Навечно преданный (СИ)

— Не нужно подробностей, — король покачал головой, виновато пряча глаза, но потом пересилил себя и взглянул прямо на Шерлока, стараясь придать взгляду извиняющееся благодушие. — И вообще, ничего не нужно. Я имею в виду — того, что касается Магнуссена и твоего пребывания в Эплдоре. Прости, я не хотел вызывать у тебя неприятные воспоминания. Не знаю, что на меня нашло, но, думаю, это как-то связано с нарушением процедуры инициации и необычностью складывающихся между нами отношений. Если бы только можно было посоветоваться с кем-либо по данному вопросу! Но, как утверждал господин Ромус, подобных прецедентов не было, а значит, нам самим придётся во всём разбираться. — Джон слегка улыбнулся: — Ты согласен?

— Я сделаю всё, что Вы мне прикажете, господин, — лёд потихоньку таял, и король отчётливо ощутил, как отступает его собственное недоверие, сменяясь уже знакомым приятным чувством надёжности и понимания.

— Сейчас тебе лучше уйти, — мягко произнёс он, стараясь не столько словами, сколько интонацией продемонстрировать Преданному своё расположение. — Но я не хочу, чтобы ты считал, будто не интересуешь меня. Я постараюсь придумать, как будет лучше устроить наше общение, чтобы постоянный контакт не вызывал ни у кого ненужных подозрений. Ты же постарайся запастись терпением: к сожалению, у меня есть обязанности не только перед тобой, но и перед каждым из моих подданных.

Господин и его Преданный смотрели друг на друга, и Джон очень надеялся, что ему удалось хоть как-то поправить то, что он чуть было не угробил, поддавшись глупому и бездумному порыву. Быть может, прочтя это по лицу короля, а может быть, и почувствовав на уровне Связи, Шерлок тоже улыбнулся глазами:

— Не беспокойтесь, Ваше Величество. Преданным несвойственно злоупотреблять вниманием Хозяев, — голос его звучал почти тепло, и, словно подтверждая только что сказанное, юноша удалился, распрощавшись с господином учтивым поклоном.

— Я бы хотела отказаться от вашего предложения. — Стоящая посреди кабинета женщина была с головы до пят облачена в чёрное: длинное узкое платье, не позволяющее, однако, оценить достоинства или же, напротив, недостатки невысокой фигуры, затянутые в атласные перчатки ладони, почти непроницаемая густая вуаль, скрывающая не только лицо, но и волосы, опускалась кружевными воланами до самой талии.

Мужчина, сидящий за столом, самодовольно откинулся в кресле:

— Но вы не можете.

— С чего бы это? — В голосе посетительницы задорными колокольчиками зазвенели нотки весёлого вызова.

— Хотя бы с того, что подобный отказ должен был прозвучать из ваших уст раньше, дорогая Леди. МНОГО раньше.

Мужчина чуть растянул тонкие губы в легком намеке на многозначительную улыбку, что заставило казаться и без того длинный нос ещё длиннее, а голубые прозрачные глаза полыхнуть недобрым огнем. Выглядело это почти угрожающе, несмотря на то, что в остальном тело, облаченное в строгий, без лишних украшений, но по всей видимости очень дорогой костюм, ни единым жестом не выдало ни ярости, ни нетерпения. Колокольчики в голосе дамы испарились, как по волшебству, гибкая спина под голландским кружевом напряглась:

— Вы на что-то намекаете?

— Боже упаси! К чему намёки, если мы оба прекрасно знаем, о чем идёт речь? Пока — только МЫ знаем. Стоит ли менять положение вещей?

Леди отступила на шаг, то ли восстанавливая пошатнувшееся равновесие, то ли интуитивно увеличивая дистанцию между собой и неприятным собеседником.

— Шантаж?

— Вполне допустимый в данной ситуации. — Он поднялся, легко опираясь тонкими пальцами на резные подлокотники, одновременно отодвигая тяжёлое кресло от огромного рабочего стола, и медленно подошёл к собеседнице. Обойдя её по кругу и изучающе оценивая с головы до пят, мужчина остановился в нескольких дюймах от дамы в чёрном и, склонившись над ней с высоты своего немалого роста, вперил немигающий взгляд в сокрытое тканью лицо. Та дернула головой, очевидно упрямо поднимая подбородок и сверкая глазами из-за ажурной завесы.

