Навечно преданный (СИ)

— Ваша беременность и нежелание огорчать Его Величество по столь незначительному теперь уже поводу — вот те причины, которые удерживают меня от более решительных мер относительно вашей сомнительной особы, миледи. Я не хочу усложнять отношения между королём Джоном и матерью его будущего ребёнка — благодаря вашему лицемерию они и без того непростые, — обычно бархатный баритон рокотал громовыми раскатами, — но если позволите себе хоть на секунду подвергнуть благополучие государя опасности, клянусь: вы об этом горько пожалеете.

— Можете думать что угодно, Ваше Высочество, — в устах соперницы новобретённый титул принца прозвучал с некоторой издёвкой, — но наш король дорог моему сердцу ничуть не меньше, чем вашему. И я не намерена вредить Джону никоим образом. Скажу больше: сейчас все мои помыслы и желания сосредоточены лишь на том, чтобы подарить Его Величеству здорового наследника — ведь кроме меня, законной супруги, этого не сможет сделать никто другой, — не удержалась Мэри от мстительного замечания, язвительная неоспоримость которого, казалось, всё же пробила некоторую брешь в броне невозмутимости Преданного, заставив уголки пухлых губ того печально опуститься, а циановый взгляд — приобрести несколько растерянное выражение. Какие бы сильные чувства ни связывали английского принца и шотландского короля, их отношениям навсегда суждено было оставаться незаконными и непризнанными обществом.

Впрочем, всё необходимое так или иначе уже было произнесено. Сочтя дальнейшую пикировку бессмысленной, Шерлок молча поклонился Её Величеству и покинул покои королевы, оставив последние слова женщины без ответа.

Мэри же, заметив изменившееся настроение монаршего фаворита, а также едва уловимое и быстро исчезнувшее смущение на его лице, вздохнула с облегчением и довольно усмехнулась: сам того не подозревая, Преданный вложил ей в руки достаточно могучее оружие, действующее безотказно и служащее для шотландской королевы надёжной защитой. Во всяком случае, до тех пор, пока этот кудрявый гений разделяет всеобщее заблуждение о том, что они с Джоном зачали ребёнка ещё до её отъезда к родственникам.

Единственным, кто мог догадываться о реальном положении вещей, был сам король — доктор Андерсон, не будучи посвящённым в детали, в последнее время, похоже, тоже предпочитал думать, что фокус с преждевременными родами коронованными супругами согласован и рассчитан лишь на то, чтобы появившийся на свет наследник благовидно подразумевался зачатым уже в законном браке. Сии мысли успокаивали совесть несчастного эскулапа, попавшего в ловушку собственных пристрастий, и позволяли не прятать взгляд каждый раз, когда государь справлялся о самочувствии жены, выслушивая туманные пояснения лейб-медика с невозмутимым спокойствием.

Отпив хороший глоток успокоительного чая, приготовленного для неё заботливым доктором, Мэри задумчиво прикусила большой палец: несомненно, видимая наивная доверчивость Джона, молчаливым согласием подтверждающего гуляющие по замку слухи, продиктована исключительно заботой о его дражайшем Преданном, а не о собственной супруге. И хотя беспокойство короля о Шерлоке пока играло ей на руку, лежащая в основе монаршей терпимости причина раздражала и злила. Высокомерную натуру благородной леди и прирождённой интриганки совершенно не устраивало ни собственное шаткое положение, ни постоянный страх перед разоблачением, ни та бесцеремонность, с которой этот наглый выскочка говорил с ней несколько минут назад. Подобное недопустимо, будь он трижды Холмсом, а все заверения эдинбургских придворных, прознавших о чудесном спасении новоявленного принца английской короны задолго до прибытия их кортежа и встретивших ЕгоТолькоЧтоИспечённоеВысочество овациями и восхищенными пожеланиями добра и благополучия — четырежды искренними. В чём, к слову сказать, она несколько сомневалась, памятуя о людской зависти в частности и общих человеческих слабостях в целом. Но даже если и так… Необходимо было срочно что-то придумать, каким-то образом — гуманным или нет — избавиться от соперника, иначе ей не видать покоя. И сделать это, само собой, предпочтительнее чужими руками. Вот только где такие руки найти?..

Рассвет, наступивший вслед за бессонной, наполненной прожектами об изведении со свету ненавистного разлучника ночью, не принёс Её Величеству ни облегчения, ни умиротворения. Едва лишь утренний чай был выпит, а залёгшие под покрасневшими от недосыпа глазами тёмные круги скрыты тончайшим слоем дорогой пудры, привезённой из далёких восточных стран, как относительное спокойствие королевы нарушилось отзеркаленным дежавю вчерашнего визита бывшего Преданного, на сей раз воплотившимся в образе возникшего на пороге её апартаментов венценосного супруга.

