В плену красной Луны

Сьюзен Гастингс

В плену красной луны

Scan, OCR & SpellCheck: Santers

ООО ТД « Издательство Мир книги », 2009

Оригинальное название : Susan Hastings «IM BANN DES ROTEN MONDES», 2004

ISBN 978-5-486-03035-2

Перевод: Якобсон Н.А.

Аннотация

Алжир, 1891 год. Молодая отважная парижанка Дезире Монтеспан отправляется во французскую колонию на поиски своего отца. Знаменитый археолог пропал во время экспедиции в таинственных горах Хоггар. Однако жених девушки, Филипп Дюваль, не в восторге от планов любимой: путь в горы труден и опасен, он ведет через владения туарегов — настоящих разбойников Сахары. Но Дезире непреклонна..

Глава 1

Дезире была абсолютно уверена в том, что ей не следовало так поступать. Об этом говорил ее внутренний голос — голос холодной логики. Но она просто должна была отважиться на этот поступок. Так подсказывало сердце.

Отец оказался прав. Женщины — двуличные создания. Каждая из них зачастую — противоречие себе же самой. Однако, в отличие от других, отец всегда был убежден в том, что женский интеллект ни в коем случае не ниже, чем мужской. Женщины могли быть такими же умными, как и представители сильного пола.

Другие господа в ученом мире только качали головой, слушая путаные идеи Этьена Монтеспана, считая его немного ненормальным, мечтателем, который, копаясь в земле и разыскивая остатки древних цивилизаций, пытался отложить решение насущных проблем на будущее. Можно было понять его бедную жену. Она предпочла развод жизни с сумасшедшим супругом и молча сносила общественное порицание, всегда становившееся уделом разведенной женщины. Подрастающая дочь Монтеспанов приняла в семейном конфликте сторону отца, и это ошеломило всех. Безалаберный образ его жизни очаровал ее настолько, что она отказалась от скромного, но приличного дома своей матери. Парижское общество привыкло к скандалам и всегда развлекалось пикантными новостями, но даже ему поступок девушки показался кощунственным. Если бы Этьен Монтеспан являлся представителем искусства и посещал известные парижские кварталы, свободные от некоторых условностей, или же принадлежал к постоянным посетителям различных парижских ночных клубов и обществ, казино и храмов наслаждения, все было бы понятно.

Но Этьен Монтеспан был археологом, уважаемым членом Парижской академии, приглашенным профессором в Сорбонне, известным исследователем Карфагена, специалистом по античному Риму, Греции и Северной Африке. Почему он не занимался обработкой результатов научных раскопок в просторных парижских кабинетах и не позволил своей жене и дочери вращаться в высшем свете? Он мог бы посвятить себя изучению древнего искусства в солидных прохладных залах музеев, а в свободный вечер возвращаться к своей семье в прелестную квартиру на рю де Вуазин. Вместо этого он оставлял дома костюм, сшитый по последней столичной моде, и на целые месяцы исчезал из Парижа. Немытый, запыленный, в нескладной одежде туземцев, которая, по его мнению, была более практичной для местного климата, он пропадал на каких-то раскопках.

Мало этого — он поддался на уговоры своей подраставшей дочери и начал брать ее с собой на эти раскопки. Проходили они обычно в местах с суровыми условиями жизни, которые удавалось выдержать не всем. Дезире спала в палатке рядом с палатками мужчин, носила платье туземцев или даже мужскую одежду: брюки и рубашки с длинными рукавами. Она разговаривала с рабочими-туземцами на их языке, которым овладела без видимых усилий, и мало придерживалась условных приличий, этикета и надлежащей женщине деликатной сдержанности. Она стояла на коленях в каких-то ямах, кисточкой и шпателем благоговейно очищала кости давно умерших властителей и рабов, расшифровывала старые письменные знаки или пыталась разгадать запутанный ход мыслей давно ушедших античных народов.

