Эйфория

Безрезультатно. Бенедикт – как всегда – в новом приступе раздражения подумал Тони – был абсолютно непробиваемым.

– Как ты только умудрился? – устало спросил он, опускаясь на диван.

– А как это обычно бывает? – стряхнув пепел с сигареты и вновь затянувшись, Бенедикт устремил взгляд в окно. – Она еще тогда показалась мне… – неопределенно начал он, но тут же прервал себя.

– Показалась тебе кем? – настороженно спросил Тони. По опыту общения с Бенедиктом он знал, что, независимо от результата интервью, Гарриет могла показаться ему кем угодно. Ему не раз приходилось сталкиваться с тем, как его друг, один или два раза поговорив с девушками, выдавал комментарии, от которых у Тони, при всей его выдержке, глаза на лоб лезли. Впрочем, стоило отдать ему должное, чаще всего его определения оказывались правдивы: в людях Бенедикт разбирался хорошо. Так какого же…

– Она показалась мне самой собой, – сигарета в пальцах Бенедикта мигнула и потухла, и он наклонился над столом, потянувшись за зажигалкой. Секунду Тони следил за его движениями, прикидывая, говорит ли он всерьез, или это одна из его специфических шуток, но, присмотревшись, понял: нет, он не притворяется.

Он действительно влюблен в Гарриет Хант.

Тони присвистнул. Надо же.

– Когда вы только успели, – закатив глаза, сказал он.

– Для этого не нужно много времени, – как ни в чем ни бывало, улыбнулся Бенедикт.

– И что ты теперь намерен делать? – Тони обернулся и в упор посмотрел на него.

– Теперь, – Бенедикт протянул руку к пепельнице и потушил сигарету, – я намерен просмотреть новые дела. Если ты не против.

Тони несколько раз моргнул и, не сказав ни слова, пересел к столу.

Бенедикт позвонил Мэри и попросил ее принести две чашки чаю.

Тони вздохнул и придвинул к себе первую папку.

***

Настроение Тони немного улучшилось к вечеру, когда они с Бенедиктом успели просмотреть около восьми дел и по поводу половины поругаться. Уговорившись, что назавтра Тони принесет полный отчет касательно наиболее вероятной клиентки на будущую неделю, они расстались, – Бенедикт уехал в неизвестном направлении, а Тони засел за документы. История с Гарриет практически выветрилась у него из головы, и, хотя он по-прежнему считал, что это безумие, в конце концов решил, что Бенедикту виднее.

Спустя несколько часов, впрочем, у него появились более насущные заботы.

Хэрри Фишберн, молодая перспективная фотомодель двадцати пяти лет не обращалась за помощью в «Эйфорию». Больше того, любой, кто знал ее достаточно близко, поставил бы пару тысяч фунтов на то, что эта особа скорее откусит себе палец, чем признается, что ей нужен мужчина в каком-либо качестве. Но так уж вышло, что несколько недель назад судьба столкнула ее с Тони Факом, – или Тони Фака столкнула с ней, что, надо признать, несколько кружным путем, но все-таки привело ее на порог их агентства.

Тони вспомнил, как увидел ее впервые. На вечеринке, посвященной вручению какой-то премии – что-то до оскомины телевизионное. Сам Тони такие вечера терпеть не мог, но время от времени их посещал, чтобы, как он говорил Бенедикту, не терять формы. Тот только смеялся, напоминая, что поддерживать умение правильно лгать можно с помощью менее затратных методов. Но Тони только отмахивался. Возможность оказаться в нужный момент в гуще событий – а когда именно и по какому поводу этот нужный момент настанет, никогда нельзя было предугадать, – с лихвой окупала неудобства светской суеты. Несколько раз он «приносил» с таких встреч полезные знакомства, и это никогда не были клиентки, за что, по правде говоря, Бенедикт был ему благодарен. Но именно в тот вечер все сложилось по-другому.

Она стояла у парапета, в теплом свете фонарей, проникающем из сада, словно вишня, мерцающая в бокале с мартини, изящная, тонкая, в элегантном шелковом платье цвета шампанского, и в ее позе чувствовался закипевший и не выплеснутый до конца гнев.

Тони смотрел на нее, не в силах отвести глаз. Прямая спина, хрупкие плечи. Волосы, собранные в небрежную прическу. Блестящие каштановые локоны. Острый, чуть неправильный профиль. Безупречный макияж. Ни одной лишней детали. Профессиональная красота.

