Власть подвала

щину без рук.

В этот раз женщина была молода, а на руках у нее не было лишь кистей. Она довольно умело управлялась со своими обрубками и сейчас стояла у киоска, собираясь купить мороженое. Я смотрел на нее; кажется я стоял, как вкопанный.

Она обратилась ко мне.

– Пришелец, помогите пожалуйста.

Я помог ей расплатиться и подержал сумочку. Потом она надела сумочку на локоть и взяла мороженое двумя обрубками. Она была весела и улыбчива.

Собственное уродство ее ни капли не смущало.

– Откуда вы знаете, что я пришелец?

– А разве не так? Вы пришли из других миров.

– Да.

– По вашему костюму. Здесь таких не носят. Как вам у нас нравится?

– Я еще не привык.

– Привыкайте. Если вам некуда идти, то можете пока пожить у меня.

– Соблазнительно. А вы меня не боитесь?

Она засмеялась коротким мелодичным смехом, от которого тают мужские сердца.

– Вы, пришельцы, всегда задаете этот вопрос. Насильники и убийцы не приходят к нам. Через границу идут только любопытные романтики, которым не сидится на месте. Идемте скорее, это же так интересно, я хочу расспросить вас, пока вы не все забыли. Сядем на трамвай, хорошо?

Мы сели на трамвай. Вместо привычного пластика и обтекаемых форм я увидел деревянные лакированные скамьи, стоящие в один ряд с каждой стороны. Кажется, что-то подобное я видел в очень далеком детстве. Она оторвала талончик, бросила монетку и села рядом со мной.

– Вы говорили, что я могу все забыть, – сказал я. – Почему так?

– Вы и этого не знаете. Конечно, не знаете. Когда переходишь через границу, то память держится всего час или два, а потом так привыкаешь, что все забываешь и навсегда остаешься жить на новом месте. Поэтому и идут одни романтики.

– А отчаявшиеся и самоубийцы?

Она задумалась.

– Никогда. Вы знаете, никогда. А почему – не знаю. Рассказывайте прямо сейчас. Это же так интересно. Как там было и почему вы ушли?

– Там все то же самое. Может быть, люди чуть беднее, злее и агрессивнее. Но в разных странах по разному.

– Угу.

Она доела мороженое и ловко вытерла обрубки платком.

– Все тоже самое, кроме…

– Что «кроме»?

Я не смог договорить.

– Я пока не уверен. Но я скажу потом.

– Если сможете вспомнить. А зачем вы пришли?

– Я ищу свою родину.

Она сделала круглые глаза. С каждой минутой она нравилась мне все больше.

То, что показалось бы примитивным или пошлым у земной женщины сейчас смотрелось очень мило. Наверное, дело в естественности. Она очень естественна, она никем и ничем не притворяется, чего не скажешь о земных красавицах. Я даже начал забывать о ее уродстве.

– Но это же невозможно! – удивилась она.

– Как невозможно?

– Никто не может найти свою родину. Я сейчас объясню. Ты всегда возвращаешься, если только возвращаешься, не в то место, откуда пришел. Миров много, а ты один. Сколько раз переходишь границу, столько раз оказываешься в новом месте. И потом, ты забываешь. Всегда же все забываешь. Никто не может узнать свою родину, потому что никто ее не