Под строгим взглядом Ватсона вся прислуга тут же поспешила покинуть спальню государыни, предоставив возможность почтенному семейству выяснять возникшие между ними вопросы тет-а-тет.

Помня о своей непростительной ошибке, допущенной после оглашения Преданному оправдательного приговора, а также о поведении Его Величества по дороге из Лондона в родной Эдинбург, красноречиво засвидетельствовавшем не только охлаждение Шотландца к проявившей двуличие супруге, но и возродившееся подозрение ко всем её поступкам и намерениям, Мэри встретила мужа весьма настороженно, гадая кроме всего прочего, не является ли предстоящий разговор следствием её пикировки с Шерлоком накануне. Что ж, если это и было так, то избежать неприятной беседы всё равно вряд ли удастся.

Кое-как взяв себя в руки и пытаясь соблюсти соответствующие её высокому положению приличия, Мэри выдавила из себя жалкое подобие приветливой улыбки, рассчитывая хотя бы на то, что счастливый в своём воссоединении с возлюбленным Джон будет с ней не слишком строг.

Впрочем, окончательно разочарованный попыткой королевы, беспринципно использовавшей всю трагичность последних событий и проистекающую из этого душевную уязвимость монарха, чуть было не лишившегося любимого друга, манипулировать им, наследник Дома Ватсонов на сей раз был настроен весьма решительно и проявлять излишнее великодушие явно не собирался. Наоборот: в движениях и голосе Его Величества чувствовалась непоколебимая твёрдость, о существовании которой многие обычно легкомысленно забывали, введённые в заблуждение свойственной Шотландцу в повседневности снисходительностью натуры.

— Миледи, я искренне рассчитывал на то, что мы сможем быть друзьями, но вы сами лишили меня возможности доверять вам, — начал Джон без всяких вежливых предисловий, стараясь покончить с неприятным разговором как можно быстрее. — Ваше лицемерие не знает границ… Мало того, что для своих целей вы воспользовались труднейшим моментом моей жизни, так ещё и всё ваше показное сочувствие к дорогому для меня человеку, который, как вы сами в своё время заметили, не только отомстил за вашу поруганную честь, но и избавил вас от опасности дальнейших козней со стороны князя Магнуссена, оказалось лишь лживой маской, скрывающей истинные побуждения движущего вами корыстолюбия.

Женщина встрепенулась было, намереваясь хоть как-то оспорить выдвинутые против неё обвинения, но король, предостерегающе вскинув руку, пресёк неуверенную попытку оправданий всё тем же жёстким тоном:

— Не вздумайте говорить мне о чувствах! Думаю, вы никогда не испытывали ко мне ничего, кроме прагматичной заинтересованности. Если у меня и оставались какие-то заблуждения на этот счёт, то ваши последние поступки окончательно развеяли все сомнения. И теперь я не вижу смысла в дальнейшем искажении истины. Будем честны: наш брак изначально был ошибкой и обманом, за который мы оба ответственны. Давайте же разделим бремя этой ответственности по справедливости. Я предлагаю вам сделку, мадам.

Его Величество помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил тоном игрока, раскрывающего перед противником все свои карты:

— Я люблю Шерлока. И не сомневаюсь, что для вас это вовсе не новость. Во-первых, вы умная женщина, Мэри, а во-вторых — не нужно быть ясновидцем, чтобы распознать в вашем поведении все признаки ревности, причиной которой, вернее всего и к счастью, являюсь не я, а ваше опасение утратить положение и гарантируемые им привилегии. Могу успокоить: у меня нет намерения избавляться от вас каким бы то ни было способом или ограничивать ваши статусные права, даже несмотря на былые предательство и ложь. Уверяю, вы останетесь законной королевой Шотландии, и я лично буду защищать ваши интересы, ни словом не упрекая за прошлое и не позволяя подобного никому другому. Но за это вы должны кое-что пообещать мне. Впредь вы станете моим безоговорочным союзником в поддержании мира в нашей семье, пусть не душой, но делом: будете вести себя разумно, наслаждаться жизнью, предоставленными возможностями и скорым материнством, станете примерной матерью нашему будущему малышу и, пусть хотя бы внешне, в глазах окружающих — безупречной супругой. И не будете никогда в дальнейшем предпринимать попыток как-либо манипулировать мной или, не дай Бог, вредить нашему гостю — Его Высочеству английскому принцу Шерлоку Холмсу. — Джон секундно задумался, но решительно кивнув самому себе, продолжил: — Если же наступит момент, когда вы захотите внести разнообразие или же изменения в свою личную жизнь, надеюсь, вы станете вести себя максимально осмотрительно. Кроме того, я должен узнать о подобных намерениях первым и из ваших уст, дабы иметь возможность правильно отреагировать и не быть поставленным в ситуацию принятия жестоких решений, спровоцированных реакцией двора.