Если бы они отыскали и привезли с собой в Париж хоть какие-нибудь золотые сокровища! Нет, для отчаянных исследователей редкими сокровищами были маленькие глиняные фигурки, фрагменты папирусных свитков или осколки разбитых сосудов. К счастью, профессор Монтеспан получал еще свое регулярное жалованье от академии, и они с дочерью по меньшей мере могли вести скромное хозяйство. Большую квартиру на рю де Вуазин они, конечно, должны были отдать и смириться с более скромным жилищем, но их обоих это, казалось, совсем не смущало. Гораздо больше внимания профессор обращал на образование своей дочери, чем на приличествующую ей одежду. Когда формы девушки начали округляться, она категорически отказалась носить корсет. Ее платья были нетуго зашнурованы, и она никогда не носила более одной нижней юбки. Иногда, следуя своему капризу, девушка одевалась, как мужчина: в длинные брюки, шелковую рубашку и жакет — и в таком виде гуляла по воскресеньям со своим отцом, когда он бывал в Париже. Прохожие смотрели на нее, раскрыв рот.

Дезире почти любовным жестом погладила книгу, лежавшую у нее на коленях. В ее голубых глазах появились насмешливые искорки: она почувствовала на себе взгляды пар, прогуливавшихся по солнечной палубе корабля. Дамы были так сильно зашнурованы, что едва могли дышать, их сопровождали господа в строгих сюртуках, с галстуками и в жестких шляпах. Все дамы держали над собой зонты от беспощадного солнца, светившего на них от берегов Северной Африки. Одна Дезире лежала в шезлонге без всякой защиты, небрежно приподняв платье настолько, что были видны ее стройные икры. Ее лицо слегка покраснело, маленький вздернутый носик украшало множество веснушек.

На одно мгновение она оторвалась от своего любимого чтения и предалась дневным мечтаниям. Да, Жорж Санд была женщиной во вкусе Дезире. Она охотно бы с ней познакомилась, если бы та не умерла пятнадцать лет назад. Скандальная история, связанная со знаменитой писательницей, случилась почти сорок лет назад. Эта необыкновенная женщина сопровождала своего заболевшего спутника жизни, Фредерика Шопена, на остров Мальорку. Там, на свежем воздухе и в абсолютном покое, он хотел излечить свою болезнь. То, что он не был женат на Жорж Санд и ее сопровождали оба ее внебрачных ребенка[1], вызвало бы скандал не только в то время, но и сейчас. Вдобавок она часто носила мужскую одежду и при всех курила сигары.

Девушка плыла на корабле из Марселя в Алжир. Путь пролегал мимо этого знаменитого острова в Средиземном море. Заранее предвкушая удовольствие, Дезире достала из своего багажа книгу Жорж Санд и уселась с ней на прогулочной палубе. Пусть все видят, чтению каких книг она себя посвящает. Весь свет должен заметить, что она охотно отождествляет себя с овеянной скандалами писательницей.

Правда, Дезире не курила при всех сигары, только иногда тайком. У нее также не было детей, и она была помолвлена с горным инженером Филиппом Дювалем. Это была ее дань буржуазному миру, которую пришлось заплатить. Филипп, несмотря на ее не вполне приличные семейные обстоятельства, попросил ее руки, и отец с радостью согласился. Ведь Филипп мог предложить ей обеспеченное существование. Его жалованье в «Монтань Националь» было не особо роскошным, однако вполне приемлемым. К тому же его не шокировали капризы Дезире, и он утешал себя тем, что нареченная успокоится сама по себе, когда выйдет за него замуж. Нелепым было только то обстоятельство, что как раз в это время он находился в Алжире, чтобы исследовать месторождение полезных ископаемых в горах Атласа. А теперь и ее отец отправился в Алжир, потому что получил известие о каких-то таинственных рисунках на скалах в Сахаре. К огорчению Дезире, на этот раз он настоял на том, чтобы его дочь осталась дома, в Париже.

Сначала известия от отца приходили регулярно, затем нерегулярно, и, наконец, их не стало вовсе. Последнее письмо пришло два месяца назад. Насколько Дезире знала своего отца, он всегда старался отправить весточку, если дочь не сопровождала его при раскопках. Обеспокоенная, девушка сообщила об этом Филиппу и попросила навести справки. Однако последнее письмо ее жениха также не смогло привнести ясности. Профессор отправился в экспедицию в Сахару. Она не должна беспокоиться, в глубине страны нет почтовых отделений, хотя такое и трудно представить себе, находясь во Франции. Подобная новость ни в коем случае не успокоила Дезире: она чувствовала, что отец в опасности.