Навечно преданный (СИ)

Мэри даже слегка забеспокоилась, как бы Его Величество не ринулся незамедлительно мстить обидчику, и она поспешила накрыть его сжавшуюся в кулак руку своей прохладной ладонью, успокаивающе поглаживая, но в этот момент в зал вошёл тот, чьё появление должно было ознаменовать начало процесса, и всяческий гам сразу же прекратился, уступая место почтительному молчанию.

Сир Майкрофт, идеально безукоризненный от уложенной волосок к волоску причёски до кончиков отполированных ногтей, занял подобающее ему место с таким бесстрастным выражением лица, что шотландской королеве на мгновение показалось, будто это ожившая статуя, а не человек из плоти и крови. Мэри еще крепче прижала ладонь к руке супруга и замерла сама.

Грузный секретарь, тем временем, отерев платком изрытый оспинами лоб, зычным голосом нарушил возникшую было тишину, представляя членов суда и оглашая суть выдвинутого против Шерлока обвинения. Судьи с важным видом зашелестели лежащими перед ними бумагами, демонстрируя видимость некой процессуальной деятельности: при таком количестве вельможных особ, ожидающих от слушания чего-то незаурядного и резонансного, вынести обвиняемому приговор вот так сразу не представлялось никакой возможности, невзирая на то, что дело было абсолютно прозрачным, а закон не допускал никаких вариантов на этот счёт.

Обречённо переглянувшись, Их Чести уже вознамерились вызвать первого свидетеля обвинения, когда шустрого вида адвокат пострадавшей стороны с вежливым поклоном положил на судейский стол очередной белый лист, исписанный мелким убористым почерком.

— Мои клиенты — сестра покойного князя герцогиня курляндская и её сын — выражают сомнение по поводу личности настоящего виновника безвременной кончины их высокопоставленного родственника, — самым почтительным тоном принялся излагать смысл поданного прошения ушлый правозащитник. — По некоторым данным, тут имеет место быть не тривиальное убийство, а преступный заговор против одного из достойнейших правителей нашей великой Империи. И хотя с человека по имени Шерлок ответственность ни в коем случае не снимается, следует всё же признать, что он стал лишь орудием в руках подлинного душегуба, по чьему приказу, по нашему мнению, и было совершено это ужасающее злодеяние. В связи с чем многоуважаемые герцог и герцогиня Кетлер считают своим долгом просить досточтимый суд присовокупить к делу по обвинению Преданного иск против его Хозяина — Его Величества Джона Хэмиша Ватсона Шотландского, и разобраться с этим вопросом со всей необходимой тщательностью и точностью, дабы никто из причастных к сему лиходейству не смог избежать наказания по всей строгости нашего справедливого закона!

Слушая произносимую с некоторым пафосом речь правоведа, Мэри почувствовала, как в груди неприятно похолодело. Только этого им не хватало! И кому в голову могла прийти столь дурацкая идея? Джон ни за что не стал бы рисковать жизнью Шерлока, уж ей ли этого не знать! Но то, что было абсолютно очевидно для Её Величества, невозможно было предъявить как доказательство в суде, и женщина заметалась тревожным взглядом от судей, вдумчиво изучающих текст прошения, к довольным физиономиям княжеских родственников, а затем и к Преданному, словно требуя от него незамедлительного опровержения столь гнусной клеветы.

Впрочем, Шерлок и сам был определённо ошарашен неожиданным поворотом событий. На его ещё минуту назад совершенно отрешённом лице вдруг проступил неподдельный страх, граничащий чуть ли не с паникой, выплеснувшейся на Джона безмолвной, но отчаянной мольбой потемневших глаз: нет, только не это! И в следующее мгновение полный укоризны короткий взор подсудимого скользнул в сторону Короля-Императора, вызвав тем самым подлинное изумление у не упустившей ни единой детали этой красноречивой пантомимы шотландской королевы. Теряясь в догадках: почему это Преданный позволяет себе подобную укоризну в адрес сира Майкрофта, и какое отношение может иметь верховный правитель Европы к поданному против Джона иску, Мэри едва расслышала, как один из служителей Фемиды, оторвавшись, наконец, от бумаг, обратился к её венценосному мужу, с почтительной строгостью приглашая его занять место для дачи показаний пока ещё в качестве свидетеля.

