Темные души (СИ)

- Деспозины*! Вернутся! Ересь возродится! Убить нечестивцев!

- А, вот теперь понятно, - спокойно произнёс Бертран. – Наш родственничек Филипп науськивал Виктора на так называемых деспозинов.

- Ересь! Ересь! – бесновался в своей клетке Филипп Нуартье.

- А еще никто не доказал, ересь это или нет. Катары верили в это так свято, как будто у них были доказательства. И потом, одни верят, другие преследуют эту веру. Но правды не знает никто.

- Я знаю! Иисус был свят! Земные его дети – это происки сатаны, сбивающего верующих с пути истинного!

- Поэтому ты и ухватился за эту сказку, чтобы наш слабоумный братец своими руками делал твои чёрные дела?

- Да простит меня бог! Я исполняю волю его!

- Да не его волю! Только чью – я не пойму ещё.

- Дьявол! Дьявол! Изыди! – отскочив от клетки, Филипп Нуартье начал часто креститься и завывать псалмы.

- С ним всё ясно. Один сумасшедший натравливал жуткого вида слабоумного калеку, чтобы тот запугал округу. Только зачем?

- Грядёт царствие небесное! – завыл Филипп Нуартье. – Скоро вся ваша бесовская порода будет здесь, и тогда постигнет вас гнев божий!

- А вот это интересно, - Бертран подошёл к клетке и посветил факелом в безумное лицо отца Филиппа. – Так это ты писал настоятелю? Это ты хотел заманить меня сюда? Зачем?

- Если не все, то хоть главного беса я изничтожу, - приблизив лицо к самому лицу Бертрана, Филипп Нуартье с ненавистью выплюнул фразу.

- Да ведь ты наш родственник, - улыбаясь, тихо произнёс Бертран, медленно утирая лицо кружевным платком. Филипп Нуартье взвыл и отпрянул от прутьев. – И не деспозинов ты убивать натравливал, а своих же родственников.

Ещё один жуткий вой огласил залу.

- Нет! Ты лжёшь, бесовское отродье! Изыди!

- Именно так. Поэтому Гильом не хотел тебя убивать, поэтому он щадил Виктора. Он знал, что ты наш. Он жалел тебя. А ты нас извести хочешь! Ты же умеешь читать мысли и предсказывать будущее. Так зачем ты сам себя поймал здесь?

- Это не он! – возмущённо закричала Сара. – Это я его поймала!

- А, Сара, - рассеянно сказал Бертран. – Я и забыл, что ты тут. Нет, дорогая. Если бы он не захотел, ты бы его не поймала. Не так ли? – Он обратился к Филиппу Нуартье. Тот, прервав заунывное пение, с фанатичным восторгом посмотрел на них, не видя:

- Скоро, скоро воинство Христово будет здесь! Скоро агнец будет принесён в жертву, и Армагеддон начнётся! Последняя битва детей света с ангелами тьмы!

- Иллюминаты! – хлопнув себя по лбу, воскликнул Бертран. – Ну конечно! Самая загадочная из тайных сект! Никому неизвестны их цели, никто не знает, кто в неё входит. Только посвящённым это ведомо. Но кто они – неизвестно. Как я мог забыть о них? Тамплиеры, масоны, розенкрейцеры – всё это детские игрушки. Так, что ты там про Армагеддон говорил? – обратился Бертран к отцу Филиппу. – И агнец на заклание – уж не ты ли?

- Бертран! Ты ничего не чувствуешь? – внезапно спросил Гильом, прикоснувшись к руке Бертрана. Тот принюхался.

- Дым? Я чувствую дым. Наверху что-то горит.

Он обернулся к Филиппу Нуартье.

- Этот сумасшедший заговаривает нам зубы, пока его подручные заживо нас сжигают, - Он с возмущением развернулся к Гильому. Филипп Нуартье дьявольски захохотал.

- Война началась! – заорал он, тряся прутья.

- Они подожгли дом! – вскричал Гильом и кинулся к выходу.

- Как этот… как он попал сюда? – спросил Бертран Сару, в испуге прижавшую руки к щекам.

- Здесь есть второй ход. Очень узкий.

- Где? Давай выбираться от сюда. Если мы выживем, эти звери разорвут нас на части.

Сара бросилась к освещённой стене и стала дёргать факелы и нажимать на камни. Наконец стена со скрипом раскололась, и Сара стала протискиваться в образовавшуюся щель.

- Бегите! Бегите! – бесновался Филипп Нуартье. – Но от гнева божьего не убежите!

Исчезнувшая было Сара снова показалась в щели.

- Что там? – нетерпеливо спросил Бертран.

- Они… Они… - по щекам Сары побежали слёзы, в глазах стоял ужас. – Они забили ход бочками с порохом.

Филипп Нуартье громко расхохотался.

- Возмездие свершится!

Появился бледный Гильом, запыхавшись от быстрого бега.

- Двери заколочены. Они подожгли дом, чтобы выкурить нас от сюда.

- Не выкурить, а удушить. Второй ход завален порохом.

Гильом покачнулся и побледнел ещё больше.

- Что же делать? – белыми губами прошептал он.

- Пойдём через огонь, - улыбнулся Бертран.

В это время страшный грохот сотряс каменные стены, и с потолка посыпались камни и песок.

- Скорее! – вскричал Бертран.

- Но мы сгорим! – запротестовал Гильом.

- А останемся – нас разнесёт на куски или раздавит камнями.

- А они? – Гильом махнул рукой в сторону клеток.

- Идиот! - выругался Бертран и развернул Гильома к выходу. – Быстрее!

Нерешительно Гильом направился к коридору. Сара побежала за ним. Тронувшийся было следом за ними Бертран, вдруг остановился. Он, широко улыбнувшись повернулся к Филиппу Нуартье.

- Другой выход? – спросил он, не обращая на заволновавшегося в своей клетке Виктора. – Есть ещё один выход?

Филипп Нуартье взвыл, сотрясая прутья своей клетки.

- Дьявол! Дьявол! – орал он, яростно кашляя. – Изыди!

Бертран подошёл к стене, около которой недавно колдовала Сара, и стал нажимать на камни и вертеть ножки факелов. Наконец стена раскололась, и Бертран с трудом протиснулся в образовавшуюся щель. Узкий коридор, в котором он оказался, не давал возможности развернуться и выпрямиться.

- Наверное, так чувствует себя ребёнок, когда рождается, - пробурчал он, обдирая о шершавые камни плечи и пальцы.

Он уже чувствовал запах гари, в горле першило, а глаза начали слезиться. Он попытался двигаться быстрее, но узкий коридор, местами резко поднимавшийся, тормозил его намерения. Через некоторое время ему уже было трудно дышать, но света впереди не было. Наконец он нащупал угол стены. За резким поворотом коридор стал немного шире. Слегка передохнув и откашлявшись, он двинулся дальше.