— Чтобы заставить заняться шпионажем за собственным… Хм? Не смешите.

— Ну… Кто же говорил о ТАКОМ шпионаже? — Мужчина легко отступил и оперся, присев, на край дубовой столешницы, скрестив на груди холеные руки. — Мы не нуждаемся в подробном описании… личных моментов. Скорее, хроники событий. Всё, что сочтете достаточно важным. Выводы мы сделаем сами. И, учитывая обстоятельства… в этом случае вы с полным основанием можете считать себя Его охраной. Согласитесь, эта роль более соответствует вашим предполагаемым чаяниям, нежели навязанная вам ранее.

— Вы считаете, я в состоянии охранять? — ирония была неприкрытой и явной, а недавние колокольчики вновь заявили о своём существовании.

— О… Не скромничайте… Учитывая все, что мы о вас знаем, — определенно.

Язвительная улыбка тонко очерченного рта, апперкотом отразив противные бубенцы, вновь напомнила о том, кто на самом деле контролирует ситуацию.

Однако, дама бесстрашно хмыкнула:

— От… кого из?

— От обоих, я полагаю. И от того, кто приказывает вам, и от того, кому скоро, если не уже, будет приказывать Он. В случае необходимости.

Теперь тон был совершенно серьёзен. Ни тени забавы, ни грамма язвительности — ничего, что позволило бы неправильно или двояко истолковать сказанное. Он обогнул стол и вновь уселся на место, скрестив в щиколотках облачённые в тонкие кожаные сапоги ноги. Руки свободно легли ладонями на гладкую поверхность столешницы, и лишь нервные пальцы, чуть подрагивая, выдавали, чего стоило это видимое спокойствие.

— Конкретнее? Какие действия допустимы в качестве… охранных?

— Оу, как любопытно, — мужчина чуть приподнял правую бровь и прищелкнул языком. — Боюсь, что мы все же недооценили вас, моя Леди! Однако, вынужден разочаровать — только те, что действительно необходимы.

— Особенно в отношении первого?

— Особенно в отношении второго.

Женщина в черном на мгновение замолчала в растерянности, но тут же среагировала:

— Ого! Все интереснее! Он же только раб!

Хозяин кабинета устало закатил глаза вверх, куда-то к последним упирающимся в резной потолок и ломящимся от тяжелых книжных томов полкам.

— Позвольте нам на этот счёт иметь собственное мнение.

— Может быть, и РАБА тоже охранять? Скажем, от самого себя? — сарказм лился нескончаемым потоком, грозя смести барьеры дозволенного, но мужчина на этот раз остался совершенно непроницаемым.

— Может быть. Все будет зависеть от дальнейших событий.

— Которые?..

— Которые не заставят себя ждать, мы уверены.

— Я должна буду сама понять, что это именно они?

— Мы будем держать вас в курсе.

Дама, чуть склонив голову к левому плечу, в задумчивости прошлась от одного стеллажа к другому и, остановившись у едва тлеющего камина, протянула руки к идущему навстречу теплу. Не оборачиваясь, чётко проговорила:

— Ну хорошо, допустим, я согласилась. Что я получу за свои неимоверные труды?

— О, наконец-то диалог стал конструктивным и вернулся к тому, с чего был начат, — слова, должные, казалось, прозвучать с облегчением, были произнесены ровным, безэмоциональным тоном, просто констатируя факт. Не оборачиваясь, леди решила, что неплохо бы напомнить этому железному человеку, что она задала вопрос.

— Итак?

— Кроме того, что мы обязуемся не мешать вашим личным чаяниям?

— Да, кроме этого.

Мужчина снова откинулся на затянутую тканью спинку высокого кресла и закинул ногу на ногу.

— Чего бы вы хотели? Денег? Вы сами можете назвать сумму. В пределах разумного, конечно, мы не можем разорить ради вас полстраны.

Она хохотнула, повернувшись, но, тут же посерьезнев, сочла необходимым уточнить:

— Не ради меня. Это ваши протеже. И ваше предложение. Да, деньги. И титул, который можно передать по наследству.

— Вот как? Вам УЖЕ есть кому передать титул по наследству? — впервые за весь разговор мужчина казался искренне удивлён его поворотом.