Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

Молчаливые слуги подали им умывальные чаши; гость и хозяева ополоснули пальцы, но никто из них так и не заговорил. Молчание стало настолько тягостным, что, казалось, проникло в их души… давило.

- Какая прохлада, - непринужденно сказал великий ясновидец; он улыбался небольшой любезной и ровной улыбкой, от которой у Джедефптаха переворачивались внутренности – так противно ему было это светское выражение, которое могло таить что угодно.

- Твой дом сохраняет прохладу лучше, чем мой, - сказал Неб-Амон, взглянув на хозяина. – Глиняные кирпичи – вот лучший материал.

- Лучше твоих дорогих камней? – вырвалось у Джедефптаха.

Жрец усмехнулся.

- Я скромен. Так строили в Та Кемет издревле, без иноземных образцов. Я очень рад оказаться в таком доме, как твой, достойный Джедефптах, и говорить с таким верным слугой его величества, как ты.

- Я убежден, что также говорю с верным слугой его величества, - сухо сказал Джедефптах.

- Истинно так, - сказал Неб-Амон.

А Джедефптах подумал, что невиданное возвышение храмов началось с овладения богатствами страны Нуб* и других стран. Жрецы овладели тем, что своей кровью добыли для них воины фараона.

Снова воцарилось мучительное молчание.

- Нравится ли тебе обед? – отважилась обратиться к Неб-Амону Нофрет.

Он как будто был полностью поглощен едой, но при первых звуках ее речи поднял глаза.

- У тебя искусные повара, госпожа Нофрет, - улыбаясь, сказал красивый гость. – Я хотел бы узнать, каким способом приготовлено это мясо. Оно отварено кусками с овощами, а после потушено в масле? Я угадал?

- Да, господин, - с неприятным чувством ответила Нофрет. Жрец был так безупречно любезен, что не к чему было придраться.

И никто из них не решился бы это сделать, как бы он себя ни вел.

- Будет ли мне позволено взглянуть на твой сад? – обратился Неб-Амон к хозяину. – То, что я вижу в окно, очень красиво, но отсюда видно немного.

- Разве за этим ты пришел? – не выдержал Джедефптах.

Неб-Амон как будто только этого и ждал.

- Ты удовлетворишь мое желание, господин Джедефптах? Я мечтаю поговорить с твоей прекрасной дочерью.

- Да, - сказал Джедефптах; он отвел глаза. – Хорошо.

Неб-Амон величественно поднялся.

Ка-Нейт сглотнула последний кусочек финика в меду и неловко встала. Нофрет смотрела на обоих со страхом.

- Ты позволишь нам выйти в сад для беседы? – спросил великий ясновидец, протягивая девушке руку. Он обращался к Джедефптаху, но смотрел только на Ка-Нейт.

- Да, - сказал Джедефптах.

Больше жрец не говорил с ним. Его пальцы коснулись пальцев Ка-Нейт, но он не взял ее за руку – пропустил вперед. Ка-Нейт проскользнула между столиков к выходу; он вышел следом.

Джедефптах и Нофрет переглянулись; хозяин дома хотел что-то сказать, но только махнул рукой. Он ссутулился в кресле и прикрыл ладонью глаза.

***

Ка-Нейт, задыхаясь от волнения, вышла из дома, чувствуя за спиною жаркое присутствие будущего повелителя своей судьбы. Ему нельзя было не повиноваться… и хотелось повиноваться.

В саду Неб-Амон взял ее за руку.

- Прошу тебя, - прошептала девушка почти со слезами. Он такое творил с ней одним прикосновением, что это ее пугало.

Неб-Амон неспешно повернул ее к себе. Заглянул в глаза, наслаждаясь ее слезами любви. Она сама еще не понимала, что это страсть.

- Прошу тебя, - повторила Ка-Нейт. Он с улыбкой положил ей руки на плечи и привлек к себе; и приник губами к ее губам.

Прошла вечность.

- Я сгораю от нетерпения, - прошептал пророк Амона на ухо Ка-Нейт, поддерживая ослабевшую девушку в своих объятиях. – И ты… сгораешь, возлюбленная, я чувствую…

- Нельзя так говорить, - прошептала Ка-Нейт, плача от любви и стыда.

- Наше наслаждение угодно богам, - прошептал Неб-Амон, перехватывая ее безвольно повисшую руку и целуя в ладонь. – И наше соединение угодно богам. Ничего не бойся и не стыдись.

