В плену красной Луны

Аркани медленно кивнул.

— А почему тогда ты боишься одной-единственной чужой женщины?

Акамоук минуту растерянно смотрел на него, затем резко вскочил на ноги. Быстрыми шагами он подбежал к своему мехари, взлетел в седло и стукнул ногами животное, которое, недовольно и громко ворча, поднялось.

— У меня страх не перед женщиной, Аркани, — крикнул ему Акамоук, — но перед тобой.

Глава 20

Последнюю ночь Дезире преследовал странный сон. Ей хотелось бы видеть Аркани. Однако в ее сне был Филипп.

Она могла четко разглядеть его лицо, как будто он стоял перед ней на самом деле. Его глаза печально и с упреком смотрели на нее. Дезире почувствовала уколы совести. Она была нечестна по отношению к Филиппу, хотя сама ни в чем не могла упрекнуть его. Он всегда хорошо обращался с ней, предоставлял ей свободу, которую она хотела. Редко в чем-либо упрекал ее, был современным, открытым человеком. То, что он беспокоился о ней и не хотел, чтобы она одна отправилась в опасное путешествие, говорило только в его пользу. Нечестно обманывать его даже мысленно. Взгляд у него был неясным и любящим. Дезире протянула к нему руки и начала приближаться шаг за шагом по каменистой почве пустыни. Ветер закрутил песок и закрыл покрывалом картину перед ее глазами. Фигура Филиппа расплылась. Потом картина изменилась. Коричневый костюм стал темным, ткань развевалась на ветру, подобно гандуре, голубое покрывало заслонило его лицо, глаза стали серыми с золотыми точками, а их взгляд сделался страстным, полным гордости и желания.

— Аркани!

С криком она проснулась и уставилась в сумерки кожаной палатки, ощутив привычный запах жира. Девушка не знала, прокричала она это имя только во сне или в действительности. Вход в ее палатку отодвинули. Аисса и Тедест засунули головы внутрь. Обе женщины смотрели на нее округлившимися глазами. По тому, как омрачился взгляд Аиссы, Дезире поняла, что она действительно выкрикнула имя Аркани, и прижала руку к своему бешено бьющемуся сердцу.

— Извините, — пробормотала она с чувством неловкости, бросив искоса взгляд на Аиссу. — Я увидела плохой сон.

Вероятно... Нет, совсем точно, от Аиссы не ускользнуло, что чувствует Дезире к Аркани. Была ли это ревность матери или же отказ принять ее, потому что она была чужой?

Чужой! Давящее чувство от того, что ее здесь только терпят, снова овладело Дезире. Может быть, сон был перстом судьбы, указывавшим на то, где действительно было ее место.

Во второй половине дня лагерь оживился. На верху гребня дюны Дезире заметила одинокого всадника. В ожидании она поднялась со своего места позади коврика из тростника, который служил защитой от ветра. Она прикрыла глаза ладонью. Мехари медленно спускался по склону, однако Дезире внезапно овладело сомнение. Всадник выглядел как все воины-туареги, мехари был совсем светлым, однако манера всадника держаться была другой.

— Аркани? — спросила она негромко.

Тедест, чистившая кожаную подушку перед палаткой, быстро взглянула и снова тут же опустила голову. Это не мог быть Аркани. Несколько детей с шумом побежали навстречу туарегу.

Разочарованная, Дезире снова заняла место за ковриком. Почему она с такой надеждой ожидает возвращения Аркани? Разве она не должна отгонять от себя любую мысль о нем?

Тедест принесла ей поесть, когда солнце склонилось к горизонту. На востоке цвет неба поменялся со светло-бирюзового на темно-синий. Начали мерцать первые звезды, борясь с угасающим дневным светом. Дезире безрадостно мешала деревянной ложкой в своей миске с пшенной кашей, горло у нее сдавило. Это ожидание, эта мука...

С трудом проглотив ложку каши, она старалась сдержать подступавшие слезы. Внезапно ей стало очень плохо.

Тедест украдкой бросала на нее взгляды. Когда Аисса поднялась, чтобы уйти в палатку, Тедест тоже встала, наполнила маленькую деревянную миску козьим молоком, подошла к Дезире, присела перед ней на корточки и дружелюбно улыбнулась, протягивая молоко.

— Аркани! — Она указала в направлении деревни.

Дезире резко вскинула голову.

— Он там? — удивленно воскликнула она и счастливая улыбка осветила ее лицо. — Аркани там?

Тедест испуганно прикрыла ей рот, затем сама приложила палец ко рту. Однако глаза у нее улыбались.

Дезире облегченно вздохнула. Аркани снова был здесь. Теперь ожидание подошло к концу. Он придет к ней. Она будет его ждать!

Была глубокая ночь, когда Аркани пришел. Тьма накрыла пустыню, как черный полог. Она не видела, как он пришел, но услышала это. В эти дни ее чувства обострились. Она отказывалась идти в палатку и ложиться спать. Тедест в конце концов вынесла ей еще одно одеяло.

Закутавшись в теплое шерстяное покрывало, Дезире сидела перед палаткой, прислонившись к коврику, защищавшему ее от ветра. Она долго смотрела на сверкающие звезды и следила за их движением по небосклону. Затем увидела темный силуэт, который казался еще чернее на фоне ночного неба.

Она взглянула на него, и от его присутствия дыхание у нее пресеклось.

— Аркани, — прошептала она взволнованно.

Она и не подозревала, что так сильно будет тосковать по нему.

— Я здесь, — ответил он так же тихо. Затем присел перед ней. Она почувствовала внезапно, как его рука касается ее руки, и ее кожа, казалось, вспыхнула огнем.

— Я так рада, — произнесла она и положила на него другую руку. Тепло его рук мгновенно согрело ее и подарило ей неописуемое чувство счастья.

— Твои дела идут хорошо? — спросил он.

Она сжала губы, потому что в горле застрял тяжелый ком, покачала головой, всхлипнула, затем кивнула.

— Да, теперь я снова чувствую себя хорошо.

Она крепче схватила его руку, и он почувствовал, что она дрожит.

— Я боялась.

Аркани погладил ее по волосам, а потом его пальцы скользнули вдоль ее щеки.

— Тебе не нужно бояться, — успокоил он ее.

— Я знаю, — прошептала она, — это было глупо с моей стороны.

Неожиданно он обнял ее так, что она замерла, как будто хотел передать ей свою силу. Так же внезапно он снова отпустил ее и поднялся.

— Я понимаю твои страхи и твою заботу, понимаю, почему ты прибыла сюда. Жив ли твой отец, никто не может сказать, шансы на это малы, потому что если духи завладевают душой человека, то уже никогда не отпускают ее.

Но лицо Дезире отражало глубокую надежду.

— Скажи, ведь это не совсем безнадежно...

Аркани помолчал.

— До того места, где живут духи, семь дней пути.

— Семь дней пути, — пробормотала она. — Я могла бы их преодолеть.

Он мягко покачал головой.

— Мне жаль, что я должен тебя разочаровать. Ты не сможешь их преодолеть одна.

— Что это значит?

— То, что мы проводим тебя.

— О, Аркани! — Дезире вскочила и хотела его обнять, но в последнее мгновение одумалась. Он был гордым воином, которого просто так не поцелуешь. Она остановилась перед ним и на минуту опустила глаза, чтобы овладеть собой. — Я благодарю тебя за твою доброту.

Он снова покачал головой.

— Это не моя доброта. Аменокаль спросил оракула. Многие из моих мужчин предостерегали меня, они не хотят, чтобы ты осталась у нас. Они не хотят, чтобы ты поехала к горам, в которых обитают духи.

— А чего хочешь ты? — спросила она тихо.

— Я провожу тебя. Это семь дней. Каждый день я буду ставить перед тобой задачу, вопрос, на который ты должна будешь ответить. От этого зависит, по плечу ли тебе эта жизнь.

Она смотрела на него округлившимися глазами, не видя перед собой ничего, кроме темного силуэта.

— Это экзамен?

— Да, экзамен, который ставит перед тобой пустыня. Здесь человек распознает свою душу.

Следующим вечером мужчины танцевали. Закутанные в голубую ткань, обнажив свои мечи, они представляли собой впечатляющее и внушающее страх зрелище. Раздавалось тихое чарующее пение, приглушенное тугулмустом, оно равномерно нарастало, становясь все громче, и закончилось резким криком, во время которого мужчины взмахнули мечами. Затем пение тихо и медленно началось снова. Они часами могли исполнять эти странные хоралы, двигаясь маленькими ритмичными шагами взад и вперед и образуя круг. Мечи сверкали в свете костра, бросая призрачные отблески. Монотонное пение погрузило Дезире в беспокойный сон, от которого она очнулась на рассвете. Девушка боялась проспать отъезд каравана.