Салон де-варьете

-- Извозчик! Спишь, чёрт! В Салон де варьете!

-- В Соленый вертеп? Тридцать копеек!

Подъезд и одинокий городовой, торчащий у подъезда, освещены фонарями. Рубль двадцать за вход и двадцать копеек за хранение платья (последнее, впрочем, не обязательно). Вы заносите ногу на первую ступень, и вас обдает уже сильнейшими запахами грошового будуара и предбанника. Слегка подпившие посетители... A propos {Кстати (франц.).}: не ходите в Salon, если вы не того... Быть немножко "подшофе" -- более чем обязательно. Это принцип. Если входящий посетитель улыбается и мигает маслянистыми глазками, то это хороший признак: он не умрет от тоски и даже вкусит некоторое блаженство. Горе же ему, если он трезв! Ему не понравится Salon des varietes, и он, пришедши домой, высечет своих детей, чтобы они, выросши, не ходили в Salon... Слегка подпившие посетители ковыляют вверх по лестнице, вручают привратнику свои билеты, входят в комнату, увешанную изображениями великих, потягиваются и храбро устремляются в круговорот. По всем комнатам снуют взад и вперед, из двери в дверь, жаждущие сильных впечатлений, -- снуют, мнутся, слоняются из угла в угол, как будто бы чего-то ищут... Что за смесь племен, лиц, красок и запахов! Дамы красные, синие, зеленые, черные, разноцветные, пестрые, точно трехкопеечные лубочные картинки...

Этих дам мы видели здесь и в прошлом году и в позапрошлом. Вы увидите их здесь и в будущем году. Декольте ни одной: и платья нет, и... груди нет. А какие чудные имена: Бланш, Мими, Фанни, Эмма, Изабелла и... ни одной Матрены, Мавры, Палагеи! Пыль ужаснейшая! Частицы румян и пудры, пары алкоголя взвешены в воздухе... Тяжело дышать, и хочется чихнуть...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

-- Как вы невежливы, мужчина!

-- Я-с? А... гм... так-с! Позвольте вам выразиться прозой, что мы очень хорошо понимаем ваши женственные идеи! Позвольте вам предложить ручку-с!

-- Это с какой стати? Вы сперва познакомьтесь... Угостите сперва чем-нибудь!!

Подлетает офицер, берет даму за плечи и поворачивает ее спиной к молодому человеку... Последнему это не нравится... Немножко подумав, он вламывается в амбицию, берет даму за плечи и поворачивает ее в свою сторону...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Сквозь толпу пробирается громаднейший немец с тупой, пьяной физией и во всеуслышание страдает отрыжкой; за ним семенит маленький рябой человечек и пожимает его руку...

-- Э... эк! Гек!

-- Покорнейше благодарю за благородную отрыжку! -- говорит человечек.

-- Ничаво... Э... эк!

Возле входа в зал толпа... В толпе два молодых купчика усердно жестикулируют руками и ненавидят друг друга. Один красен как рак, другой бледен. Оба, разумеется, пьяны как стельки.

-- А ежели в морррду?

-- Асел!!

-- А ежели... Ты сам асел! Филантроп!!

-- Сволочь! Чего руками махаешь? Вдарь! Да ты вдарь!

-- Господа! -- слышится из толпы женский голос. -- Можно ли так браниться при дамах?

-- И дам к свиньям! Чёрта лысого мне в твоих дамах! Тыщу таких кормлю! Ты, Катька, не того... не мешайся! Зачем он меня обидел? Ведь я его не трогал!

К бледному купчику подлетает франт с огромнейшим галстухом и хватает его за руку.

-- Митя! Тятенька здесь!

-- Ннно?..

-- Ей-богу! С Сонькой за столом сидит! Чуть было ему на глаза не попался! Старый чёрт... Уходить надо! Скорей!!.

Митя пускает последний пронзительный взгляд на врага, грозит ему кулаком и стушевывается...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

-- Цвиринтелкин! Ступай туда! Там тебя Раиса ищет!

