Власть подвала

ца на правом мизинце. Когда-то давно, в далекой древности, это действительно была жестокая процедура, при котором человек рубил палец сам себе, при этом еще и соблюдался ритуал, но в наше время с развитием медицины и угасанием нетерпимости девушка просто ложится в госпиталь и ей делают небольшую безболезненную операцию.

Отрезанную фалангу сжигают. Это означает, что часть человеческой жизни уже отдана богу.

С этого момента будущая монахиня живет, подготавливая свой дух. Дух будет готов к тому дню и часу, который она обязательно узнает. На нее снизойдет благодать и тогда она захочет расстаться со следующей частью тела. Она сделает это с радостью – с радостью отдаст часть себя богу. Обычно ампутируют обе кисти рук, это вторая ступень посвящения. Ампутированные части хранят в холодильнике до тех пор, пока заживут шрамы, и затем, в присутствии монахини, их бросают в сжигательную печь – так они посвящаются богу. Монахиня продолжает жить и готовить себя к следующим ступеням посвящения. Позже ей отрезают руки по локти, затем по плечи. Обычно между последовательными операциями проходит год или полтора. Иногда после этого отрезаются и ноги, но очень редко, потому что в этом случае монахиня становится большой обузой для окружающих и уже не может наслаждаться жизнью. Богу нужно отдавать хорошую, радостную и полноценную жизнь, а не серость и боль – так аргументируют они. Не нужно отдавать богу то, что не нравится даже тебе самой. Монахиня с самого начала учится обходиться без рук – она ест прямо ртом, а разные операции выполняет пальцами ног. Те, кто решил стать монахиней, очень настойчиво развивают растяжку и чувство равновесия, так что ногой они могут даже залезть в карман или щелкнуть зажигалкой. В конце концов они отдают себя богу полностью – они входят в печь сами и при этом славят господа. В наше время при такой процедуре употребляются сильные анальгетики потому что богу не нужна ваша боль. Богу нужна вся ваша жизнь без остатка, но жизнь полноценная и счастливая. Никто не заставляет вас делать это – это ваш сознательный выбор. До него нужно дозреть и доступен он не каждому.

– Я чувствовала, – рассказывала Тая, – что часть меня ушла безвозвратно, очень дорогая и большая часть меня. Я знала каждую черточку на своих пальцах, форму каждого ногтя, несколько маленьких шрамиков, которые остались с детства; я умела играть на пианино, рисовать, заплетать волосы, стучать на пишущей машинке, играть в бадминтон, кататься на велосипеде. Теперь все это сгорало и я видела как горят мои руки. Я не чувствовала освобождения, мне было очень грустно как при расставании навсегда с любимыми людьми. Но понимание пришло лишь потом.

– Но ведь это дико, – сказал я.

– Это не более дико, чем ваши обычаи. Мне даже кажется, что ты все выдумал, все забыл и специально выдумал, чтобы меня шокировать. Как можно заточать себя на всю жизнь, носить черную одежду, отказываться от пищи и любви?

– Но остается любовь к богу.

– Но это больная любовь, это любовь несчастного,