Навечно преданный (СИ)

— И по-прежнему утверждаю, — в словах Майкрофта Холмса не было и капли неуверенности. Он слегка дёрнул уголком тонких губ: — Не бойтесь, доказать они ничего не смогут.

— Я и не боюсь, — пожал плечами Шотландец, — но зачем? Это как-то связано с Шерлоком? Есть надежда?

— Нужно, чтобы ВСЕ обстоятельства данного дела стали достоянием публики, — ответ Императора привычно не отличался определённостью, но, секундно потеплев взглядом, он снизошёл до пояснений: — Возможно, мнение общественности поможет смягчить приговор, однако, ради Преданного подробного разбирательства устраивать не станут…

— В отличие от короля, — нетерпеливо перебил Джон и понимающе кивнул. — Что ж, если есть шанс — я готов! Но Вы уверены, что меня действительно обвинят?

— Не беспокойтесь, об этом уже позаботились, — отстранённый взор верховного правителя Европы сосредоточился на набалдашнике изящной трости, зажатой в длинных аристократических пальцах. — Родственники князя подадут соответствующее прошение. Натолкнуть их на эту мысль не потребовало больших усилий. И ещё. Вам будет предоставлен адвокат. Не удивляйтесь, так надо.

Ни удивляться, ни, тем более, возражать, Его Величество даже не думал: слабый проблеск надежды, появившийся с возвращением Лестрейда, стал более ясным и осязаемым, принимая вид абсолютно неиллюзорных чаяний. Значит, у сира Майкрофта есть план, не важно какой — А, В или Е, главное, что Холмс не сдаётся, не умывает руки, оставив их с Шерлоком на произвол судьбы, а готов идти с ними рядом до самого конца. С таким союзником любая неотвратимость теряла свою незыблемость, и Джону уже не раз выпадал случай удостовериться в этом лично. Окрылённый верой в то, что благополучный исход всё же возможен, Ватсон поспешил присоединиться к своим спутникам, уже успевшим занять в зале отведённые для них места.

От Её Величества, со всем доступным удобством расположившейся подле мужа в первом ряду забитых до отказа скамей, не ускользнула та разительная перемена, что случилась с королём за время его недолгого отсутствия. Поддавшись невольной досаде, женщина недовольно скривилась: неужели что-то пошло не так, как она рассчитывала?

После смерти родителей и разграбления их с сестрой наследства нечистыми на руку родственниками юной Мэри пришлось немало потрудиться и поизворачиваться, чтобы обеспечить Лиз более-менее приличное приданное, а себе — безбедное существование. И ни разу небеса не были к ней щедры, кроме того единственного случая, когда молодой и простоватый правитель Шотландии вдруг заинтересовался её скромной, хотя и достаточно родовитой особой. Чего ей стоило удержать внимание этого доброго, но довольно легкомысленного в отношениях с дамами мужчины! Но теперь… Теперь фортуна преподнесла бывшей леди Морстен поистине королевский подарок.

И кто бы мог подумать, что безродный парень, почти раб, вознамерившийся отнять у неё Джона, а вместе с ним и добытые тяжким трудом власть и богатство, избавит Мэри от самого страшного человека в её жизни, от того, в чьи руки она когда-то так опрометчиво вверила свою судьбу, став безропотной исполнительницей самых грязных и сомнительных планов коварного князя. Шерлок, смелый и гениальный Преданный, чья взаимная любовь к шотландскому монарху чуть было не поставила крест на всех её мечтах, одним точным ударом сделал свою несчастную соперницу свободной от ненужного ныне контроля, а теперь и сам должен был погибнуть — неминуемо и бесповоротно, предоставив женщине возможность стать, наконец, для Джона самым важным, незаменимым существом. Как и мечталось. Главное — сделать всё правильно и отыграть свою роль до конца. И ничто и никто более не имеет права ей в этом помешать!

Её Величество обвела шумную толпу собравшихся любопытствующим взором, отмечая царящие среди публики настроения, а затем вновь обратила всё своё внимание на Джона. Странно. Казнь Преданного почти предрешена, откуда же в глазах у её супруга взялась эта необъяснимая надежда? Неужели они с капитаном Лестрейдом замыслили что-то совершенно неблагоразумное? Что ж, это вполне в духе Шотландца, и надо бы срочно придумать, каким образом помешать ему воплотить в жизнь свои безрассудные, а главное — весьма опасные планы. Или за этим стоит кто-то более значимый из власть имущих? И что ей следует предпринять в таком случае?..

