Кровь и Звёзды (ЛП)

* * *

Несколько часов спустя их расспросы истощились. Как и я сама. Я поведала каждую крупицу информации, которую смогла припомнить, о Голденбладе, ДМД и проектах. Единственное, о чём я умолчала, — это Сады Эквестрии и Спайк. Профессор, используя ещё роботов, принесла напитки и закуски, изображая извиняющуюся хозяйку. Реакция моих друзей была разнообразной: волнение, недоумение, подозрительность, скука и злость. Я даже не подозревала, что Лакуна умеет быть такой гневной.

— Это… вот, дьявол. Интриган! Это… ооо… Богиня не желает слышать чего-то боле!

— Но, как же ДМД скрыл такой крупномасштабный обман? — спросил П-21. — Неужели никто не догадался проверить, чем же он занимается?

Профессор тихо усмехнулась:

— О, Голденблад был подлым ублюдком, но, на самом деле, тогда многим не было дела до таких вещей. За тысячу лет Селестии все привыкли к работающей системе. Селестия всегда была честной и открытой. Правительство Луны диаметрально отличалось, как день и ночь. Использовались обман и запугивание, чтобы держать пони в узде. И Голденблад знал все хитрости, тонкости и лазейки. В конце концов, это ведь он помог Луне в организации всего. — Она потёрла призрачный подбородок. — И, я подозреваю, Луна сама участвовала в игре, в какой-то мере.

— Только не говорите, что Министерских Кобыл это устраивало! — возмущалась Глори. Я прижималась к её плечу.

«Она всегда так хорошо пахла?»

Профессор пожала плечами.

— Они тоже привыкли работать при Селестии. Они ждали прямых указаний от своего правителя. Дружбы. Доверия. — Она вздохнула и покачала головой. — Луна уважала Министерских Кобыл и их возможности, но… на самом деле, меня всегда шокировало то, насколько легко они втянулись во всё это. Они, похоже, действительно верили, что Луна им друг. Сомневаюсь, что у Принцессы когда-либо был настоящий друг.

Я посмотрела на мерцающую проекцию, остальные проследили за моим взглядом, и П-21 задал вопрос, который был у всех нас на уме:

— Что ты такое, и откуда знаешь про всё это?

Мерцающее изображение, казалось, оценило его прежде, чем ответить:

— Я — Профессор Зодиак. То, на что вы смотрите, — магическая проекция, замечательная небольшая модификация системы планетария, разработанная «Флэш Индастриз». Для меня это — удобный способ вести беседы с пони. — По ней прошла лёгкая рябь, которую я едва заметила. — Что о том, откуда я всё знаю… ну… Я была там два века назад. — Она посмотрела на меня и подарила примирительную улыбку. — Я была одним из руководителей исследований в Департаменте Межминистерских Дел.

* * *

Нам пришлось взять небольшую паузу. Мой мозг лихорадило. Здесь была пони, пытавшаяся обмануть меня с ЭП-1101 и на самом деле знавшая Голденблада. Работавшая под его руководством. Имевшая ответы на все мои вопросы. Глори и я поднялись на крышу, я осталась в дверях, в то время как она решила немного подышать воздухом. Рампейдж и Скотч, наконец, ушли с Зодиаками. Машины очевидно пугали кобылку до смерти. Она не пойдет по туннелям когда либо ещё. Лакуна ушла, всё ещё разговаривающая сама с собой во множественном числе и, видимо, очень расстроенная из-за Голденблада. Я задумалась, знала ли она, что я могла слышать её тихий телепатический лепет. П-21 побрёл прочь, чтобы побыть в одиночестве.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я тихо.

Она на мгновение посмотрела через плечо на своё отсутствующее крыло, а затем сразу опустила глаза к моим копытам.

— Приземлённо… но лучше. — Она посмотрела на меня, и её улыбка вернулась.

«Богини, она была такой красивой»

— Ты на самом деле разыскала мою сестру, чтобы помочь мне? — спросила она, склонив лоб ко мне.

— Это всё, что я смогла придумать… — сказала я, запинаясь и постукивая своими резиновыми копытами друг о дружку.

Она криво улыбнулась.

— Ты понимаешь, что Даск и я ненавидим друг друга, верно? Как мне кажется, она провела больше времени, крича на меня и сравнивая меня с матерью, чем утешая меня. — Я поморщилась, но она улыбалась. — Это был пинок под зад, в котором я нуждалась. Спасибо.

— Я знала… Я знала, что не смогу помочь тебе. — Она смотрела на меня более сочувственно, пока я продолжала. — Я стоила тебе крыла. Я стоила тебе всего. Всё, что я делала, это приносила тебе боль, Глори, — сказала я, шмыгая носом, чувствуя, как меня начинает трясти.

И тогда она склонилась ко мне. Обняла меня. Я глубоко вздохнула, чтобы попытаться придти в себя, чувствуя её перья, такие мягкие, на своей щеке.

— Ты спасала мне жизнь, Блекджек. Снова и снова. Я не виню тебя за моё крыло. — Она отодвинулась достаточно, чтобы посмотреть мне в глаз и улыбнулась. — Однако не рассказывать мне о Голденбладе и проектах…

— Мне очень жаль, — повторила я в двадцатый раз. — Я действительно не собиралась утаивать это от любого из вас. Это не было большим секретом. Поначалу это не было важным делом. Просто… как бы прикольная, тайная чепуха. Чепуха, произошедшая два века назад. Но потом я узнала о Химере и других проектах… увидела воспоминания Голденблада… всё это как будто накапливалось вокруг меня.

— Ну, — сказала она, немного расслабившись. — Я думаю, что Лакуна расстроилась ещё больше. Думаю, что тебе удалось по-крупному обидеть Богиню, не обмолвившись, что у Сангвина есть Химера. — Затем Глори посмотрела мне в глаз, поглаживая щёку под моей повязкой. — А как дела у тебя?

— У меня? — Я чувствовала холодную дрожь по моей улыбке и лгала, прилагая все усилия, которые могла. — Прекрасно. Лучше не бывает. Просто великолепно. Они меня шикарно подлатали… — Я ощущала, что моя улыбка стала настолько натянутой, что чувствовалось, будто она лопнет. Глори смотрела на меня так, будто вот-вот заплачет. Наконец, я осела. — Ты знаешь, да?

— Я была там, в рамках процедуры… в то время как они оперировали тебя… — сказала тихо Глори.

— О. — Вздохнула я, опустив немного голову. — И внутри я действительно так плохо выгляжу?

— Действительно, да, — тихо ответила Глори, погладив мою щёку. — Твои органы в плохом состоянии, Блекджек… Триадж сказала тебе?

Очевидно, что ей не следовало этого делать, судя по выражению лица Глори.

Я усмехнулась.

— Ох… рассказ про целых шесть месяцев? Пффф. Никогда не рассказывай мне про вероятность, — сказала я, улыбнувшись ей в ответ. — Я уверена, что смогу вытянуть… возможно… год…

«Я ведь улыбаюсь?»

— Ничего… ничего страшного…

«Улыбайся, чёрт возьми! Чёрт…»

Моя голова медленно наклонилась, когда я снова начала трястись. Глори обхватила меня копытами, и я прижалась лицом к её груди, сразу разразившись рыданием, как только внутри меня разбилась необъяснимая истина: я собиралась умереть.

Я собиралась умереть! За исключением страданий Глори, и Зодиаков с Профессором, отвлекающих меня, не было ничего, что я могла сделать, чтобы избежать встречи со смертью. Зараза внутри меня собиралась крутить моё тело все больше и больше, пока, наконец, что-то крайне важное не выйдет из строя. Лучше, если я взорвала бы себе мозги сейчас, когда я была ещё целой и «здоровой». Лучше, если работорговцы Красного Глаза убили бы меня! Я почти чувствовала, как мои внутренности скручивались, как моё больное и повреждённое сердце медленно билось. Мои скобы щёлкнули, когда я крепче обняла пегаску и зарыдала снова и снова. Я ненавидела их… ненавидела эти слезы… но я не могла… остановиться…

— Это… Это не честно… — выдохнула я, вздрагивая с каждым новым приступом слёз. — Я… Я хотела спасти маму… Я хотела спасти Миднайт… и… и всех пони в Девяносто Девятом. Я хотела спасти тебя. Когда-нибудь завести детей. Жить… хотела жить! Я нашла что-то, ради чего стоит жить, чёрт побери! — сказала я хриплым голосом, задыхаясь, пока сопли и слёзы текли, казалось, равным потоком. — А теперь… теперь я просто… просто умру! Почему, чёрт возьми, это происходит со мной? Как мне извернуться для того, чтобы, чёрт подери, отдохнуть? Чтобы что-то чертовски хорошее произошло? Что угодно! — кричала я ей в грудь. — Я устала от этого!