Навечно преданный (СИ)

— Я разберусь с этим, капитан, — пообещал король и с любопытством повернулся к Шерлоку, вдруг припомнив некую мелькнувшую в процессе разговора, но так и не понятую им деталь. — Кстати, о возникающих вопросах… А как ты догадался, что жена моего повара встречается с писарчуком? Или миссис Хадсон насплетничала?

— Миссис Хадсон не упоминала об этом, хотя, видит Бог, эта достойная женщина говорит не умолкая, — Шерлок, как показалось Его Величеству, чуть обиженно пожал плечами. — И я не догадался, а увидел. Факты абсолютно очевидны, — констатировал Преданный, однако, отметив на лицах Лестрейда и короля одинаковое непонимание, на секунду подвёл глаза к потолку и затараторил: — У повара на пальце обручальное кольцо — новое, блестящее. Возможно, он его периодически чистит, но, судя по отсутствию лоска в остальном облачении — просто недавно женился. Упомянув супругу, он употребил слово «егоза». В сочетании с новым кольцом, напрашивается вывод: жена молодая. Когда же я поздравил господина Робинсона с недавней женитьбой, он принял поздравления, не отрицая, но выражение его лица при этом являло сочетание страсти и крайней озабоченности, а появившаяся при упоминании одним из поварят дядюшки из канцелярии гримаса, эмоциональную причину которой я могу идентифицировать только как жуткую ревность, наводит на мысль о явном подозрении жены в супружеской измене и именно с канцелярским служащим. Я успел посетить эту служебную контору: из шестерых писарей трое по возрасту за пределами интересов молодой «егозы», один страдает воспалением простаты, ещё один предпочитает мужчин, а вот последний — вполне подходит. Итог — он и есть предмет переживаний вашего повара.

Шерлок взглянул на присутствующих, желая удостовериться, что его объяснения поняты.

— Потрясающе! — определился с нахлынувшими эмоциями Джон. — Но почему ты так уверен, что она всё же изменяет? Ревность — ревностью, но…

— Я не был абсолютно уверен, — позволил себе мимолётную усмешку Шерлок. — Но мне надо было выставить повара из кухни на продолжительный период времени и быстро. Если же учесть внешний вид мистера Робинсона и молодого писаря, а также самое удобное время для свидания — крайняя загруженность работой повара во время приготовления ужина и минимальная в канцелярии, поскольку почти все значимые особы уже закончили трудовой день — готов поручиться, что я сделал правильный вывод, на что указывает и то, что ваш повар до сих пор выясняет отношения с супругой. Слышите крики?

Король подошёл к окну, выходящему во внутренний двор на крыло для прислуги. Шум супружеской ссоры доносился даже сквозь наглухо закрытые рамы. Нда… Похоже, сегодня ему одному повезло с ужином, остальным придётся подождать…

— Шерлок… — в голосе Его Величества звучал мягкий укор. — Ну нельзя же так обращаться с людьми!.. Вываливать на них такое… Даже с благими намерениями! Это, по меньшей мере, жестоко. Ты не должен больше так делать!

Шерлок потрудился смиренно опустить глаза, в которых, однако, не было и тени раскаяния:

— Как прикажете, сир.

Капитан Лестрейд, с живым интересом выслушавший умозаключения странного слуги, тем не менее, с сомнением покачал головой:

— Вряд ли придворные будут в большом восторге от подобных откровений в свой адрес. Конечно, иногда это может быть весьма полезно…

Король незаметно улыбнулся, мысленно соглашаясь со своим капитаном.

— Ступайте-ка отдыхать, любезный Грегори! — он вновь развернулся к Лестрейду и, подойдя, ободряюще похлопал того по плечу, давая понять, что желал бы остаться с Преданным наедине. — Отложим все решения до завтра. И постарайтесь не напугать до смерти мистера Робинсона — надёжного повара найти не так просто, да и судьба к нему нынче не слишком добра.

Когда всё ещё недовольно хмурящийся командир охраны покинул королевские апартаменты, Джон устало вздохнул и повернулся к Шерлоку:

— Я же предупреждал, что не стоит относиться к моим приближённым с таким пристрастием и испытывать на них свои способности.

