Темные души (СИ)

Часть седьмая

Глава первая

- Как там дела с Бурбоном? – громко спросил мужчина в грязной куртке, отхлёбывая вино из кружки.

- С которым? – тут же отозвался толстый трактирщик, остановившись сзади грубо сколоченных столов с кружками в одной руке и замызганным полотенцем в другой. – С тем, что в бутылках* или в Пале-Ройяле? – Раздался грубый смех. – Бутылочного давно не видно. А второй? Прячется где-то.

- Далеко не спрячется, - грубо отозвался бородатый мужчина в красном колпаке. – С такой приметной рожей любой его узнает.

- Что ты имеешь в виду под приметной рожей? – заинтересованно спросил его сосед.

- Да возьми любой луидор – там его морда выбита, - Бородач щёлкнул пальцами. – А на ассигнациях вообще во всей красе он расписан.

- Ха! Если ты такой богач, может, и узнаешь этого рогоносца. А я луидор видел только в мечтах.

- Чудеса случаются. – Бородач громко отхлебнул из кружки. – Мне луидоры с неба не сыпятся. Но своего тирана я в лицо изучил. Ежели замечу, завсегда узнаю.

- Хвастун.

- Это ты кого хвастуном назвал? – Бородач стиснул кружку и грохнул свободным кулаком по столу.

- Да ты даже, если лицом столкнёшься и соседку свою не узнаешь. Если только со спины. Вернее, с задницы. Ты ж её зад чаще, чем перёд видишь, пока её муж в лавке с клиентов деньги дерёт.

Громкий грубый смех разозлил бородача настолько, что он схватил со стола кувшин и со всего размаху обрушил его на голову острящего соседа. Тот, вытирая остатки вина с лица, опрокинул стол и кинулся на бородача с кулаками. С соседних столов послышались подзадоривающие выкрики. Потасовка переросла в драку, в которой хозяин, лавируя с кружками между столов, покрикивал на драчунов. Однако, судя по его виду, он был не слишком огорчён порчей своего имущества.

- Скоты всегда останутся скотами, - брезгливо сказал черноволосый человек, отворачиваясь от потасовки. Его соседи, сидевшие в самом тёмном углу таверны, молча уткнулись в свои кружки и тарелки. Гладко выбритый полноватый мужчина надменно посмотрел на драчунов и пониже натянул на глаза шляпу. Он вообще старался говорить поменьше и не поднимать лица от тарелки со скудной снедью лишний раз.

- Кто бы мог подумать, - прошептала бледная дама в скромном одеянии, поднеся руку ко рту. – И это французы! Гнусный скот, который так недавно благоговел перед своим королём.

- Я бы посоветовал вам, мадам, - Черноволосый мужчина наклонился к даме, закрывая её от посетителей, – не произносить здесь этого слова. И вообще говорить поменьше и пореже сверкать своими драгоценностями. Что до французов, то вы ошибаетесь. Благоговение перед… ним, - Черноволосый многозначительно сделал ударение, – у них закончилось лет десять назад.

- Но почему? – жалобно прошептала дама, стиснув кулачки.

- Слишком много философов в мире, слишком много ученых, - Черноволосый покачал головой. – Раньше как было? Люди поклоняются богам, боги им помогают. Потом люди поклоняются богам, а боги дают власть быть посредниками между небом и стадом. Потом появились философы, которые стали утверждать, что бог может общаться с каждым. Потом появились учёные, которые сказали, что мир держится не на божьем замысле, а движется по законам науки. Что человек сам может стать богом, если не будет подчиняться. От сюда и пошло пренебрежение богом и властью.

- Ах, оставьте ваши сентенции, граф, - Полноватый мужчина откинулся на спинку грубо сколоченного стула со скучающей миной. - Стаду всегда нужен пастух. А когда пастухи дерутся за стадо – наступает хаос. Сейчас каждый хочет править. И каждый не упускает случая поносить меня. Но посади любого такого крикуна на моё место – много ли он нацарствует? Все эти крики о равенстве и братстве хороши на словах. А в реальности лентяя не сделаешь трудолюбивым. А из мясника не получится министр. Крестьянин хорош в поле, а не в банковской конторе.

- Золотые слова, ваше величество, - произнесла вторая дама, салютуя кружкой.

- Тише, - шикнул черноволосый.

Бойкая служанка, некоторое время крутившаяся у соседних столов, посматривала на странных посетителей со смесью восхищения и зависти.

Наконец они, видимо, заканчивали трапезу и были готовы расплатиться. Низкорослый пузатый мужчина в изношенном дорожном костюме достал из кармана потёртых штанов монету и протянул её девушке.

- Спасибо, милая. Надеюсь, этого хватит. И передай хозяйке, что её жаркое было сочным для нынешних неспокойных времён.

Девушка подхватила одной рукой монету, другой пустые кружки и направилась к хозяйке, которая, наблюдая за дракой, только хмурила брови и яростнее ощипывала худую курицу.

Девушка подошла к ней и отдала монету.

- Ого! Золотой! – Хозяйка рассмотрела монету со всех сторон, попробовала её на зуб и вдруг глаза её сощурились.

- Постой-ка, что-то лицо того толстяка мне знакомо, - Она внимательно посмотрела в надменное полное лицо мужчины, которое прикрывала шляпа. – Где ж я его видела?

Отложив курицу, она, вытирая руки о передник, поспешила к тёмному углу.

- Надеюсь, граждане, вам у нас понравилось? – громко спросила она притихших при её появлении посетителей.

- Да, хозяюшка, - ответил низковатый мужчина, пытаясь загородить собой надменного человека рядом. – У вас отличный повар.

- Вы дали слишком много, - сказала хозяйка, пытаясь рассмотреть заинтересовавшее её лицо.

- Это за нас и за наших лошадей. Я надеюсь, они отдохнули.

- Лето выдалось жаркое, но лошадей нам пока есть, чем кормить, - Женщина опустила глаза на монету, что продолжала держать в руке. И вдруг она быстро подняла глаза. – Пресвятая дева! – закричала она. – Людовик! Тиран! Капет здесь!

Присутствовавшие в трактире замолчали.

- Хозяйка, ты ошибаешься, - с угрозой произнёс черноволосый мужчина, потихоньку вытаскивая шпагу.

- Это чёртовы дворяне! – заорала хозяйка, указывая на тёмный угол и застывших в страхе людей в нём. – Они хотят увезти проклятого тирана!

Вся зала наполнилась возмущёнными голосами. Особо прыткие посетители кинулись на застывших дворян. Черноволосого, пытавшегося обнажить шпагу, без лишних слов оглушили бутылкой по голове. Остальные сдались при виде направленных ножей и хозяина с вертелом в одной руке и мушкетом в другой.

- Господа, - громко провозгласил надменный человек, встав из-за стола. – Вы ошибаетесь. Я месье Дюран, дворецкий баронессы де Корф, которая едет к своему умирающему мужу. Расступитесь и позвольте бедным детям в последний раз увидеть своего отца.