«Стерва», – оценил Тони. «Хотя, может быть, и нет…» – поправил он себя, решив не делать поспешных выводов. Решительно шагнув вперед и закрыв за собой дверь на балкон, он вышел на свет.

Теперь женщину и его разделяли всего несколько метров. Вблизи она казалась более… нежной, более беззащитной. Впрочем, это ощущение тут же развеялось, когда тишину нарушил резкий голос.

– Вы что, шпионите за мной?

Тони очнулся. Ухмыльнувшись, он поднял глаза на женщину и, встретившись с ледяным взглядом ее карих глаз, самодовольно ответил:

– Шпионю. И уже давно.

Она хмыкнула.

– Забавно. Вы журналист?..

– Что? Нет, – Тони отмахнулся, – нет, не журналист. – Улыбнувшись чему-то своему, он добавил: – У меня много талантов, но этот отсутствует.

– Значит, просто нахал, – сузив глаза, кивнула она. – Или… – она задумалась – шпионите из любви к искусству? Думаете заработать?.. – Девушка обернулась к нему лицом и скрестила руки на груди, опершись о парапет. – Продать подороже то, что видели? Или думаете, я заплачу больше?..

Тони ничего не ответил. Он подошел к парапету и посмотрел в темную глубину сада, припомнив сцену, свидетелем которой стал, пока следил за происходящим на террасе, стоя за небольшим фикусом неподалеку. Так себе история, если начистоту. Как обычно: она кричит на него, он вяло отбивается, она дает ему пощечину. Занавес. Тони скривился.

– Ваш молодой человек. Тот, с кем вы… разговаривали. Вы его туда сбросили?

– Пожалуй, это было бы лучшим выходом, – девушка говорила сердито, но в ее голосе неожиданно промелькнула улыбка. Она указала на запасной выход в паре метров от основной двери, спрятанный за стеной декоративного плюща.

– Пожалуй, – отозвался Тони.

Женщина посмотрела на него с симпатией.

– Хэрри – протянув ему руку, произнесла она. – Хэрри Фишберн.

– Тони Фак, – сказал Тони.

Хэрри кивнула и, достав из сумки сигарету, посмотрела на нее, но, повертев пару секунд в руках, положила обратно.

– Бросаю, – мрачно сказала она в ответ на его скептический взгляд.

– А, – меланхолично кивнул Тони. – Вижу, у вас вечер бросаний.

– Нет, курить я бросаю уже давно, – покачала головой Хэрри. Затем подумала и добавила: – Впрочем, всех остальных тоже.

– Остальных?..

– Этот третий. За последние полгода, – со вздохом констатировала Хэрри и посмотрела на небо. Она стояла, опершись обеими руками на парапет и выглядела уже не взбесившейся фурией и не принцессой из сказки, а обыкновенной красивой женщиной, которой смертельно все надоело.

– Неужели они все так невыносимо скучны? – улыбнулся Тони.

– Нет, я… – она убрала прядь волос со лба и внезапно с интересом посмотрела на него. – Вы что, газет не читаете?

– Предпочитаю Интернет, – пожал плечами Тони.

– Там тоже есть, – нетерпеливо махнула рукой она.

– Постойте… – Тони, казалось, что-то вспомнил. Так вот, почему у нее такое знакомое лицо! – Хэрри Фишберн! Британская королева красоты 2009 года, светская львица и девушка с невыносимым характером. – Он рассмеялся. – О вас пишут даже новостные агентства. Иногда, – он примирительно поднял руку, увидев, что на ее лице снова проступает ярость.

– Мистер Фак, я…

– Тони, – улыбнулся он. – И я не хотел вас обидеть. Просто наконец понял, откуда вся эта эпопея с бойфрендами. Боже мой, а я-то думал, это он вас бросил. – Тони присвистнул. – Ловко вы с ними расправляетесь.

– Или они со мной, – едва слышно сказала она.

Тони поднял на нее пристальный взгляд.

– Наверное, мне нужно признаться, – серьезно сказал он пару секунд спустя. – В том, что я слышал больше, чем сказал вначале. Надеюсь, вы простите меня.

Она сразу как-то сникла, но тут же попыталась взять себя в руки и ответила нарочито злобно: