Девяносто девять (СИ)

— По крайней мере, она жива, — сказала Аня, посмотрев на тело. — Истэка, действуй. Надо быстро доставить ее к шаману.

Он кивнул и достал из рюкзака какие-то веревки. Несколько минут — и тело Индры было надежно закреплено на его спине.

— Обалдеть, — восхищенно выдохнула Рейвен. — Вот это технологии.

— Подожди, пока увидишь резервацию, — усмехнулась Аня. — Я же сказала: мы многого достигли за эти пять лет.

***

Когда начало смеркаться, Алисия велела сворачивать с дороги в сторону. Она спешила добраться до озера, и потому заставляла всех ускорять шаг. Дети послушно шли следом, а вот Октавия начинала проявлять все больше нетерпения.

Алисия слышала, как она ругается с Линкольном за ее спиной, говоря, что командующая бессердечна, что давно пора сделать привал, что все устали и хотят есть. Это было забавно: юная девушка ссорилась со своим мужчиной, и он позволял ей это, но отчего-то Алисии казалось, что каждый из них сделал верный выбор.

Когда они вышли к скалам и увидели мерцающее в лучах закатного солнца озеро, Октавия взвизгнула от радости, мгновенно забыв все свои обиды.

— Здесь можно купаться? — спросила она, едва не подпрыгивая от нетерпения. — Можно же, да?

Алисия кивнула, и она помчалась к озеру, на ходу сбрасывая одежду. Следом за ней бежали дети.

— Будем ночевать здесь? — спросил подошедший сзади Линкольн.

— Да. Кэмпинг чуть правее, мы с Йонасом разведаем, а вы присмотрите за детьми.

Они пошли вдвоем, держа наготове оружие и пристально вглядываясь в скрытые за деревьями домики. Мертвых там не оказалось, но было видно, что кто-то поддерживает дома в порядке: они не выглядели заброшенными.

— Может, там есть живые, командующая? — тихо спросил Йонас, нерешительно останавливаясь у ближайшей двери.

— Проверим, — ответила Алисия, и первой вошла внутрь.

Дьявол, похоже, здесь и впрямь кто-то жил: в доме не было ни следа пыли, полка над самодельным очагом была уставлена какими-то пачками, и даже книга, лежащая на диване, выглядела так, словно совсем недавно ее кто-то читал.

— Посмотрите, командующая.

Йонас стоял у окна и водил пальцем по решеткам.

— Их явно сделали не так уж давно, видите? Думаю, это чей-то аванпост. На постоянное жилище не похоже, а на временное убежище — вполне.

— Что ж, — кивнула Алисия. — Раз это временное убежище, то мы можем им воспользоваться.

Она отправила Йонаса за остальными, а сама устало села на диван и прикрыла глаза. Хотелось лечь и заснуть, и чтобы во сне к ней снова пришла Элайза, и чтобы можно было просто слушать ее голос, и видеть ее, и дышать ее запахом.

До Индепенденс осталось меньше сотни миль. Она уже приняла решение: если Аня жива, то она отведет к ней своих людей, а потом, не медля ни дня, отправится обратно. Если ей не суждено будет вернуться, то Эйден займет место командующего.

Позади остались сомнения и споры с собой. Алисия больше не думала, предательство это или, напротив, что-то другое. Ей было все равно. Она поняла вдруг, что больше не может раз за разом отдавать долг своим людям. Привести их в безопасное место — это было последним, что она была готова для них сделать.

А потом… Потом будет долгий путь, и поиски, и однажды она найдет Элайзу, и, кто знает, возможно, они смогут снова вернуться к своим, и будут жить как все, выполняя приказы командующего и заботясь в первую очередь друг о друге, а потом уже обо всех остальных.

Перед уходом Элайза спросила ее, понимает ли она, что между ними больше не будет физической близости. Алисия усмехалась, вспоминая об этом. Пусть не будет близости, пусть даже ей никогда больше не придется обнять Элайзу, дотронуться до нее, — пусть! Лишь бы знать, что она жива, лишь бы снова чувствовать ее рядом, близко.

— Командующая, — дверь распахнулась, и в дом влетел Йонас. Алисия вскочила на ноги и схватилась за меч. — Командующая, скорее!

Времени на вопросы не было, и она просто выбежала за ним на улицу и помчалась по высокой траве, держа меч наготове. У озера что-то светилось, вокруг огня Алисия увидела Октавию, и Линкольна, и детей.

А потом она увидела Элайзу.

Это было похоже на удар грома, раздавшийся посреди летней ночи и затуманивший разум. Алисия остановилась, будто споткнувшись, и уронила меч на землю. Она стояла и смотрела, как Элайза обнимает Октавию, как Линкольн хлопает ее по плечу, как Беллами и другой мальчишка жмут ей руки.

Она не могла пошевелиться: тело застыло на месте, и сердце словно перестало биться, и стало очень тихо, и очень гулко, и как будто все вокруг оказалось нереальным, придуманным, горячечным бредом пьяного художника, изобразившего на холсте немыслимую мазню.

Йонас застыл рядом, охраняя ее, и Алисия не могла найти сил, чтобы отпустить его прочь. Она просто смотрела и чувствовала, как ласкает лицо легкий ночной ветер, как проникает в ноздри запах озерной воды, и как расслабляется в груди что-то сильное, что-то, что до сих пор было зажато в кулак, зажато в один комок, к которому не было, да и не могло быть доступа.

Она улыбнулась, увидев, как Элайза беспомощно оглядывается по сторонам, как всматривается в темноту, прорезаемую светом фары мотоцикла, как прикусывает губу, понимая, что ничего не может разглядеть.

— Командующая, — прошептал Йонас. — Она ждет вас.

Алисия не ответила. Ей хотелось еще несколько секунд постоять вот так, в темноте, и дать себе несколько мгновений на то, чтобы окончательно поверить, что это правда, что это реальность, что Элайза действительно здесь, и до нее осталось всего десяток шагов, обычных шагов, еще вчера кажущихся целой вечностью.

А потом — она не поняла, как это произошло — их взгляды встретились. Она знала, что Элайза не может ее видеть, но почувствовала эту встречу, почувствовала всем телом, всем сердцем. Она увидела первый шаг, и сама сделала такой же. И больше уже не смогла ждать.

Они бросились друг к другу одновременно, и Алисия схватила ее, и прижала к себе. Она целовала ее мокрые щеки, и лоб, и губы, и никак не могла оторваться.

— Кларк, — шептала она между рваными, неловкими поцелуями. — Кларк.

И Элайза отзывалась, и стискивала шею, и плакала навзрыд, не стесняясь своих слез, и прижималась щекой к щеке, и выдыхала раз за разом: «Лекса. Я нашла тебя. Лекса».

Йонас давно ушел, оставив их вдвоем, и фара мотоцикла погасла, и зажегся свет в домиках, а они все стояли, прижавшись друг к другу, и никак не могли оторваться, никак не могли успокоить отчаянно бьющиеся сердца, никак не могли перестать шептать раз за разом, как молитву:

— Я нашла тебя. Я все-таки тебя нашла.

***

Алисия взяла ее за руку и повела за собой, и Элайза послушно пошла, не соображающая, растерянная, счастливая до одури, до безумия в отчаянно колотящемся сердце. Она понимала только одно: что больше не может позволить себе отпустить эту ладонь, и эти сильные пальцы, крепко сплетенные с ее собственными.

Они вошли в какой-то дом, и там почему-то был свет, и кто-то подошел к ним навстречу и обнял Алисию, а Элайза просто стояла рядом, вцепившись в пальцы, и не понимала ни одного произносимого рядом слова, и не могла разглядеть ни одного человека.

Очнулась она лишь когда Аня сунула ей в руки кружку с чаем и заставила сделать глоток. Оказалось, что она уже несколько минут сидит на диване, а рядом — Алисия, а напротив, у брызгающего искрами очага, — Линкольн, Октавия и Йонас.

— Очухалась, Викэхэйда? — насмешливо спросила Аня. Она стояла посреди комнаты, сложив руки на груди, и откровенно усмехалась. — Теперь я понимаю, почему отец так беспокоился из-за наших ночных посиделок на конюшне.

Октавия засмеялась, а Элайза почувствовала, как по лицу растекается горячая краска. Но через мгновение рука Алисии легла на ее плечо и легонько сжала, будто говоря: «все в порядке».

— Итак, — продолжила Аня, оценив жест, но никак его не прокомментировав. — Ваши раненые уже в резервации, группу, которую вела Индра, мы найдем утром — пять сотен человек не могут затеряться бесследно. Дети в соседнем доме, периметр охраняют мои люди, и мы вполне можем провести ночь здесь, в безопасности.