Навечно преданный (СИ)

Король замолчал в привычной манере недоговаривать фразы и поднялся из мягких бархатных объятий любимого кресла:

— А теперь отправляйся отдыхать или займись чем-то на своё усмотрение. Здесь у меня неплохая библиотека, если тебе интересно. В общем, я желаю, чтобы ты приложил максимум усилий для того, чтобы быть здоровым и чувствовать себя отлично. Приказ ясен? — и в ответ на очередной полный готовности кивок его Величество не удержался и бодро подмигнул: — Тогда выполняй!

Утро выдалось ветреным, но сухим. Листья срывались с веток целыми ворохами, засыпая месиво разбитых дождём дорог. Пенье лесных птиц сменилось карканьем кружащихся над полями ворон, настойчиво напоминающим о приближающейся зиме.

Кутаясь в дорожный плащ, подбитый рыжим мехом куницы, король раз за разом подхлёстывал лошадь, стремясь поскорее попасть из осеннего холода в тёплое уютное пристанище дворца — какой бы обременительной ни казалась иногда придворная жизнь, Джону нравилась её суматошная деловитость и отнюдь не иллюзорная важность. Это был его дом, милый сердцу с самого детства, и его семья, каждый член которой по-своему нуждался в монаршем внимании и любил Его Величество так, как и следовало всякому доброму подданному. Утратив мать ещё в раннем детстве, а отца — в юности, король Джон, между тем, никогда не чувствовал себя одиноким. Рядом с ним всегда находились люди, — такие, как капитан Лестрейд или камердинер Анджело — готовые заботиться о его благе, спокойствии и безопасности, причём, делая это не из корыстных побуждений, но получая взамен искреннюю благодарность и доверие своего обожаемого короля.

Лёгкое беспокойство вновь шевельнулось в монаршем сердце: как примет двор его подопечного? Не нарушит ли Шерлок своими странностями годами складывающуюся мозаику дворцовых отношений? Будет ли у Джона возможность уделять достаточно внимания Преданному? Правильно ли он поступил, приняв предложение старого торговца?

Словно почувствовав сомнения господина, Шерлок приблизился к нему и поехал рядом, отстав не более, чем на полкорпуса. Джон жестом остановил напрягшегося было по этому поводу Лестрейда — командир личной охраны Его Величества никакие предосторожности не считал излишними — и поравнялся с Преданным.

— Во дворце у меня будет много дел. Не хочу, чтобы ты чувствовал себя покинутым. Я поручу тебя своей кормилице — она прекрасная женщина, добрая и заботливая, одна из тех, кому я безоговорочно доверяю. Первое время тебе придётся довольствоваться её обществом и выполнять все распоряжения так, как если бы они были моими собственными. Правда, иногда эта милая дама бывает несколько навязчивой, но ведь к старости все люди обзаводятся глупыми привычками. Миссис Марта Хадсон — таково её имя. Надеюсь, вы друг другу понравитесь.

— Как прикажете, господин, — прозвучало в ответ незамедлительно.

— А если не прикажу? — нахмурился король. — Неужели у тебя совсем не может быть никаких собственных предпочтений? Послушай, если ты действительно не хочешь меня подвести или причинить вред, пусть даже невольно, тебе придётся научиться проявлять хотя бы подобие человеческих эмоций. Мэтр Ромус что-то говорил о базовой личности Преданных — у тебя такая имеется?

— Да, но это касается в основном знаний и модели поведения, а не эмоций. Чувства таят опасность своеволия. Как и воспоминания, — пояснил Шерлок. — Преданному должны быть безразличны все люди, кроме собственного господина. Но Вам не стоит беспокоиться: если не будет непосредственного приказа, я обязан поступать с посторонними так, как того требуют интересы Хозяина — Ваши интересы, сир.

— Это уже кое-что, — Его Величество одобрительно улыбнулся. — Тогда запомни, что мои интересы предписывают тебе прежде всего доброе и уважительное отношение ко всякому человеку.

Шерлок слегка приосанился:

— Я могу оценить любого по степени его важности для Вашего Величества, а также в соответствии с потенциальной пользой или опасностью, и действовать, следуя полученной информации.