Но сосредоточиться на продумывании собственных предусмотрительных действий Мэри так и не удалось: разноголосый шум в просторном помещении затих на мгновение, тут же сменившись неодобрительными выкриками одной части зрителей и благосклонными возгласами и даже аплодисментами другой. В сопровождении усиленного конвоя в зале появился обвиняемый, разом привлёкший к себе интерес всех присутствующих.

Взгляд Её Величества тоже невольно потянулся к невозмутимо шествующему в окружении стражников человеку, и женщина прикусила губу от вспыхнувшей в груди ревнивой злости. Даже сейчас, после всего пережитого в подвалах Эплдора, в преддверии неизбежной и скорой смерти, парень был хорош. Чертовски хорош!

Ни перенесённые пытки, ни бледность, ни несколько излишняя худоба не испортили необычную привлекательность выразительного лица, которому обрамление из непокорных кудрей лишь добавляло соблазнительной прелести, а приглушённое густыми ресницами сияние бирюзово-озёрных глаз — совершенно неземного очарования. Мэри вдруг поймала себя на том, что безотчётно любуется соперником: его статной фигурой, благородной грацией слегка скованных из-за цепей движений, открытой стройной шеей в вороте белоснежной рубашки… Она сердито зажмурилась, желая сбросить охватившее её неуместное наваждение, но вместо этого лукавая память тут же подбросила вдруг ожившие воспоминания: нависший над ней гибкий и сильный стан с выразительным рельефом напряжённых мышц, крепко сжатые уста, так и не подарившие ей ни одного, даже самого грубого и мимолётного поцелуя, тёмные вьющиеся пряди на влажном от пота челе, — и с губ Её Величества сорвался нечаянный вздох давно неудовлетворённого вожделения.

Женщина опасливо взглянула на сидящего рядом мужа — не заметил ли он её неосторожности? Но король был настолько поглощён возможностью наконец-то увидеть своего обожаемого Преданного, что не обратил бы внимания и на рушащийся на его венценосную голову потолок, а не то что на тихий всхлип законной супруги.

Ревность и страх в практичной душе Её Величества сменились лёгким сожалением. Ах, если бы шотландский монарх не был таким благородным рыцарем, таким правильным занудой — всё могло бы сложиться совсем по-другому. Она, Джон и Шерлок — это был бы поистине непобедимый союз! Втроём они наверняка бы не только дали отпор коварным поползновениям князя, но и… могли вполне неплохо проводить время. А почему нет? Разве это не входит в обязанности Идеального Слуги? И у них появилась бы возможность избежать почти всей этой лжи, и опасности, и суда, и кандалов… Хотя нет! Кандалы можно было бы оставить — уж слишком соблазнительно они смотрятся на изящных запястьях Преданного…

Почувствовав, как по затылку бежит будоражащий озноб возбуждения, Мэри вновь чуть слышно вздохнула и одёрнула себя: плохая! Плохая девочка! Нет! Нельзя забываться и позволять себе даже малейшую слабость. Сейчас её главная задача — быть рядом с Джоном, поддержать его, в полной мере проявить своё сочувствие, дружеское расположение. Это на её груди он должен оплакивать Шерлока! И тогда… Тогда уже никто не сможет занять её законное место на престоле Дома Ватсонов.

Пообещав себе не отвлекаться больше ни на что, Её Величество принялась решительно изучать те изменения, что происходили на лице короля вслед за охватывающими его сердце одно за другим чувствами. Для искушённой в подобных делах шпионки подобное было сродни чтению открытой книги, невзирая на то, что Джон старался вести себя сдержанно и хладнокровно. Но какое может быть хладнокровие, когда речь идёт о жизни самого дорогого и близкого тебе человека? Мэри незаметно усмехнулась: ох уж эти сантименты! Дефект человеческой души, всегда ведущий к проигрышу. Даже князю Магнуссену не удалось избежать их разрушительного воздействия, а ведь он был знатоком в подобных вопросах. Что уж говорить о простодушном Шотландце, чьё тревожное волнение, возникшее при появлении Шерлока, сменилось тёплой радостью, когда, наконец, их взглядам удалось встретиться, а затем вспыхнуло гневным возмущением в ответ на оскорбительные выкрики в адрес Преданного кого-то из сторонников сэра Чарльза.