Вампир поневоле

– Это к чему? – заинтересовался Вовочка. – Я что-то пропустил? – и, не дождавшись ответа, тихо вздохнул: – Ну вот, опять все самое интересное без меня произошло.

Тихие шаги, легкий шелест платья и ее голос:

– Здесь был какой-то шум?

Это не вопрос, скорее утверждение. Но самое большее, на что он способен, – это кривая усмешка:

– Тебе показалось.

– Разве? – В ее тоне впервые за долгое время звучит ирония.

– Ну… Скажем так, особого шума здесь не было. Просто заглянули незваные гости, сейчас они уже упрятаны подальше, и больше тебя не побеспокоят.

Девушка скептически заломила бровь:

– Это все, что ты можешь мне рассказать, Раду?

– А ты хочешь услышать что-то еще?

Она пожимает плечами и медленно выходит из библиотеки.

Итак. Эта партия выиграна. Лидия не знает о том, КТО сейчас находится в доме. Влад не знает, где Лидия. Одна битва выиграна. Теперь надо не проиграть всю войну. А для этого… Можно еще с полчаса посидеть, полистать книги.

Лидия поверила.

А Владу будет полезно понервничать. Очень полезно.

В конце концов, не он один ждал сегодняшней ночи более пяти веков.

Он лжет. Все, что он говорит, – ложь от первого до последнего слова. Иначе почему он отводит глаза? Да и инициированные… Они что-то знают.

Тонкая рука медленно легла на плечо замершему возле библиотеки вампиру:

– Что за гости у Раду?

– Я не знаю! Честно, не знаю! – испуганно выдохнул он.

– Не знаешь? – Голос мягкий, тихий, но от этого не менее пугающий. – А ты знаешь, что повторная инициация невозможна? Что тот, у кого второй раз выпьют кровь, сходит с ума, не способен говорить, слышит и подчиняется лишь одному голосу – голосу того, кто его инициировал?

Ее губы находятся в весьма опасной близости от его шеи…

– Я расскажу! Я все расскажу!

Так и не добившись ответа на вопрос, что же он все-таки пропустил, Вовочка резво нашел себе новую жертву:

– Ань, а как ты этот дом нашла?

Хороший вопрос. Она ведь вроде снаружи его не видела, все время без сознания была.

Девушка, убедившаяся к этому моменту, что в глубокий обморок я сползать пока вроде не собираюсь, повернулась к Вовке, хлюпнула носом, явно раздумывая, стоит ли ей сейчас начинать плакать, рыдать и биться в истерике, и, решив, что пока все-таки не стоит, вздохнула:

– Меня в прошлый раз здесь неподалеку выловили. Шла я, никого не трогала, а тут такой «шкаф». Да с клыками. Вот я опять сюда пришла. Вчера за другим домом следила, сегодня вот за этим. По порядку. Знаешь, как страшно было!

– А следила тогда зачем, если страшно? – не унимался господин Данешти.

– Практика у меня. Производственная.

– Не, я не понял, – поперхнулся Вовка. – Это где ж такая практика, что надо к дому вампира переться? В школе для начинающих Баффи? Или мы самые умные, в вампиров не верим, а все происходящее – большой-большой глюк? Так поделитесь тогда, девушка, адресом, где вы такую травку надергали, я тоже хочу!

– Это не мой глюк, – печально опустила глаза Аня, – а моего руководителя практики, – Девушка нервно затеребила кружево на юбке. – Я на журналиста учусь, а руководитель решил, что по городу толпы вампиров шастают, сказал, что без сведений о них в отзыве никому не то что положительную, даже удовлетворительную оценку не даст. А я все эти годы на красный диплом шла. – В голосе Ани прорезались истеричные нотки. Похоже, сейчас все-таки начнется стадия «а я такая несчастная-а-а-а, а пожалейте меня, люди добрые-е-е…».

Первым это понял Вовка (ага, с его-то опытом общения с Аськой!):

– Ань, успокойся! Лучше скажи ты мне вот что: как твоего руководителя зовут?

– Ходынцев, – хлюпнула носом Аня, – Дмитрий Васильевич.

Опаньки… Бывают же такие совпадения!

А у Вовочки как-то недобро заблестели глазки.

