Навечно преданный (СИ)

— Вы требуете от меня объяснения очень сложных материй, Ваша честь, в которых я, если честно, не слишком разбираюсь. Могу сказать лишь одно: да, Шерлок — мой Преданный. Это подтверждено не только свидетелями, но и решением суда в этом самом здании несколько месяцев назад. И, тем не менее, это так — князь Чарльз, действительно, по-прежнему пытался держать его под контролем, — Ватсон выпрямился на неудобной скамье с видом чистосердечной непогрешимости. — Вы, как я понимаю, прекрасно осведомлены о тех обстоятельствах, при которых подсудимый попал ко мне? А это значит, вам должно быть известно и то, что процедура, предложенная мне в своё время торговцем Школы Идеальных Слуг господином Ромусом для спасения жизни Шерлока не была проведена по всем обязательным в таком случае правилам и не дала полного замещения Связи.

Его Величество медленно выдохнул, стараясь не поддаваться поднимающемуся в душе чувству вины, и продолжил прежним выдержанным тоном:

— Мы не осознали этого сразу, но, к сожалению, данная особенность привела к тому, что Преданный не смог противостоять прямым приказам бывшего Господина, чем князь Магнуссен и не преминул воспользоваться, намереваясь добраться до меня через моего же секретаря. Смею так же предположить — это, действительно, только предположение, однако, я совершенно уверен в своей правоте — что именно с подобной целью в Эдинбург был заслан верный слуга князя Джим — воспитанник той же пресловутой Школы — который, по всей видимости, должен был передать Шерлоку некое распоряжение бывшего Хозяина, направленное на осуществление сего коварного плана.

— И на чём основываются Ваши предположения? — слова Шотландца, казалось, всё же вызвали у беспристрастных судей не только удивление, но и некоторое замешательство.

— О влиянии остатков прежней Связи мне рассказал сам князь, бахвалясь передо мной своей властью над моим… Преданным. Полагаю, это могут подтвердить и подручные покойного, например тот неприятный господин, что конвоировал Шерлока во время нашей с сэром Магнуссеном последней встречи. Что же касается таинственного посланника Его Светлости, то у меня есть очевидец, который может засвидетельствовать не только визит эплдорского слуги в окрестности Эдинбурга, но и состоявшуюся их с моим секретарём встречу.

Многочисленная публика тут же откликнулась на заявление молодого короля нестройным гулом, в котором негодование приверженцев шотландского монарха ничуть не уступало возмущению сторонников убиенного князя.

— Но даже если всё обстоит так, как Вы утверждаете, — сосредоточенно нахмурился блюститель закона, стараясь вникнуть в смысл услышанного, — то как объяснить появление Вашего Преданного в Эплдоре после всего произошедшего? Это тоже было частью какого-то плана сэра Магнуссена? И в чём его суть?

Джон неохотно пожал плечами:

— К сожалению, мне об этом известно не так много, и всё, что я могу предложить почтенному суду — только свои домыслы и подозрения. Думаю, Шерлок отправился в Эплдор по собственной инициативе. Покидая Эдинбург, он сообщил мне в записке, что вынужден вернуться к бывшему — НАСТОЯЩЕМУ — Хозяину по совершенно непонятным для меня на тот момент причинам. Сейчас у меня уже есть определённое понимание ситуации, но… Если вас интересует, почему он действительно так поступил — думаю, будет правильнее спросить его об этом лично.

Взоры всех присутствующих тут же обратились на Шерлока, с мрачным вниманием следящего за допросом Его Величества. Несмотря на то, что непризнание Джоном вины почти вернуло молодому человеку самообладание, ему всё же не удалось удержаться от ещё одного быстрого и упрекающего взгляда, пущенного, подобно стреле, в сторону бесстрастно наблюдающего за развернувшимися перипетиями Императора. Такая неосторожность была бы непременно замечена и послужила бы поводом к нежелательным и досадным пересудам, если бы вспыльчивый племянник князя не вторгся в и без того стремительно развивающиеся события громким, срывающимся на визгливый крик замечанием, мгновенно притягивая к себе всеобщий интерес:

— Как можно верить словам Преданного? Разве не ясно, как божий день, что этот нечестивый раб легко пойдёт на нарушение любой присяги, лишь бы защитить и выгородить своего лицемерного господина?