— Но все приведённые мною факты абсолютно точны… — вскинулся Шерлок.

— Не нужно оправдываться, — перебил его король. — Я понимаю, что в этом есть прежде всего моя вина: мне следовало более ответственно относиться к своим приказам да и к обязанностям Хозяина вообще. Видимо, избежать этого не удастся, как бы я ни старался. Пожалуй, надо найти способ держать своего Преданного к себе поближе. Наверное, придётся последовать совету мудрого Анджело и взять тебя в свои личные секретари. Должность эта не слишком значимая, поэтому вряд ли вызовет зависть или кривотолки. И при этом ты сможешь повсюду следовать за мной, выполняя различные поручения и следя за моей безопасностью, раз уж этот вопрос тебя так беспокоит. Как тебе такое предложение?

— Я готов служить Вам любым выбранным Вами способом, господин, — за бесстрастностью ответа Джон безошибочно уловил нотки удовлетворения и усмехнулся.

— Вот и отлично! Теперь ступай к себе: поздно уже, а я всего лишь человек и не обладаю выносливостью Идеального Слуги. Завтра с утра будь готов приступить к своим новым обязанностям. И ради Бога — перестань называть меня господином!

— Как Вам будет угодно, сир! Спокойной ночи, Ваше Величество, — новоявленный секретарь склонил голову в прощальном поклоне, тряхнув шелковистыми кудрями, в очередной раз вызвавшими у короля странное желание почувствовать их мягкость под своей ладонью. Джон покачался с пятки на носок и обратно, смешливо наморщив нос, и, сцепив руки за спиной от греха подальше, коротко кивнул Шерлоку на прощание.

Когда дверь за Преданным закрылась, лицо монарха осветилось широкой улыбкой: идея позволить Шерлоку постоянно находиться рядом с собой доставила Его Величеству не меньшее удовольствие, чем его новому секретарю. Это казалось таким естественным и правильным, что король даже удивился, почему так долго не желал принять настолько очевидное решение. Возможно, неожиданно крепкая привязанность к незнакомому человеку вызвала вполне естественный страх — ведь до этого король ни с кем не испытывал такой необъяснимой близости. Но чем лучше Джон узнавал Шерлока, тем глупее и незначительнее казались все его опасения. В душе Его Величества вдруг проснулось неугомонное любопытство, как в детстве, когда он предвкушал подарки на Рождество или ко дню рождения — а какие же ещё таланты скрываются в этой ходячей шкатулке с сюрпризами?

«Я не смогу пробиться через сковывающую его скорлупу, пока он не начнёт доверяться мне абсолютно, — размышлял король, укладываясь в постель. — Но для этого нужно, чтобы и моё доверие стало безусловным. А наилучший способ добиться подобного — узнать его как можно лучше, полнее, со всеми особенностями и во всех проявлениях. Посмотрим, на что распространяется твоя универсальность, Преданный!»

Утром ударил первый морозец, побелив пожухшую траву в дворцовом саду и ещё не облетевшие с ветвей листья. А потом вышло солнце — неожиданно тёплое, дарящее короткое утешение мимолётного бабьего лета перед холодными пасмурными месяцами надвигающейся зимы.

Тепло и свет царили не только за толстыми каменными стенами дворца — в душе Его Величества, проснувшегося необычно рано даже для собственного по-спартански строгого режима, разливалось то же, уже упомянутое, праздничное предвкушение маленького, но безусловно приятного чуда.

Чудо явилось к Его Величеству сразу после завтрака, в сопровождении расчувствованно кудахтающей миссис Хадсон и господина Лестрейда, который, во временное отсутствие личного секретаря монарха, выполнял кроме собственных ещё и его обязанности, и теперь был несказанно рад стряхнуть неудобный груз со своих плеч, хотя имеющийся на эту должность кандидат и вызывал у него некоторые опасения. Когда королевское распоряжение о назначении Шерлока было задокументировано и заверено личной подписью Его Величества, начальник стражи, поскрипывая сапогами и позвякивая притороченной сбоку на простой кожаной перевязи шпагой, не преминул напомнить Преданному, что не совсем доверяет тому, кто практически исследовал, перебирая, варианты покушения на монарха, а потому будет присматривать за новым секретарём особо внимательно.