– Ой, как интересно… Анют, а давай сделаем так. Выбираемся отсюда, я договариваюсь, чтобы у тебя по практике была нормальная оценка, а ты взамен выполняешь мою ма-а-аленькую, ну просто крошечную просьбу!

– А ты сможешь? – осторожно поинтересовалась девушка, вытирая слезы.

– Очень-очень постараюсь, – клятвенно заверил ее Вовка.

Девушка, недоверчиво хмыкнув, опустила глаза.

– Нет, действительно! – не успокаивался Вовочка. – У меня вместе с этим Ходынцевым отчим работает. Я, конечно, с ним не очень. Но для тебя сделаю! Честно!

И почему мне это все так не нравится?!

– А что ты хочешь взамен? – осторожно поинтересовалась Аня.

– Да так, мелочь одну! Короче. Насчет свадьбы…

– Как-кой свадьбы?! – поперхнулась Аня.

– Ну предположим, что ты вот так резко решила выйти замуж…

Я его убью! Вот не стану дожидаться, пока Раду его кровушку пить начнет, а просто придушу и все. Собственными руками.

А Вовочка кинул на меня нахальный взгляд и продолжил:

– …Просьба маленькая! Совсем-совсем! Просто на обручальном кольце, которое будет на пальце у Андре… жениха, – как хорошо, оказывается, иногда действует показанный из-за спины кулак! – будет написана не вот эта вот бредятина на тему «люблю, целую, жду!», а нормальный текст!

Ну все! Вовка – труп!

– Нормальный – это какой? – осторожненько уточнила Аня.

– Ой отсталая-а-а-а, – полушутливо вздохнул Вовка. – Смотри. На палец надевается кольцо. Так? Так… Тогда кто он теперь? Правильно! Окольцованный! А что пишется на окольцованных зверушках?.. Так и здесь: «Сей экземпляр выловлен такого-то числа такого-то месяца такого-то года в таком-то ЗАГСе. В случае несанкционированного отлова – секир-башка!» – торжественно закончил речь Вовочка.

Я так и замер с открытым ртом.

Ну вот объясните мне, чем у него сейчас мозги заняты, а?!

Дверь открылась неслышно. Не скрипнула ни одна петля, не взвизгнула опустившаяся ручка, не щелкнул ключ в замке. Не было ничего. Лишь вклинился в беззаботную Вовкину болтовню спокойный мягкий голос:

– Я должна была догадаться, что это ты.

Я повернулся на звук. В дверях стояла молодая, но какая-то чересчур уж бледная девушка. К слову о птичках, та самая, что была нарисована на портрете, из-за которого нервничал Черный Плащ. Давайте угадаю. Лидия?

Знать бы еще, чего ж в ней такого особенного…

Наверняка Вовочка тоже хотел задать подобный вопрос (а то я его не знаю!), но увы и ах. Прежде чем раздался хоть звук, Цепеш кинул в нашу сторону короткий взгляд… В тот же миг в моем сознании яркой и болезненной вспышкой раздалось: «Не вмешивайтесь! Что бы ни случилось, не вмешивайтесь!» Уй! Моя голова!

Судя по вытянувшемуся Вовкиному лицу, он получил похожее послание.

Но голова же как болит! И обязательно было так разговаривать? Реплика: «Сам виноват! Незачем было пытаться читать чужие мысли!» – отозвалась новой вспышкой боли.

Уй, голова-а-а-а-а-а!!! Полцарства за таблетку анальгина!

Но… Не вмешиваться так не вмешиваться… Я покрепче сжал Анину руку. А то знаю я этих девушек. Сперва в обморок падают, а потом геройствовать бросаются!

Тишина, царившая в комнате, давила буквально физически.

– Должна была, – неожиданно согласился Влад. – И это все, что ты хотела мне сказать?

Девушка сделала шаг вперед, оставив за порогом недоуменно топчущегося на месте качка.

– Все? – ее губы искривились в злой усмешке: – О нет!

Она стремительно пересекла комнату, остановилась напротив него.

– Я ненавижу тебя, Влад! – буквально прошипела эта странная посетительница. – Слышишь, ненавижу! Знаешь, я столько лет мечтала сказать тебе это!

Заинтересованно зашебуршился Вовка:

– Знаешь, Анют, я был не прав! Это не мексиканский сериал, а бразильский!

На данный тезис актеры также не прореагировали. Слишком уж они были заняты своим, личным…