Утро нового века (СИ)

Арсений болезненно скривился.

— Отец, мне плохо! Я не в состоянии разговаривать. Можно мне побыть одному, а?

Он опять уткнулся лицом в подушку. Руничу ничего не оставалось, как оставить сына в покое.

========== Глава 5 ==========

Неожиданный приезд барынь застал слуг врасплох.

В доме поднялось целое столпотворение. Слуги метались по дому, снимали чехлы с мебели, растапливали печи-голландки, чтобы прогреть нежилые комнаты.

— Ах, как же вы похорошели, барышня, — старя няня Лиза, украдкой вытерла увлажнившиеся глаза. — Вот бы родители порадовались, увидев свою Дашеньку.

— Нянюшка, ты узнала меня? — Даша крепко обняла старушку.

— Я вас, деточки, с младенчества пестовала, — расчувствовавшись, всхлипнула няня. —

И всегда различала.

По русскому обычаю, она трижды поцеловала Дашу и перекрестила.

Мило улыбаясь, девушка выслушала восторги экономки и управляющего.

Из кухни потянуло вкусными ароматами. По случаю приезда сестёр, там готовили праздничный ужин.

Основные комнаты в доме располагались на первом этаже, но три небольшие комнаты находились в мансарде. По выражению Луки Уварова, в «гнёздышке» жили его птенчики. Три девичьи светёлки.

Когда поток поздравлений и восхищения иссяк, Дарья смогла осмотреться. Её родной дом. Шесть долгих лет, шла она домой. Шла обратно к себе.

Поднявшись по резной деревянной лестнице на второй этаж, она оказалась в будуаре, в который выходили двери их комнат. Увидела в углу, у окна, столик.

Она вспомнила, как они, юные девушки, устраивались втроём за этим столиком, полушёпотом, чтобы никто не услышал, рассказывали друг другу о своих сердечных тайнах.

Закусив губу, Даша, с грустью, осознала, что этот столик уже не их. Время оставило свой отпечаток не только в её душе.

Не сдержавшись, всхлипнула и тут же притихла, опасаясь растревожить Анну. Однако от Анны не укрылось состояние сестры. Она тотчас крепко её обняла. Даша опустила голову.

— Ты — дома, — стараясь сохранять спокойствие, произнесла Анна. — Пойдём к тебе. Приляг.

Войдя в Дашину комнату, они подошли к кровати. Анна легла, а Даша, как маленький, замёрзший котёнок, пристроилась под её бочок. Анна, невольно улыбнулась.

— Как в былые времена, помнишь? — она погладила сестру по голове. — Когда тебе снился плохой сон, ты прибегала ко мне.

— Обнявшись, мы прятались с головой под одеялом и страхи уходили.

— И сейчас ничего не бойся. Лена и я, мы всегда будем с тобой. Здесь никто тебя не найдёт. А если увидят, то примут за меня. Твоя прошлая жизнь, это просто плохой сон, сестра. Не воспринимай прошедшее всерьёз. Оно ушло и не вернётся. Поняла?

— Ты уверена, что Лена со всем справиться?

— Да, — спокойно прозвучал голос Анны. — У неё твёрдый характер.

— Когда я уезжала, мне не понравилась улыбка Арсения, — тревожно заговорила Дарья. — Его улыбка, знак чего-то нехорошего. Я видела раньше, как он улыбается, но эта…

— Ты говоришь о сыне Андрея Михайловича?

Дарья утвердительно кивнула головой.

— Он очень тепло относился ко мне, а к Лене… Я опасаюсь, что его привязанность к ней, переросла в настоящее чувство.

— Хочешь сказать, он — влюблён в нашу сестру?

— Возможно, — пробормотала Дарья. — Эта мысль неоднократно приходила мне в голову. Мне всегда казалось, что он смотрит на Лену не так как на меня или других женщин его окружения.

— А сестра, — встрепенулась Анна. — Что она говорила?

Даша взглянула на Анну и встретила блестящие в свече свечи, чёрные глаза.

— Ничего, — пожала она плечами. — Она об этом юноше никогда не говорит. Ни плохо, ни хорошо.

Анна вздохнула и подумала:

« Значит, наша беседа не была напрасной. Лена приняла правильное решение, отвергнув флирт с этим юношей».

— Это всё твоё волнение, Дашенька, — вслух произнесла она. — Тебе показалось.

— Надеюсь, — прошептала Дарья.