-- Чёрт с ней! Не желаю! Она на щеколду похожа... Я себе другую мадаму выбрал... Луизу!

-- Что ты? Эту пушку?

-- В том-то и вся, брат, суть, что пушка... По крайности, баба! Не обхватишь!

Фрейлейн Луиза сидит за столом. Она высока, толста, потна и неповоротлива, как улитка... Перед ней на столе бутылка пива и шапка Цвиринтелкина... Контуры корсета грубо вырисовываются на ее большущей спине. Как хорошо она делает, что прячет свои ноги и руки! Руки ее велики, красны и мозолисты. Еще в прошлом году она жила в Пруссии, где мыла полы, варила герру пастору Biersoupe {суп из пива (нем. и франц.).} и нянчила маленьких Шмидтов, Миллеров и Шульцев... Но судьбе угодно было нарушить ее покой: она полюбила Фрица, Фриц полюбил ее... Но Фриц не может жениться на бедной; он назовет себя дураком, если женится на бедной! Луиза поклялась Фрицу в вечной любви и поехала из милого фатерланда {отечества (нем. Vaterland).} в русские холодные степи заработать приданое... И теперь она каждый вечер ходит в Salon. Днем она делает коробочки и вяжет скатерть. Когда соберется известная сумма, она уедет в Пруссию и выйдет за Фрица...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

-- Si vous n'avez rien a me dire, {Если вам нечего мне сказать (франц.).} -- несется из залы...

В зале гвалт... Аплодируют всякому, кто бы ни появился на сцене... Канканчик бедненький, плохонький, но в первых рядах слюнотечение от удовольствия... Взгляните на публику в то время, когда голосят: "Долой мужчин!" Дайте в это время публике рычаг, и она перевернет землю! Орут, голосят, визжат...

-- Шш... ш... ш... -- шикает в первых рядах офицерик какой-то девице...

Публика неистово протестует шиканью, и от аплодисментов содрогается вся Большая Дмитровка. Офицерик поднимается, поднимает вверх голову и важно, с шумом и звоном, выходит из зала. Достоинство, значит, поддержал!..

Гремит венгерский оркестр. Какие все эти венгерцы карапузики, и как они плохо играют! Конфузят они свою Венгрию!

За буфетом стоят сам г. Кузнецов и мадам с черными бровями; г. Кузнецов виночерпствует, мадам получает деньги. Рюмки берутся приступом.

-- Рррюмку водки! Послушайте! Вводки!

-- Царапнем, Коля? Пей, Мухтар!

Человек со стриженой головой тупо смотрит на рюмку, пожимает плечами и с остервенением глотает водку.

-- Не могу, Иван Иваныч! У меня порок сердца!

-- Плюнь! Ничего твоему пороку не поделается, ежели выпьешь!

Юноша с пороком сердца выпивает.

-- Еще рюмку!

-- Нет... У меня порок сердца. Я и так уж семь выпил.

-- Плюнь!

Юноша выпивает...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

-- Мужчина! -- умоляет девочка с острым подбородком и кроличьими глазками: -- угостите ужином!

Мужчина ломается...

-- Есть хочу! Одну только порцию...

-- Пристала... Челаэк!

Подается кусок мяса... Девочка ест, и... как ест! Ест ртом, глазами, носом...

У стрельбы в цель идет ожесточенная стрельба... Тирольки, не отдыхая, заряжают ружья... А две тирольки недурны немножко... В стороне стоит художник и рисует на обшлаге тирольку.

-- До свиданиа... Будьте здоговы! -- кричат тирольки.

Бьет два часа... В зале танцы. Шум, гвалт, крик, писк, канкан... Духота страшная... Зарядившиеся вновь заряжаются у буфета, и к трем часам готов уже кавардак.

В отдельных кабинетах...

Впрочем, уйдемте! Как приятен выход! Будь я содержателем Salon des varietes, я брал бы не за вход, а за выход...