Утро нового века (СИ)

— Дальше? — Арсений покачнулся и равнодушно махнул рукой. — Мне всё равно, что будет дальше. Я — конченый человек. Издохну, где-нибудь под забором. И наступит конец славного рода Руничей.

Чтобы не упасть, он оперся обеими руками о спинку венского стула. Внезапно, подхватил его за ножки и, ахнул им об пол с такой силой, что стул разлетелся на части.

Алексей и Полина изумлённо смотрели на него. Молодой человек окинул их лица мутным взором.

— Что смотрите? — запинаясь, спросил он. — Пьяных никогда не видели?

— Ради бога, — Полина взяла его за руку. — Угомонись.

— Ну, и сморите. Мне не стыдно!

Полина склонилась к Алексею.

— Позови Леонида. Один ты с ним не справишься.

Алексей обнял юношу за плечи.

— Ты же на ногах не стоишь. Пойдём, я отведу тебя в постель.

— Не хочу, — упрямо мотнув головой, молодой человек отстранился от него.

С укоризной глядя на хозяйского сына, девушка дёрнула Алексея за рукав.

— Иди за Лёней.

Заметив в её глазах осуждение, Арсений злобно оскалился:

— Что смотришь? Смотрит она… — он оглядел себя. — Смотришь до чего я дошёл…

Замолчал на минуту, как будто что-то вспоминая и, вдруг ринулся обратно к входным дверям.

— Куда? — Алексей поймал его за рукав.

— Мне надо уйти. Она не должна меня видеть.

— Никуда ты не пойдёшь!

— Пусти!

Мужчина отступил в сторону.

Сделав пару шагов, Арсений побледнел и как подкошенный рухнул на пол.

Полина вскрикнула. Присела на корточки и тронула его лицо. Юноша был без сознания.

Алексей поспешил на помощь. Бережно подняв хозяйского сына на руки, быстро пошагал на второй этаж.

***

Уже совсем стемнело, а Арсений не возвращался.

Накинув на плечи ажурную, кружевную шаль, Елена, скрывая беспокойство, прохаживалась по гостиной.

Постояла возле топившегося камина, пытаясь унять зябкость в теле, понимая, что тепло огня её не согреет. Нервный озноб пробирал её изнутри.

В гостиную заглянула Полина.

— Дарья Лукинична, вас Андрей Михайлович чай пить зовёт.

Не выдержав, Елена спросила:

— Полина, ты не знаешь, Арсений Андреевич уже вернулся?

— Вернулся, — нехотя ответила девушка и хотела поспешно удалиться в столовую, но

Елена остановила её.

— Ты не договариваешь. Что-то случилось?

Полина увидела, как в глазах барышни плеснулся страх.

— Ах, Дарья Лукинична, лучше вам не знать. Да, вернулся! На бровях.

Елена пыталась придти в себя и осмыслить слова Полины.

— Не понимаю тебя.

— В большом подпитии. Не волнуйтесь, у себя он. Спит.

Увидав, как дрогнули губы Елены и она, без сил, опустилась в кресло, девушка запричитала.

— Глупая, я, глупая. Говорили мне не болтать! Вас из-за молодого барина не расстраивать. И он не хотел, чтобы вы знали. Простите, Дарья Лукинична.

— Что ты, Полина! Перестань, не винись, — остановила её Елена. — Что случилось, то случилось. Всё лучше так, чем неведение и тревога. Слава Богу, он жив и дома.

— Подать чаю сюда?

— Нет. Чай пить мне не хочется.

Девушка удивлённо пожала плечами и удалилась обратно в столовую.

Справившись с волнением и минутной слабостью, Елена подошла к большому, от пола до потолка зеркалу в простенке окон и, машинально, стала приводить себя в порядок. Дотронулась прохладными пальцами до виска, завела за ухо выбившуюся из причёски прядь.

« Что же… теперь, — думала она. — Дело сделано. Надо подумать, как нам быть дальше».

Прошлась по гостиной, провела по крышке рояля ладонью и, глядя в окно, задумалась.

Внезапно почувствовала, как чья-то рука легла ей на талию. Вздрогнув, оглянулась.

Андрей, обняв её, шепнул на ухо:

— Тебе не зачем так волноваться о нём. Я сам…

— Что — сам? — Елена быстро расцепила его руки на талии и отстранилась.

— Считаешь, я слишком строг с ним?

Вздохнув, Андрей сел за рояль и стал наигрывать мелодию модного в этом сезоне романса.

— Думаю, он сам понимает, что поступил неправильно, — уже мягче произнесла девушка.