— Вот как? Любопытно…

— Но если Вы приказываете мне проявлять расположение ко всякому, независимо от его намерений… — продолжил Преданный.

— И что — ты никогда не ошибаешься в оценке? — поспешил уточнить Его Величество.

— Вероятность ошибки крайне мала.

— Тогда ты будешь просто незаменим на дипломатических встречах, — рассмеялся король. — Сможешь сразу определить — кто к нам действительно расположен, а кто только создаёт видимость. А вот к моим приближённым использовать эти твои способности не имеет смысла: я вполне доверяю своим людям, они многие годы доказывали мне свою преданность и любовь, — уже строже закончил Его Величество.

— Свобода выбора всегда подразумевает возможность предательства, — из уст Преданного это звучало не возражением, а констатацией факта, но король недовольно скривился.

— Вижу, воспитанникам Школы отлично промывают мозги. Но если уж провидению было угодно привести тебя ко мне, постарайся уяснить некоторые важные для меня принципы: отношения между людьми должны строиться на доверии, в основе которого лежит не отсутствие выбора, а любовь и взаимное уважение. Взгляни на капитана Лестрейда — я абсолютно уверен в его преданности, хотя он и не является выпускником Школы Идеальных Слуг. Я много раз доверял ему свою жизнь и без раздумий доверю снова — таких людей я ценю превыше всего, именно они составляют главное богатство моего королевства, а не казна или земли. Тебя этому не учили, но ты умный парень — поразмысли на досуге над моими словами.

Минутная пауза, заполненная лишь перестуком копыт небольшого отряда и шелестом подгоняемой лёгким ветерком листвы, заставила Джона повернуть голову и внимательнее присмотреться к своему собеседнику. Преданный тут же поднял удивительные глаза навстречу пытливому взгляду господина. Тень беспокойства мелькнула в серо-зелёных омутах.

— Я огорчил Вас, мой господин? — в голосе парня не было слышно сожаления, но король почувствовал, что его недовольство вызывает у того почти физическую боль. Чёрт! Он всё время забывает, КАК это работает. Спохватившись, Его Величество поспешил успокоить Преданного.

— Нет! Нет, — воскликнул он, — не принимай мои слова на свой счёт! Я понимаю, что тебя так воспитали, и даже представлять не хочу — какими методами. Просто… Просто мне бы очень хотелось, чтобы человеческая сущность в тебе в конце концов пробудилась — пусть не сразу, пусть постепенно… Возможно, отсутствие выбора и делает тебя сильнее, но в то же время — и уязвимее. Быть безвольной игрушкой в чужих руках — сомнительное счастье.

Преданный молчал, не смея или, скорее, не имея возможности противоречить Хозяину.

Джон решил прервать щекотливый разговор — если уж он действительно желает растормошить Шерлока, вернуть ему то, с чем удалось соприкоснуться во время инициации и что всё ещё подспудно тлеет где-то под толстым окаменевшим слоем вколоченных Мастерами Школы истин — лучше не злоупотреблять своим влиянием, не давить и не требовать скорого ответа.

К счастью, впереди весьма своевременно показался высокий шпиль столичного собора, и Его Величество пришпорил коня, оставляя Преданного один на один с его мыслями и, возможно, зароненными сомнениями.

Дворец встретил прибывших привычной атмосферой радушия и уюта. Скромный и нетребовательный во всём, что касалось собственного быта, шотландский король, тем не менее, не был ни стоиком, ни аскетом, и с удовольствием пользовался комфортом и удобством, создаваемыми теми из его приближённых, кому были вверены благополучие и здоровье Его Величества. В их число входила и добропорядочная вдова некоего давно почившего купца, кормилица и няня ныне здравствующего монарха миссис Марта Хадсон.

Именно эта сухонькая и немного суетливая женщина, пользуясь своим особым статусом и личным расположением короля, бросилась навстречу «своему маленькому Джону», прижимая к груди бледные ручки:

— Ах, Ваше Величество! Как же я рада Вас видеть живым и здоровым! Я так разволновалась, когда из поместья приказали прислать доктора: боялась, что Вы поранились на охоте или, не приведи Господи, упали из седла. У меня чуть сердце не разорвалось от тревоги!