- Я не боюсь, - шепнула она, прижимаясь к нему, точно к отцу. Он задрожал от страсти.

Совладав с собой, отодвинул ее от себя и заглянул в глаза.

- Еще не время, Ка-Нейт… скоро. Сейчас мы вернемся в дом, и я заговорю с твоим отцом о нашем браке. Он даст свое согласие.

- Почему ты думаешь так? – спросила девушка.

Он улыбнулся.

Неб-Амон не думал – он знал.

- Возвращайся в дом, чтобы нам не идти вместе, - сказал он, и Ка-Нейт, бросив на него недоуменный взгляд, ушла.

Неб-Амон проводил ее горящим взглядом, сжав руку в кулак, так что перстни впились в ладонь. О, если бы она только знала, как он ее желал.

Глубоко вздохнув, он последовал за Ка-Нейт. Входя в дом, расправил плечи, и выражение неутоленной страсти сменила непроницаемая уверенная улыбка. Он сейчас заговорит с Джедефптахом, и все будет так, как он скажет.

Ка-Нейт, уже сидевшая на прежнем месте, взглянула на него почти с мольбой, и ее лицо залил румянец. Неб-Амон улыбнулся. Она будет принадлежать ему – совсем скоро.

Он сел на свое прежнее место, и хозяин вздрогнул от такого соседства, метнув на жреца полный тревоги и неприязни взгляд. Эти люди фараона плохо умели скрывать свои чувства.

- Вы поговорили? – спросил Джедефптах.

- Да, мой друг, - сказал жрец.

Густые брови Джедефптаха дернулись, и Неб-Амон чуть не рассмеялся – как плохо тот мог скрыть, что вовсе не считает его своим другом и не желает этого. И, однако же, этого никак нельзя было сказать.

- Ну и о чем же вы говорили? – неприязненно спросил начальник мастерских.

- О том, чего мы оба желаем, - сказал Неб-Амон. – Госпожа Ка-Нейт желает меня в мужья, а я желаю ее в жены. Что ты скажешь на это, господин Джедефптах?

Он откинулся в кресле; лицо приняло выражение холодной властности, только едва заметная улыбка сохранилась на губах.

- Что… Что скажу? – наконец сумел произнести Джедефптах. – Откуда тебе известно, что моя дочь желает… этого?

Он тяжело дышал.

- Твоя дочь сказала так, - ответил Неб-Амон.

Еще несколько таких ничтожных слов, чтобы отсрочить решение, и Джедефптах согласится. Неб-Амон будто видел его мысли.

Он много, много раз испытывал подобное. Но никогда не дожидался… столь сладостных решений.

- Ты в самом деле хочешь быть женой… господина Неб-Амона? – обратился Джедефптах к дочери, хватаясь за последнюю соломинку.

- Да, - сказала Ка-Нейт.

Джедефптах склонил голову; он сник в кресле, будто тяжелораненый. И дышал как тяжелораненый.

- Ты согласен, господин Джедефптах? – холодно спросил жрец.

- Да, - бросил Джедефптах, и тут же сжал челюсти, точно мстил своему рту за предательство. Но было уже поздно.

- Прекрасно, - сказал великий ясновидец. – Я очень рад. Когда назначить нашу свадьбу?

Джедефптах открыл рот, но Неб-Амон был не намерен отступать. Он теснил противника к пропасти и был не намерен опускать копье.

- Скоро, - бросил невпопад Джедефптах и тут же покраснел за свою неловкость.

- Прекрасно, - сказал жрец, чуть улыбаясь. – Когда именно? У тебя много забот, господин Джедефптах, и ты аккуратен со своим временем, не так ли?

- Через два дня отдыха на третий*, - сказал Джедефптах. – Через месяц.

* Др.-егип. “да будет”.

* Фивы.

* Нубия: “Нуб” - золото.

* Египетская неделя длилась одиннадцать дней: каждый одиннадцатый день был днем отдыха.

========== Глава 5 ==========

Тамит была дочерью одного из семдет – подданных храма Амона. Ее отец по-прежнему жил при храме.

Новое положение прислужницы при покоях господина – положение украшения дома – дало Тамит большую свободу, чем у прочих женщин дома: уборщиц, швей, поварих и прачек. У верховного жреца были еще личные слуги, но в их обязанности входило постоянно состоять при его комнатах. От женщины этого не требовалось.