Анна поднялась с кровати.

— Пока истопят баньку и приготовят ужин, ты отдыхай.

Как только за Анной закрылась дверь, бывшая монахиня откинулась на подушку и, глядя на надвигающуюся за окном темноту, шёпотом спросила:

— Правильно ли я поступила, Господи? Увидела его и… почувствовала сердцем. Глаза его добрые, руки сильные. Но я дала клятву тебе! Как могла я изменить ей? Боже всесильный, вот оно наказание за грех мой великий! Андрей, я скучаю по тебе, — почти беззвучно произнесла она. — Я сберегу тебя в своей памяти. Храни тебя Бог.

Даша была испугана и растеряна, как в тот день, когда Андрей Рунич сделал ей своё второе и весьма решительное предложение. Она не могла его принять, но и не могла отвергнуть.

Не могла? Нет, не хотела!

Осознание того, что она влюблена в этого сурового мужчину, вогнало её в панику и смятение. Любовь испугала её. Именно поэтому она решилась на обман и втянула в него сестру. Случилось то, что случилось.

Сейчас, находясь в своём доме, увидеть который, ещё год назад, даже не мечтала и, прислушиваясь к песне метели за окнами, Даша всё сильнее ощущала одиночество и страх. Не за себя. За своих близких.

Ночь стучалась в окна. Снег, удивительным белым светом, сверкал в лучах луны.

Как в юности сердце девушки наполнилось воспоминанием о прошлой весне, когда она встретилась с человеком, согревшим её душу. И с которым, теперь, её разъединяют не только сотня километров.

Она убежала. От магии его страсти, от своего чувства, которое она считала преступным и греховным.

Пришлось воспользоваться сходством с сестрой и, теперь замирать от того, что в любой момент обман может открыться.

От одной мимолётной мысли об этом, мурашки пробежали по её коже, но она не ощущала холода. Печаль и тяжесть в сердце сдавили её изнутри.

Дарья не понимала, почему ожидает чего-то несбыточного, тайного, скрытого под покровом ночи. Ведь ничего не осталось от тех дорогих сердцу дней. Только эта ночная тишь, луна и воспоминание о сломанной судьбе.

***

В последующие дни поговорить им не удавалось.

Арсений явно сторонился её. Если он приходил на обед в столовую, Елена, не выдавая своих чувств, протягивала ему руку. Он, холодно улыбаясь, касался губами её тонких пальцев и наскоро отобедав, покидал столовую.

В этот день, за завтраком, сидя напротив него, Елена украдкой поглядывала в сторону юноши, однако он так и не поднял глаз и, даже не посмотрел на неё. Андрей тоже холодно молчал.

Наспех выпив кофе, Арсений встал из-за стола, поблагодарил отца кивком головы и закрыл за собою дверь.

Как только Рунич отправился по делам заведения в коммерческих банк, не теряя времени, Елена метнулась искать Арсения по всему «Дюссо». Отыскала в библиотеке.

Задумавшись, он стоял возле окна, облокотившись рукой о раму. С трепещущим в груди сердцем, она остановилась у него за спиной.

— Арсений.

Он повернул голову и, подавшись вперёд, обнял её, крепко прижав к груди.

— Леночка.

Почувствовал как её губы, ища его, шепчут:

— Милый мой, ты сердит на меня?

— Ну что ты! Люблю, — отвечая поцелуем на поцелуй, говорил он. — И тоскую по тебе.

— Не надо так, — она спрятала лицо у него на груди. — Всё хорошо. Видишь, я рядом, с тобой.

Арсений тяжело вздохнул, вспомнив недавний отъезд сестры Дарьи и склонившись к лицу любимой, произнёс:

— Мне этого мало. Я хочу, чтобы ты была моей.

— Я — твоя! — её руки обхватили его шею, а карие глаза, под трепетными ресницами, умоляя, смотрели на него.

От прикосновения этих рук, по его телу прокатилась жаркая волна, а в голове зашумело.

— Моя. — Арсений как завороженный смотрел в тёмный омут её глаз. — Моя? — он отрицательно покачал головой, а его пересохшие губы произнесли: — Ты могла бы стать моей. Очень жаль, что тебе сестра подобрала мужа.

— Зачем ты так? — вспыхнула Елена.

— Зачем? — он горько усмехнулся краешками губ. — Помнится, это я хотел стать им.

Они, молча, глядели друг на друга.