Холм демонов

- Понимаете, доктор, мне кажется, что моя жена мне изменяет, заговорил супруг. - И я даже вчера как будто видел ее любовника, но в то же время как бы и не видел. Я не знаю, как это объяснить, но вы, доктор, меня понимаете...

- Да-да, конечно же, - сочувственно закивал Каширский. - Это весьма распространенное явление. Так сказать, галлюцинации на почве беспричинной ревности.

- Но эти трусы...

- А это материализовавшаяся психологическая энергия ваших отрицательных эмоций, принявшая ту форму, которую ей придала ваша нездоровая фантазия, объяснил Каширский. - Старайтесь доверять своей супруге, побольше дышите свежим воздухом, введите в свой рацион свежие овощи и фрукты - и все пройдет, уверяю вас!

Обнадеженный супруг покинул кабинет участкового, а Каширский подумал: "Черт побери, значит, и я на что-то способен!".

И вот с этого-то, казалось бы, почти что анекдотического случая, и начался тот извилистый путь, который в конце концов привел Каширского ко двору князя Григория.

***

Царская карета въехала в город и, процокав по мостовым, остановилась возле терема Рыжего. Стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, Дормидонт и сопровождающие его лица поднялись на второй этаж, где располагалась спальня хозяина. Царь решительно распахнул дверь, а остальные тактично остались в коридорчике. Впрочем, через полупритворенную дверь им все было хорошо слышно, а кое-что и видно.

- Что это вы, понимаешь, удумали?! - гремел из спальни царственный голос Дормидонта Петровича. - Я тебе доверил дочь мою, а ты...

- Государь, я люблю Татьяну Дормидонтовну и прошу вас ее руки, донесся из спальни невозмутимый голос Рыжего.

- Батюшка, благослови нас! - заголосила Танюшка, после чего из спальни раздался невнятный стук.

- Это они на колени встали, - пояснил Дубов. Баронесса изловчилась заглянуть в спальню и убедилась в правоте Василия - Рыжий и Танюшка действительно стояли на коленях перед Дормидонтом Петровичем, но одеты (или, вернее, раздеты) были почти так же, как во время последнего яблочно-блюдечного телесеанса.

Однако, судя по всему, царь отнюдь не спешил благословить молодых на счастливый брак.

- Жаль, не прихватил я своего посоха, - зарычал Государь, - а то благословил бы вас так, что потом бы, понимаешь, бока год ныли! А тебя, дочка моя разлюбезная, выдам замуж за князя Длиннорукого...

- Только не это! - с ужасом завопила Танюшка. - Ведь он же старый и лысый!..

- Зато положительный человек, - уже несколько успокаиваясь, ответил царь.

- И вообще, нечего рассуждать, когда царь велит. А ты, зятек соломенный, собирайся - засажу тебя на месяц в темницу.

- Как прикажешь, Государь, - совершенно спокойно и даже весело ответил Рыжий. Казалось, он был рад, что так легко отделался. - Позвольте только сдать текущие дела.

- Это верно, - согласился Дормидонт Петрович, - дела сдать нужно. Ну ничего, в темнице и сдашь.

- Мне хотелось бы, чтобы их принял Борька, - попросил Рыжий, надевая кафтан прямо поверх исподнего.

- Ну, Борька так Борька, - не стал спорить царь. - А кстати, знаешь ли ты, поганец, отчего я тебя так мягко наказал?

- На все ваша воля, царь-батюшка, - с низким поклоном молвил Рыжий.

- А вот и не моя. Госпожу Чаликову благодари, это она, чистая душа, за тебя попросила!

- Что?! - вскочил Рыжий. - Она жива?

- Жива, разумеется. И не токмо она. - Государь распахнул двери спальни. На пороге стояли Дубов, Чаликова, майор Селезень, баронесса Хелен фон Ачкасофф и Чумичка. При их виде Рыжий беззвучно раскрыл рот и стал медленно оседать на постель.

***

Вскоре Дормидонт Петрович покинул терем, прихватив с собой Рыжего, Каширского и Танюшку - первых двоих для доставки в темницу, а третью - не то в монастырь, не то под домашний арест. Удалился и Чумичка, и гости остались одни (если не считать немногочисленной прислуги) в доме Рыжего, где им предстояло провести почти месяц - до следующего полнолуния.

- По правде говоря, у меня сейчас одно-единственное желание - от всей души выспаться, - призналась Надя.

- Аналогично, - коротко добавил Селезень. Госпожа Хелена и Василий Дубов тоже откровенно позевывали - действительно, за последние несколько ночей нашим путникам поспать почти не довелось.

Все четверо разбрелись по своим горницам, но вволю отоспаться им не удалось и на сей раз - причиной преждевременного пробуждения стали крики и вопли, доносившиеся с улицы.

- Все ясно - народ выражает радость по поводу очередной опалы Рыжего, спросонья пробормотал Василий, с трудом подымаясь с постели. Но в данном случае проницательный сыщик несколько промахнулся - ликование было вызвано не политическими, а скорее техническими причинами. По улице несколько человек богатырской внешности толкали майорский "Джип", а сзади валила городская толпа. В кабине важно восседал уже знакомый путникам Борька тот самый, которому Рыжий, отправляясь в темницу, собирался сдать дела.

"Дорвался до руля", неприязненно подумал Василий. "Джип" завели во двор, и толпа разочарованно разбрелась. А уже через несколько минут Дубов, Чаликова, майор и баронесса принимали в гостиной комнате Борьку и одного из "богатырей", которого преемник Рыжего представил как кузнеца и народного умельца Прова Викулыча.

- Вот, Александр Иваныч, тот человек, что починил вашу самоходную карету, - сообщил Борька.

- Да там всегой-то одна какая-то хреновина полетела, на которой искорка проскакивает, дак я ее маненько подковал и взад присобачил, - почесывая огромную черную бороду, неожиданно высоким голоском промолвил Пров Викулыч. - Должна работать. - И, немного подумав, добавил: - Овродя бы.

- Ну так пойдем, Викулыч, посмотрим, в чем там дело, - обрадовано вскочил Селезень.

- Погодите малость, - удержал его Борька. - У меня к вам предложение от нашего Государя - стать одним из Царь-Городских воевод.

- Передайте Государю мою признательность, - прогудел майор уже из дверей, - но я предпочел бы остаться простым консультантом.

- Кем-кем? - не разобрал Борька.

- Ну, советником. - Дверь за Селезнем и Викулычем закрылась. Борька непринужденно уселся за стол:

- Государь просил передать, что вы можете жить здесь, сколько вам будет угодно.