— Понимает он, — возмущённо хмыкнул Рунич. — Как же!

Елена обернулась к нему.

— Но ведь ты любишь его.

Рунич сжал губы. Пальцы его застыли на клавишах.

— Люблю. У меня нет никого кроме него… и тебя. — Андрей тяжело вздохнул и доверительно продолжил: — Я догадываюсь, отчего Арсений сорвался. Он влюблён в твою сестру.

— Странно, — пробормотала Елена, стараясь скрыть бурю эмоций, овладевших ею. — От Лены я ничего такого не слышала.

— И я понимаю, что он ей безразличен. Сколько раз говорил ему угомониться. «Твоя влюблённость — ошибка. Это неправильно!» Поверь, Даша, мне необыкновенно трудно говорить с ним. Тем более на эту тему.

Елена сделала усилие и, подойдя к Андрею Михайловичу, положила ему руку на плечо.

— Прости.

Он коснулся горячими губами её руки, прижался к ней щекой.

— Спасибо, Дашенька, что понимаешь меня.

Поднял лицо и Елена, впервые, увидела так близко его глаза.

Взгляд… Этот взгляд разительно походил на другой.

«Они действительно похожи…» — удивилась она и, спохватившись, смущенно отвела глаза.

Высвободила руку из-под его щеки. Вздохнула и тихо произнесла:

— Лена уже на полпути к дому. Я устала, Андрей. Пойду, лягу.

Андрей слушал её, глядя исподлобья. Губы Даши дрожали, ресницы опущены. Она явно избегала смотреть на него.

— Прислать Катю помочь раздеться?

— Не стоит. Я разденусь сама.

Он насторожился.

— Даша, всё хорошо?

— Вполне, — она постаралась улыбнуться. — Поверь, нет причин для беспокойства. Покойной ночи.

Елена быстро шла в комнату Даши.

На мгновение задержалась возле дверей в комнату Арсения. Уже положа ладонь на ручку двери, будто ожёгшись, отдёрнула её и, проследовала дальше в глубину коридора.

Лёжа в постели, с вытянутыми поверх одеяла руками, Елена глядела в потолок. Ей казалось, что от внутренней душевной усталости, у неё отнялось всё тело.

Было страшно… до боли страшно.

Со стоном она сорвала с себя одеяло. Села.

«Боже мой, что же мне делать?»

Ей было жаль Арсения, жаль их мечты о счастье, жаль сестру.

***

Утром Арсений едва открыл глаза.

В голове, причиняя невыносимую боль, стучали десятки молотов, тело ломило так, как будто его избили, а грудь придавили тяжёлым мешком с песком.

Закрывая глаза, подумал: «Представляю, как я сейчас выгляжу».

Он не услышал ни звука, но явственно почувствовал в комнате чьё-то присутствие.

«Боже мой, — застонал внутренне. — Только не Лена!» — и превозмогая боль, резко подняв голову с подушки, с облегчением выдохнул.

Это была не она. В комнате находился отец.

«Час от часу не легче. Только его мне сейчас не хватало».

— Как ты себя чувствуешь?

— Сносно, — выдавил он из себя.

— Ну, слава богу! Хоть доктора не придётся вызывать. — Андрей сердито покосился на сына. — Ты считаешь, прилично, окончательно огорчать Дашу, и в день отъезда её сестры, напиться почти до бесчувствия?

— Подумаешь, немного развлёкся, — буркнул Арсений. — Мне было скучно.

— Не хами! Дело вовсе не в скуке.

Рунич распахнул закрытые шторы на окнах, и яркое зимнее солнце брызнуло своими лучами в полумрак комнаты.

Арсений зажмурился и упал лицом в подушку.

— Помнишь, я предупреждал тебя относительно Елены. Ты меня не послушал. Теперь, я хочу, чтобы ты вёл себя достойно.

— Мне всё равно, что обо мне думают в этом чванливом обществе.

— Дело вовсе не в обществе. Я и сам мало с ним считаюсь. Дело в тебе, сынок. — Терпеливо убеждал Андрей. — Переживи своё чувство.

Арсений сел и повернулся к отцу.

— О чём ты?

— О твоей любви к Елене.

— А никакой любви уже нет, — беспечная улыбка заиграла на лице юноши. — Вспыхнуло, отпылало, прошло! Теперь мне другая девушка нравится.

— Вот оно как? — Андрей с разочарованием смотрел на сына. — Что ж…твоё легкомыслие меня не удивляет. Зря я не позволил тебе уехать в Париж.