Флаг вам в руки!

рав лоб.

Уста касаются чела… Принцессе как бы и не спится…

О, ужас! Стала вдруг волчицей и принца в клочья порвала!

Пришла в себя… А это — он! Тот, кто любил

и был любимым. «Я проскочила счастья мимо!» — и, выпив яда, вышла вон.

Моя история грустна, как ведьма на костре,

Моя история стара, как муха в янтаре.

И ты, вкусивший эту песнь, задумайся чуть-чуть,

Хоть ненадолго нос повесь и снова счастлив будь!

— Эвон как… — тихо проговорил прапорщик Дубовых, когда в сводах смолкло эхо. — Печальная сводка событий… Значит, эта песня передается в твоем роду из поколения в поколение?

— Так точно.

— Надо думать, в этой истории из ваших был принц или принцесса, да?

— Нет, горбун-карлик.

— Опаньки!.. Ну, в семье не без урода…

— Выпили за упокой душ участников песенной драмы. А тут и вино кончилось.

Распорядившись, чтобы ранним утром приготовили карету, разбудили и накормили, графиня проводида прапорщика в спальню, где у них все получилось в высшей степени удачно.

Поутру, трясясь в карете, морщась от головной боля, Палваныч сказал столь же трагически выглядевшей Хельге:

— Вот ведь странная штука — человеческое тело. Казалось бы, такое совершенное, а к похмелью не приспособленное…

«Ну, ничего, — ободряла себя Страхолюдлих, — в мире товарища прапорщика наверняка все иначе…»

Тут она, конечно, жестоко заблуждалась.

Карета катилась к Стольноштадту, а за ней летел черный ворон. Он выполнил задание хозяйки в срок.

Глава 22

Маг и чародей, или Неприметный юнец в штатском

Тилль Всезнайгель бережно убрал волшебное зеркало и уставился на Колю Лавочкина долгим немигающим взглядом.

— Так, Николас, давайте-ка подробнее. Где и как вы вытащили из хитреца Клауса куриную клятву?

— У вас в доме, в комнате, где я ночую, — сказал солдат. — Вы, помнится, запретили мне выходить. Он пришел сам. Предложил путь домой в обмен на бой со Шроттмахером. Я был зол на вас и согласился. Попутно решил поприкалываться: взять с этого хлюста клятву. Думал заодно проверить на честность. Если врет, то либо откажется, либо обязательно дрогнет, повторяя мою белиберду. А он и глазом не моргнул…

— Вы всерьез верили в действенность своей проверочки? — все так же глядя на парня в упор, спросил Тилль.

— Ну, сглупил, каюсь. Я полагал, все эти заморочки с честью, клятвенной мистикой, рыцарскими штандартами…

— Стоп! — поднял руку мудрец, словно ловя усколь. зающую леску. — При чем тут рыцарство?

— Ну, я ему сказал, мол, держись за мое знамя… — улыбнулся Коля, вспоминая нелепую сценку: взрослый мужик в камзоле сидит, касаясь полкового красного знамени, и произносит клятву на Курочку Рябу.

— Несите его сюда.

— Клауса?

— Р-р-р! — зарычал Всезнайгель. — Подцепили мою болезнь, шутить изволите. Знамя, знамя несите!

Парень спустился на первый этаж, увидел в гостиной маркизу Знойненлибен. Подбежал к ней:

— Маркиза, простите, я вас заставил ждать! Разговор со Всезнайгелем, похоже, будет длиться вечно.

— Ах, Николас, оставьте! —