Тайна барона

- Но, позвольте!!! – вспылил Орлов. – Вы оскорбляете меня в моем собственном доме! Я прикажу сейчас слугам, и они вас викинут взашей. Да что там слуги, я сейчас вас сам вышвырну вон из дома!

- Ну что ж, попробуйте! – сказал с иронией в голосе барон.

Граф Петр Орлов смерил пренебрежительным взглядом своего собеседника, барон был выше и сильней его. Тогда Орлов решил слукавить:

- Сударь, я думаю, мы можем договориться. Мы же дворяне, мы должны понимать друг друга.

- Ну вот и отлично!

- Чего вы хочете от меня?

- Перестаньте говорить об Елене Карамышевой! И вообще, забудьте о ней навсегда!

- А если я не перестану, тогда что же?.. – сказал Орлов и с вызовом посмотрел на барона.

- Тогда, сударь, я разорю все ваше семейство!

- Это что угроза?! – испугался Орлов. Он нервно зашагал по кабинету. – Вы не посмеете. Слышите! Вы не посмеете!..

- Еще как посмею!

- Но это бесчестно с вашей стороны!

- Не бесчестней, чем вы поступили с княжной. А теперь, сударь, прощайте! Мне здесь нечего больше делать. Весь ваш вид вызывает во мне отвращенье...

Когда за бароном захлопнулась дверь, граф с ненавистью бросил в дверь графин. Орлов был просто в бешенстве, он метался из угла в угол, словно разъяренный тигр, желающий одного, растерзать свою добычу. Еще никто в жизни его так не оскорблял. Он готов был застрелить Вяземского при любом удобном случае. Он жаждал мести и расправы, и поклялся отомстить, жестоко отомстить. Единственное, что утешало его в эту минуту, так это мысль о том, что барон Вяземский страшно влюблен в княжну Елену. «Барон влюблен и он страдает, - подумал самодовольно граф Орлов. – Острые стрелы ревности рвут его сердце. Он ненавидит меня всем сердцем, и не может простить, что Елена отдалась мне... Ну что ж, можно сказать я стал причиной его страданий. Прекрасно! Я буду отравлять его жизнь и дальше».

Сплетни о молодой княжне Карамышевой в свете прекратились, а тут с гастролями в Петербург приехала итальянская оперная дива Аделина Милано, красавица писаная с мелодичным сопрано, и все завистники и сплетники обратили свое внимание на примадонну. Всем было интересно, с кем актриса закрутит интрижку, и верно ли говорят, что она так хороша на сцене, и так талантлива. Черноглазая, грациозная Аделина была любимицей европейского зрителя. Ее с восторгом приняла публика Англии и Франции, поэты слагали в честь нее оды, ее привычки и манеры стали основой всех светских сплетен. Она обожала роскошь и выступала в фантастически дорогих костюмах. Все ринулись в театр, всех покорил ее голос, спектакли проходили с аншлагами и бурными овациями. Так случилось, что именно в северной российской столице Аделина мучительно, с тяжелейшими истериками расставалась с первым мужем. Подробности скандала со сладострастием смаковались петербургской публикой, графиня Бельская и тут задавала тон. Были и другие темы для сплетен. Да и мало ли их в большом столичном городе...

ЗАТВОРНИЦА

Глава 5

ЗАТВОРНИЦА

Прошло полгода с тех пор, как Карамышевы перебрались в Турово. Жизнь в имении текла скучно и монотонно. С наступлением лета Елена почти не выходила гулять из дома, единственным ее развлечением было чтение книг и рукоделие, она вышивала распошонки и чепчики для будущего ребенка. Еще они с матушкой выезжали в экипаже в церковь, где она часто исповедывалась и причащалась. Настоятель сельской церквушки отец Михаил с вниманием сердечным выслушивал княжну. Обида в сердце Елены еще не прошла, ее мучила душевная рана, нанесенная ей Петром. Однажды по дороге в церковь им встретился дорогой экипаж. Княгиня Елизавета Петровна с интересом всматривалась в окна экипажа:

- Интересно, кто это сюда пожаловал в такой дорогой карете, в такую глухомань? Наверное, знатная персона... У нас в округе таких экипажей нету...

- Ах, маменька, не все ли равно! – произнесла в сердцах Елена. – Прикажите кучеру ехать быстрее!

- Погоди, Елена... Смотри, экипаж остановился!

Из экипажа вышел мужчина, элегантно одетый, и направился навстречу к ним.

