Навечно преданный (СИ)

— Принеси мне пару сухарей и воды — большего мне в себя сейчас всё равно не впихнуть.

— Ребята заварили чай, — осторожно предложил Лестрейд и, получив согласный кивок, облегчённо вздохнул: ну, хоть что-то!

Наскоро проглотив хлеб и кое-как осилив половину не успевшего толком остыть чая, Его Величество поднялся, отряхивая крошки и торопя гвардейцев:

— Заканчивайте с пищей — вечером нам нужно быть в Дувре и найти судно, которое переправит нас через пролив.

Узкие коридоры подвалов Эплдора сжимались, будто ложась на плечи стылым гранитом низких потолков. Но после крошечного сырого карцера, в котором ему пришлось просидеть всю ночь, не имея возможности ни встать, ни вытянуть ноги, даже эти скромные помещения казались просторными.

— Сейчас тебя разомнут, — мрачно пошутил конвоир и, распахнув дверь камеры, бесцеремонно толкнул Шерлока в спину, метя тупым концом плети в пересечение нескольких глубоких, едва подсохших рубцов.

Пыточная заметно преобразилась, обзаведясь несколькими новыми предметами кошмарного интерьера. Среди всего этого «великолепия» князь Магнуссен, развалившись в любимом кресле и поглаживая бедро примостившегося на подлокотнике Джима, потягивал бренди, разогревая кровь перед предстоящим зрелищем. Кареглазый Преданный плотоядно улыбнулся, а Чарльз, отдав ему недопитый стакан и брезгливо вытирая руки платком, процедил с ленивым равнодушием:

— Как провёл ночь, Шерлок? Не замёрз? Думаю, пришло время попробовать что-нибудь… согревающее. Надеюсь, ты оценишь.

По знаку Хозяина, четверо слуг с трудом вынесли на середину комнаты металлическое кресло, сидение, подлокотники и высокая спинка которого были сплошь утыканы острыми шипами.

Двое подручных тут же усадили жертву на этот ужасающий трон и затянули ремни, прижимая торс, руки и ноги пленника к тонким железным жалам, безжалостно впивающимся в и без того исполосованную кожу. Когда острия шипов вонзились в раны, регулярно освежаемые плетью чрезвычайно искушённого в подобных делах Джима, в глазах Шерлока на мгновение потемнело от боли, а дыхание невольно сбилось. Князь удовлетворённо хмыкнул, наслаждаясь произведённым эффектом, а его любимец тут же покинул насиженное местечко, материализуясь рядом с пытающимся вернуть себе контроль над телом собратом. Заглядывая в исказившееся болезненной гримасой побледневшее лицо Шерлока, Джим зашептал ему на ухо преувеличенно громко, привычно растягивая слова:

— Нраавится? Непередавааемые ощущения, правда? А ведь под этим милым креслицем ещё не развели огоонь…

Когда Джон разлепил воспалённые от усталости и недосыпа веки, рассвет едва забрезжил. Рядом пофыркивали лошади, безжалостно напоминая ту ночь, в которую они с Шерлоком любили друг друга на конюшне трижды благословенного, хотя и не слишком процветающего постоялого двора.

Кажется, он снова видел сон. Что-то отвратительное и пугающее, побуждающее сразу вскочить и мчаться вперёд, больше не останавливаясь ни на какие отдыхи и привалы, только бы успеть, только бы спасти! Промедление действительно ощущалось подобным смерти, и король подхватился, поддаваясь этому настойчивому порыву, но тут же снова осел на согретую во время сна попону, скручиваясь от резкой боли. Его Величеству не впервой довелось спать на земле, но сейчас спина, да и вся задняя часть тела, включая ноги, просто горела, словно ему пришлось лежать на раскалённой решётке.

— Шерлок!.. — обожгла предсказуемая догадка, и он снова поднялся, почти не обращая внимания на продолжающую немилосердно саднить кожу. Чертыхаясь сквозь зубы, король принялся собственноручно седлать жеребца, приобретённого в одном из городков уже по эту строну Ла-Манша — к сожалению, собственных лошадей, быстрых и выносливых, пришлось оставить в Дувре, на попечении добродушного хозяина припортовой гостиницы.

Рядом тут же завозились стражники, без всяких приказов наскоро собирая нехитрые пожитки.

— Ваше Величество, выпейте хотя бы чаю, — без особой надежды забубнил за спиной Лестрейд.

— К чёрту чай! — сердито бросил Джон, с ненавистью уставившись на свои руки, дрожащие так, что никак не удавалось затянуть подпругу. — Шерлок… Он… — король сглотнул, не имея сил произнести больше ни единого слова.

Понимающе кивнув, Грег повернулся к остальным:

— Седлайте лошадей. У нас совсем мало времени.

Князь Эплдора, взвесив на ладони изящный кинжал, не замахиваясь, лёгким движением воткнул лезвие у самых коленей распростёртого перед ним, расчерченного кровавыми полосами и испещрённого отметинами свежих ожогов тела.

— А теперь ты возьмёшь нож и собственноручно вырежешь у себя на груди то, кем ты на самом деле являешься.