Когда с клятвой на Библии и прочими обязательными формальностями было покончено, председательствующий вперил в шотландского монарха непроницаемо взыскательный взор:

— Ваше Величество! Так как официально именно Вы являетесь Хозяином означенного Преданного, что всецело подтверждается соответствующими документами, у нас действительно имеются все основания принять иск со стороны герцогини Курляндской и считать Вашу причастность к убийству князя Магнуссена, учитывая длительное, ни для кого не являющееся секретом политическое противостояние между Эдинбургом и Эплдором, вполне допустимой. Исходя из этого прошу ответить: признаёте ли Вы свою вину в данном преступлении?

Наблюдая за решительно сдвинувшим светлые брови супругом, Мэри замерла, забыв выдохнуть: неужели этот упрямец действительно пойдёт на то, чтобы взять на себя часть ответственности? Но зачем? Это же лишено всякого смысла и не избавит Шерлока от смертельного приговора… Или Джон в своей безумной одержимости вознамерился разделить с Преданным смерть, если уж не удалось обрести одну на двоих жизнь?.. Женщина непроизвольно обхватила рукой подрагивающий живот, словно защищая находящееся там дитя от удара двойной потери.

Но Его Величество, с невозмутимым спокойствием вынеся не только любопытство уставившихся на него сотен чужих глаз, а и отчаянную, бьющую наотмашь мольбу бесконечно родных, полных неземного сияния очей, ответил на вопрос строгого служителя закона со всем приличествующим высокому положению достоинством:

— Разумеется, не признаю, Ваша честь! Неужели факт политического соперничества, указанный Вами, как возможная причина для покушения на убийство, может быть рассмотрен в отношении предполагаемых действий только с моей стороны? Да и как я могу признать что-то подобное, если, напротив, сам князь приказывал Шерлоку убить меня, а не наоборот? Разве вы не допросили стражников покойного, присутствовавших при этом инциденте? Или их показания вызывают сомнения?

— Нет, не вызывают, — ни один из судей не выразил ни малейшего удивления по поводу совершенно предсказуемой реакции высокопоставленного обвиняемого, тем более, что означенные слуги Его Светлости, предусмотрительно задержанные сиром Майкрофтом и в изоляции от любого постороннего вмешательства препровождённые в Лондон под охраной, действительно давно были допрошены — кто с пристрастием, кто без — и дали предельно ясные и однозначные показания, подтверждающие слова шотландского монарха. Данная информация не являлась ни тайной, ни сенсацией, будучи спокойно и даже флегматично воспринятой обеими сторонами — как положившимся на дотошность Императора и не ожидавшим в этом случае ничего, кроме правды, королём Джоном, так и представителями Эплдора, уверенными, что никакого серьёзного влияния на итог слушания она не окажет. Но председательствующий всё же продолжил, придерживаясь неизменного протокола, перед которым все подозреваемые были абсолютно равны:

 — Но ведь приказ об убийстве мог быть отдан Вами заранее и без свидетелей?

— Если бы я вознамерился разделаться со своим противником, то не стал бы делать это руками подданных, — гордо вскинув голову, король адресовал свой ответ скорее недовольно переглянувшимся родственникам князя, чем судьям. — Не в моих правилах действовать исподтишка и подсылать наёмных убийц. Я лично бросил бы вызов сэру Чарльзу, хотя и не уверен, что у него хватило бы духу принять его.

— Ну, а как Вы объясните тот факт, что князь Магнуссен отдавал приказы ВАШЕМУ Преданному, не будучи его Хозяином? — несколько невпопад продолжил глава суда, следуя ему одному понятной логике, которая, по всей видимости, должна была обеспечить блюстителю закона более полную картину случившегося.

Даже не пытаясь скрыть, что подобные вопросы ему достаточно неприятны, Джон ответил слегка раздражённо: