Девяносто девять (СИ)

Элайза пожала плечами. Может, он действительно сошел с ума? Бывает же такое: психика не выдерживает, и…

— Индра, — вдруг услышала она. — Индру укусили, но я все вырезал и пошел за лекарствами. Я связал ей руки, и она не сможет освободиться. Никак не сможет.

Элайза и Рейвен переглянулись.

— Джон. Джон, посмотри на меня. Где ты ее оставил? Где Индра, Джон?

Он захихикал.

— Она воткнула мачете в песок и определила направление. А я взорвал трупаков. Эй, крошка, плесни мне чего-нибудь покрепче.

— Похоже, от него ничего не добьешься, — сказала Аня. — Он назвал имя Индра. Это Индра командующей?

— Да. Ты знаешь ее?

Аня кивнула и начала раздавать команды:

— Вы трое, возвращайтесь на шоссе и заберите оттуда людей Вихэкэйды. Возьмите этого, — она кивнула на Мерфи, — с собой и покажите шаману. Если он тронулся, заприте, если нет — пусть вылечат. Истэка, ты видел, откуда пришел пленник. Покажешь дорогу.

Элайза посмотрела на Рейвен, и та кивнула.

— Мы пойдем с тобой, Аня. Индра — одна из наших, мы не можем ее бросить.

— Хорошо. Берите свое оружие. Нужно спешить. Если он оставил ее в пустыне, то она не протянет долго со связанными руками.

Вскоре на взлетной полосе остались только они втроем. Истэка куда-то ушел, взяв с собой одного из воинов.

— Ты же сказала, что нужно спешить, — удивилась Элайза.

— Собираешься преодолеть сто миль пешком, Вихэкэйда? — усмехнулась Аня. — У меня есть идея получше.

Она показала рукой в сторону здания аэропорта, и Элайза не поверила своим глазам: к ним приближались два самых настоящих мотоцикла.

— Откуда? — только и спросила она.

— Мы многого добились за эти пять лет, — улыбнулась Аня. — Я покажу тебе. Но сначала надо спасти Индру.

========== Глава 30. Tupa mbae ==========

Мотоцикл мчался по каменистой дороге, поднимая огромные тучи пыли и заглушая ревом все остальные звуки. Элайза обнимала Аню сзади и прятала лицо от больно бьющего ветра. Она знала, что позади едет второй мотоцикл, и ведет его Истэка, а Рейвен сидит за ним, знала, что Вика и остальных уже нашли и везут в резервацию, но на душе все равно было неспокойно.

Что имел в виду Мерфи, когда сказал, что она предала их? Читала послания Джахи… Какие, к чертовой матери, послания? Да, она всегда внимательно слушала его проповеди, надеясь услышать хоть что-то важное, но никаких посланий там не было. Или были?

Мотоцикл вильнул, объезжая завал из автомобилей, и Элайза еще крепче вцепилась в Аню. Интересно, где они взяли бензин? И откуда она знает Алисию? И как им удалось выжить в этой каше?

Она с нетерпением ждала момента, когда сможет задать вопросы и получить на них ответы. Но сам факт того, что они встретили именно Аню, и именно она, похоже, стала главной в резервации, внушал надежду. Если бы главным оставался Кэн, Элайза бы и доллара не поставила на благополучный исход.

Они лежали на траве, прижав уши к земле и стараясь не шевелиться. Минутой раньше Аня сказала, что именно так можно расслышать, как ползет ньянду — паук.

Элайза очень старалась, но слышала только шелест травы и дыхание лежащей рядом Ани. Ей нравилась эта девочка, и это немного примиряло с необходимостью оставаться здесь, без друзей, без семьи, вставать с рассветом и целыми днями постигать разные науки, в половине которых Элайза просто не видела смысла.

— В тебе живут твои предки, а ты будешь жить в своих потомках, — объясняла ей Аня. — Ты и твой род — единое целое, поэтому смерти не существует, ты будешь жить в тех, кто родится после тебя.

— А если у меня не будет детей? — спрашивала Элайза.

— Будут, — смеялась Аня. — Сейчас ты витэшна, но найдется охотник, который заберет твое сердце, и ты станешь вути — женщиной.

Позже она объяснила, что витэшна означает «девственная», и тогда пришел черед Элайзы смеяться.

— Я уже больше года как не витэшна, — сказала она смущенной Ане.

Тогда Аня и придумала ей другое имя. Викэхэйда — маленькая. Наверное, это означало еще и «глупая», но Элайзе было плевать. Зато Кэну, как оказалось, совсем нет.

Через несколько дней он велел ей прийти к нему в дом, усадил на диван и задал прямой вопрос:

— Ты сказала моей дочери, что уже успела стать женщиной?

Элайзе ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Она испугалась, увидев, как побагровело лицо Кэна, налилось яростью.

— Никогда и никому больше не говори этого, — велел он. — Я позволю тебе остаться только потому, что уважаю твоего отца. Но если я узнаю, что ты снова говорила об этом…

«Это», судя по всему, было сексом, и со временем Элайза поняла, что в резервации он возможен только после свадебного обряда, и ни в коем случае не раньше. Вот только зерно уже было закинуто, и Аня стала задавать вопросы. Ее интересовало все: как это было, и понравилось ли, и какой запах у мужчины, и оставалась ли на простыне кровь. Не ответить было невозможно, и у них появилась маленькая тайна: каждую ночь, закончив с занятиями, они забирались на стог сена в конюшне и шептались о том, что у Элайзы уже было, а Ане только предстояло.

Пока в один день их не застукал Кэн.

На очередном повороте Истэка обогнал их и подал знак рукой, приглашая остановиться. Они спрятали мотоциклы среди деревьев, прикрыли их ветками и углубились в лес. Истэка пошел впереди, следом за ним шла Рейвен, Аня и Элайза замыкали группу.

Теперь они наконец могли поговорить, и тут же засыпали друг друга вопросами:

— Твой отец жив? Ты теперь вождь? Почему?

— Он жив, но очень слаб, — ответила Аня. — Я стала вождем, когда меня выбрал великий Дух моего народа. Расскажи мне об Алисии. Она жива?

— Надеюсь, что да. Военные приплыли с островов и уничтожили Люмен, а Алисия защищала его до конца. Но я не видела ее мертвой, поэтому… Откуда ты ее знаешь? Как ты вообще можешь ее знать?

Аня засмеялась.

— Она пришла к нам три года назад со своими людьми. Они шли в Йосемити, но встретили нас. Мы договорились, что она будет собирать общину на побережье, а я соберу свою здесь, в глубине. Тогда в случае беды у каждого из народов Нового мира будет убежище.

Элайза восхищенно покачала головой, переступая через корни деревьев. Господи, эта девочка и правда достойна звания командующей. Она действительно позаботилась обо всем.

— Это вы предупредили ее о стаде, двигающемся с севера?

— Да. Кто-то начал зачищать Лас-Вегас и выгнал оттуда мертвецов. К нам они не пришли, но мы видели их, разбредающихся по пустыне. Рано или поздно все они пришли бы к побережью.

— Знаю. Мы собирались уплыть на острова, но… — она запнулась. — Но не успели.

Аня понимающе кивнула и не стала спрашивать. Элайза задала новый вопрос:

— Ты теперь принимаешь белых в свое племя? Твой отец был против этого.

— Все изменилось, Викэхэйда. Мы храним традиции своего народа, но теперь каждый, кто хочет стать частью племени, может это сделать. Нет больше индейцев и белых, есть только живые и мертвые.

Элайза была рада это услышать. Она вспомнила, как Кэн кричал на них в конюшне, говоря, что белой девушке не место здесь, и даже ради ее отца он больше не станет ее терпеть. Позже он остыл и успокоился, но Аня сказала тогда, что для него белый человек — не человек вовсе.

— До сих пор не могу понять, почему твой отец принял меня тогда? Почему он дружил с моим отцом? Получается, из его правил все же были исключения?

Аня покосилась на нее и изобразила жест рукой, означающий «не сейчас». Элайза улыбнулась: она помнила этот жест, очень хорошо помнила.

— Я нашел его здесь, — услышали они голос Истэки. — Вижу следы: по крови мы найдем, откуда он пришел.

Путь занял не так уж много времени: Элайзе показалось, что прошло не больше часа, когда они из леса вышли к холмам. Следы привели их к подножию, где прямо на солнцепеке лежало связанное тело.

— Индра!

Рейвен первой добежала до нее и развязала руки. Элайза принялась помогать: вместе они перевернули ее на спину и похлопали по щекам. Безуспешно: она не подавала признаков жизни, хотя пульс на шее прощупывался хорошо.