» в провинции. Он обещал, что сразу после поскачет следом. И уже в Оме мы воссоединимся.

Предчувствие шторма подстегнуло чонгынца действовать. Он ждал его. Следовало опробовать винтовку рычажного действия – прототип, созданный по ворованным схемам.

Я перевел их с энедийского не без труда: у меня другая специальность. Мы занялись ей через день, как прибыли в деревню.

Отец его зарекомендовал себя как талантливый оружейник и держал целый цех, трудясь на нужды городского гарнизона. Ремонт также падал бременем на его людей.

Каждый день протекал по одному шаблону.

Подъем с первыми петухами. Мы часами сидели в кузнице, изредка прерываясь. Я объяснял написанное и следил, чтобы детали совпадали с чертежами во всех аспектах.

Мастер знал свое дело и относился к нему с маниакальной привязанностью. Выслушав нашу легенду, он принял заказ. Для него это был вызов. Прогресс пошел.

После выполнения дневной нормы наступал ужин. Изначально сторонясь визитера, со временем семья Сон отнеслась ко мне, как к гостю.

Они с упоением слушали истории о жизни по-кельвинтийски. Закидывали бесконечными вопросами.

Но я должен быть благодарен. Остальные чонгынцы не прознали обо мне. Иначе покоя мне было бы не видать.

Помаленьку я сблизился с хозяевами дома. Телохранитель стал мне если не другом, то камрадом. Я восторгался их сплоченностью. Внутри назревала тяга к прежнему курсу. Открылось второе дыхание.

Путем несчетных попыток, большинство которых закончились фиаско, своего мы добились. Винтовка была сконструирована заново, а сотня пуль нужного калибра – отлита. Для начала – в самый раз.

Выявить ее потенциал на территории деревни было нереализуемо. Выстрелы вызвали бы резонанс среди селян. А еще их бы услышали в Фурано. Возникла нужда в месте, где никто не смог бы поймать нас с поличным.

Чонгынец примерно представлял, где можно провести испытания без помех. Но полной уверенности ему не хватало, чтобы попрактиковаться раньше. Грядущая буря послужила настоящим подарком судьбы.

Небо становилось темнее. Громовое эхо разносилось в пространстве, доходя до жилища Сон Кю Рана. Ярость стихии маршировала к нам.

Мы ударили по коням. С собой был экземпляр для тестирования. Не оказалась лишней повозка, обремененная прикрытой брезентом тушей свиньи.

Ничего лучше лесной чащи поблизости мы не нашли. Пихтовые колонны, стоя плотно друг к другу, скрывали нас полностью.

Чтобы оценить убойность и дальность стрельбы, Сон Кю Ран решил бить по трупу на разных дистанциях, прежде всего подвязав его меж стволов, как при свежевании на охоте. Главное, чтобы выстрелы попадали в темп грозе.

Как с приготовлениями было покончено, Сон Кю Ран начал эксперимент. Я устроился на валуне около стоянки лошадей. Наблюдал, с опаской гадая над результатом.

Чонгынец вынул из льняной обертки оружие. На скорую руку зарядил винтовку в согласии с инструкциями. Патроны запрягались в подствольный трубчатый магазин.

Это ружье соединило Южный Гвириан от Селиндора до Атраи . С ним ивентарцы легко покорили бы Мэйнан. А эльфы – сумели бы свергнуть сёгунат, или достойно ответить имперцам на суше. На фоне его аркебузы – просто палки-копалки.

Обхватив винтовку покомфортнее и плотно приставив приклад к предплечью, Сон Кю Ран выжидал повторного рокота с небес.

Он был первым, кто опробует заморское изобретение в деле. Его не заботило, впишут ли его имя в анналы истории. Не страшило, если что-то пойдет не так, оставив его инвалидом или убив. Раз подвернулся шанс, чонгынец хотел выжать из него максимум.

Сначала Сон Кю Ран встал в пяти шагах от свиной туши. Взял брюхо на мушку. Тучи зарычали. Первая пуля пошла. Хлопок был поглощен буйством стихии. Но кони услышали и обеспокоенно заржали. Отдача не пошатнула опытного стрелка. Выстрел отозвался болью в груди. Колкая. Будто капилляры полопались от звуковой волны.

На первой дистанции свинец пробил тушу насквозь. Винтовка оказалась полностью исправной, раз не взорвалась прямо в руках испытателя.

Сон Кю Ран не сдержал эмоций и победоносно поднял над собой ружье, как титан, что принес древним фавийцам огонь, и восторженно вскрикнул. Я тоже порадовался: если с ним что-то случится, пиши пропало.