Среди сторонников княжеского наследника послышались одобрительные возгласы, но судья прервал протест юноши с холодной вежливостью:

— Вы подали ходатайство, Ваша Светлость. И теперь дайте нам возможность во всём основательно разобраться. Разве не этого вы желали?

Продолжающая недовольно шипеть белокурая Светлость вернулась на своё место рядом с не менее негодующей матушкой, а служитель Фемиды меж тем продолжил, обращаясь уже к Шерлоку:

— Можешь ли ты, Преданный, внятно и честно назвать причину, по которой самовольно покинул своего законного Хозяина короля Джона Шотландского и отправился в замок Эплдор к прежнему Господину?

— Да, Ваша честь, — с едва заметным усилием поднимаясь со скамьи ответил обвиняемый, если до конца и не понявший смысл затеянной сиром Майкрофтом и королём Джоном игры, то, безусловно, готовый сделать всё, чтобы отвести от своего государя и возлюбленного даже самые незначительные подозрения. — Причиной моего поступка, в первую очередь, послужило то, что я опасался причинить вред Его Величеству. Чтобы избежать этого, мне и пришлось покинуть Эдинбург.

— Вред? — тут же потребовал разъяснений один из молчавших доселе судей. — И какой же вред ты мог причинить своему Хозяину?

— Моим бывшим Господином, князем Магнуссеном, через Преданного Джима мне была передана колба с ядом, смешанным с кремом для массажа, а также приказ убить короля Джона при помощи этого яда, — ответ прозвучал спокойно, без запинки и лишних пояснений.

— И что произошло дальше? — продолжил допрос судья.

— Я ответил Джиму, что отказываюсь убивать Его Величество, а после того, как он ушёл, попытался избавиться от сосуда с отравленной мазью.

— И ты не попробовал задержать княжеского слугу? — вступил в разговор последний из блюстителей закона, заметно оживившийся после того, как рутинное и простое дело об очевидном убийстве вдруг стало приобретать столь интригующее развитие.

— Джим — Преданный, — тон подсудимого оставался таким же невозмутимым, но в глазах промелькнула едва уловимая досада на непонимание судейскими чинами само собой разумеющихся вещей. — Наша встреча происходила в монастыре, отведённом под госпиталь во время постигшей Шотландию эпидемии тифа. Попытка задержать настолько подготовленного противника привела бы к необратимым последствиям. Погибли бы люди. — Шерлок на секунду замолчал, а потом продолжил чуть дрогнувшим голосом, словно стыдясь собственных эмоций: — Его Величество вряд ли одобрил бы такой мой поступок.

— Ладно, допустим, — нетерпеливо взмахнул рукой председательствующий. — Значит, ты выбросил колбу с отравой, а дальше…

— Я не говорил, что выбросил колбу, — перебил судью Преданный. — Я сказал, что попытался избавиться от переданного мне яда.

Стражи правосудия недоуменно переглянулись, а по залу пробежал удивлённый шёпот. Не дожидаясь уточняющих вопросов, Шерлок незамедлил пояснить:

— Я действительно выбросил отравленную мазь в мусор, предназначенный для сожжения. Но по возвращении в королевский замок сосуд с ядом был обнаружен мной в собственной сумке среди бумаг с моими записями и проектами, которые я намеревался показать Его Величеству. Этому могло быть лишь одно объяснение: подчиняясь воле бывшего Хозяина, я, сам того не осознавая, спрятал орудие убийства и привёз его во дворец короля Джона, тем самым частично выполнив приказ князя. После этого у меня уже не было твёрдой уверенности, что я не приведу в исполнение и оставшуюся часть задания. Если не с помощью яда, то каким-то иным способом.

— Честно говоря, всё это звучит как-то не очень убедительно, — в очередной раз переглянувшись с коллегами, выразил общее мнение суда председательствующий. — Разве можно сделать что-то, не понимая, что делаешь? Это попахивает если не колдовством, то, как минимум, сумасшествием, а насколько мы можем судить, ты не производишь впечатление безумца.