- Батюшки мои, да это же барон Андрей Вяземский!

- Не может быть! Что он здесь делает?! – воскликнула Елена. Испугавшись, она спряталась в глубине своего экипажа.

- Добрый день, сударыня, - поздоровался мужчина. Барон вдруг узнал княгиню и приветливо улыбнулся: - Рад видеть вас, Елизавета Петровна.

- Андрей Сергеевич, голубчик, что вы делаете в наших краях? Не ожидала здесь вас увидеть.

- Я здесь нахожусь по делам службы, - уклончиво ответил барон.

- Понимаю, - сказала княгиня.

- Как поживает ваша дочь, сударыня? Сказывали, она больна.

- Да, Елена Павловна болеет, но ей уже лучше... Мы едем с дочерью в церковь на службу.

Барон заметил в глубине экипажа бледное растерянное лицо Елены, поздоровался с ней, она кивнула ему в ответ, но в разговор не вступала. Поговорив с Елизаветой Петровной еще пару минут, барон откланялся, сел в экипаж и тронулся в путь. Карамышевы ехали какое-то время в тишине, потом Елизавета Петровна сказала:

- Знаешь, доченька, здается мне, что Андрей Вяземский приезжал, чтобы с тобой повидаться!

- Маменька, что вы такое говорите, он женат!

- Ну, не знаю... – ответила княгиня. – Сердце не обманешь, он влюблен в тебя, я видела, каким взглядом он на тебя посмотрел.

- Наверное, полным презрения... Представляю, что говорят обо мне в свете...

- Не говори ерунды, Елена. – В свете уже все забыли о тебе. Вчера княгиня Голицына прислала мне письмо. Так она пишет, что в Петербурге все только и говорят, как о приезжей итальянской оперной певице... Как же ее зовут? Вот забыла... Вспомнила, Аделина Милано. Говорят, очень хороша собой, чарующий тембр голоса. Ну и, конечно же, как все артистки очень скандальна и спесива, в общем, дала пищу для сплетен петербургским сплетницам.

Случайная встреча с бароном Вяземским взбудоражила семейство Карамышевых, внося резонанс в их размеренную жизнь. Елизавета Петровна узнала вскорости об истинной причине приезда Андрея Вяземского, он через отца Михаила передал Карамышевым, остро нуждающимся в средствах, приличную сумму денег. И хотя барон просил настоятеля не говорить Карамышевым, кто передал деньги, священник посчитал нужным, сказать барыне, что их благодетель Вяземский. Старая княгиня была очень признательна барону, но дочери не сказала о его добром поступке, чтобы не смущать Елену.

Княжна переживала свою встречу с Вяземским по-своему. Она и рада была встрече, и огорчена ею. Вяземский был человеком из ее прошлого, счастливого прошлого, которое окончательно кануло в Лету. На ум пришли воспоминания о первом бале, о дороге на бал, когда их экипаж сломался, и барон великодушно вызвался их подвезти. Какое-то это было чудное беззаботное время, которое уже никогда не повторится. О Боже, как наивна была тогда Елена, для нее тогда самым большим страданием была мысль о том, что она может опоздать на бал. И как тогда Елена была счастлива, танцуя на балу. Вспомнилась встреча с графом Петром Орловым, как она танцевала с ним, каким восторженным взглядом он на нее смотрел... Все! Елена не могла больше ни о чем думать, воспоминания жгли ее сердце. Елена знала, что больше никогда не будет счастлива, что ее удел самой растить ребенка, прозябать здесь в глуши, вдали от знакомых людей, от светских развлечений. Елена заплакала, она горько рыдала о своей несчастливой доле.

В этом году наступила ранняя зима, уже в ноябре выпал снег, дни тянулись длинно и монотонно. Елена все больше лежала в кровати, беременность забирала у нее все силы. В начале декабря Елена разрешилась от бремени, роды принимала сельская повитуха, которую все односельчане вежливо величали Марфой Ильиничной. Старая княгиня приготовила щедрую оплату для повитухи да еще дорогую шаль в придачу.

- Сверх меры денег не возьму! – решительно запротестовала Марфа. – Возьму только, сколько положено... Да еще шаль, уж больно понравилась, мне такую вовек не купить. Али я не понимаю, барыня, сколько вам пришлось вытерпеть голубушкам. Все мы страдалицы на этом белом свете, и барыни, и крестьянки. Вон как ваша дочка исстрадалась вся, бледнехонькая лежит вся, измучилась.