Преданный, подняв на своего палача затуманенные болью глаза, покорно произнёс:

— Какие слова я должен написать, господин?

— Где же твоя хваленая дедукция, Шерлок? Или мои ребята сегодня перестарались? — Магнуссен поцокал языком. — Ты напишешь «Я — Раб». Ты понял меня, ничтожество?

— Да, господин.

Неизменный Джим показно ухмыльнулся, с жадным интересом наблюдая, как Шерлок взялся за резную рукоять и, вытянув впившееся в расщелину между плитами пола оружие, медленно и хладнокровно повёл первую вертикальную линию, рассекая кожу там, где она была повреждена меньше всего.

Но багровые ручейки, тонкими дорожками сбегающие с первых порезов на живот и бёдра безропотной жертвы, казалось, лишь раззадорили аппетиты безжалостных зрителей. Во всяком случае, кареглазый фаворит Его Светлости уже через секунду изобразил на физиономии вселенскую скуку и даже громко зевнул, привлекая внимание Господина.

Тот с некоторым удивлением воззрился на дерзкого юношу, ожидая продолжения начатой пантомимы.

— Мне кажется, что этот урок каллиграфии становится скучноватым, — сдерживая очередной демонстративный зевок, капризно выпятил губы княжеский Преданный.

— И у тебя, разумеется, есть предложение, как его разнообразить, — поощрительно прищурился сквозь стёкла очков герр Магнуссен.

— Естественно, мой Лорд, — кокетливо пожал плечом Джим. Покинув излюбленное место на подлокотнике хозяйского кресла, он плавно перетёк поближе к Шерлоку и, подняв того с колен за свободную руку, помахал ею в воздухе, словно желая продемонстрировать:

— Почему бы нам чем-нибудь не занять и другую конечность нашего героя? Посмотрим, сможет ли он не отвлечься от своего задания и не наделать помарок? Себастиан, дорогуша! Будь так любезен, — обратился Преданный к безучастно наблюдающему за происходящим Морану, крепко прижимая левую руку Шерлока к дубовой столешнице ладонью вверх и красноречиво тыча пальцем в разложенные тут же, на столе, инструменты. Бронзоволикий слуга, не выразив ни малейшего намёка на какие бы то ни было эмоции, безошибочно угадал среди разнообразного инвентаря нужное и, выудив увесистый молоток и длинный четырёхгранный гвоздь, тут же приставил остриё к центру напрягшейся ладони прямо посредине линии судьбы, скосив на Хозяина вопрошающий взгляд.

Помедлив лишь мгновение, князь кивнул, и тяжёлая головка молота с размаху опустилась на шляпку гвоздя, всаживая его в плоть почти наполовину и намертво припечатывая судорожно дёрнувшуюся кисть к твёрдому морёному дереву.

Если первый удар заставил Шерлока упереться в край стола всё ещё сжимающим рукоять окровавленного кинжала кулаком, то второй, вогнавший гвоздь по самую шляпку, вырвал-таки из плотно сомкнутых до этого уст парня негромкий вскрик.

Джим опустил ресницы и, отстранившись, удовлетворённо хмыкнул, а князь, не усидев на месте, одним неуловимым движением оказался возле пленника, заглядывая тому в глаза с выражением придумавшего новую забаву эпикурейца.

— А хочешь, мы всё это прекратим? — тоном библейского искусителя прошипел он, завораживающе покачиваясь рядом с Шерлоком не хуже древнего змея. — Больше не будет ни боли, ни насилия. Я даже дам тебе всё, что может предоставить Преданному хороший Хозяин. Ты в полной мере сможешь использовать то, что у тебя здесь, — чуть изогнутый палец Его Светлости легко коснулся омрачённого испытываемой мукой лба молодого мужчины. — Хочешь — я прикажу оборудовать для тебя самую современную лабораторию, где ты получишь возможность заниматься разнообразными научными изысканиями? А хочешь — куплю тебе дюжину самых дорогих и сладкоголосых скрипок. Ты будешь делать всё, чего пожелает твоя душа — ведь ты теперь можешь желать, правда? И делать выбор? Вот и сделай. Я тебя больше пальцем не трону! Но сперва… ты выполнишь для меня одно особое задание. — Акульи глаза за очками хищно блеснули: — Нет, я не стану больше приказывать убить Шотландца. Нет, нет, нет… Ты проберёшься во дворец своего дорогого короля и прикончишь всех, кто ему дорог. Начнёшь с брюхатой королевы — двоих одним махом, а потом… Оставлю это на твоё усмотрение — тебе, конечно, лучше знать, кем милый Джонни дорожит больше всего. А когда закончишь — сразу возвратишься в Эплдор, к новой, совершенно прекрасной для себя жизни. ЕМУ даже не нужно будет говорить, кто это сделал, он сам всё поймёт. Со временем. Ну? Что скажешь? Твоё райское существование — в противовес кучке идиотов! — князь ждал ответа с явным интересом. — Его Величество на суде так распинался, что ты человек, так почему тебе не доказать его правоту, сделав самый что ни на есть человеческий выбор: свою жизнь в обмен на жизни нескольких никчёмных глупых людишек?