Холм демонов

- С вещами на выход. И живо! - вежливо пригласил Каширского майор.

Однако незадачливый маг и чародей еще больше забился под одеяло и, вновь схватив колдовскую книгу, принялся невнятно читать какие-то заклинания. Но на Селезня они, похоже, не очень-то подействовали.

- Вставай, Каширский, кончай дурить! - И с этими словами майор легонько приложил чародея "Командирскими" часами, отчего тот без чувств свалился на пол рядом с кроватью. - Ничего, оклемается.

Не дав Каширскому придти в сознание, Селезень с Чумичкой быстро завернули его в простыню на манер египетской мумии и вынесли в коридор.

- Ну, теперь куда? - спросила Чаликова.

- Туда, - указал Чумичка на небольшую лестничку, ведущую наверх.

Миновав пыльный чердак, путники выбрались на плоскую каменную крышу. И, кажется, вовремя - внизу, на площадке перед домом, уже собралось довольно много народу, в том числе и бритоголовых чернорубашечников. Василий даже уловил несколько отдельных выкриков:

- Да сюда они вошли, я сам видел! И царевна с ними!

- А князь по-прежнему не отпирает!

- Что делать - двери ломать, что ли?

- Да ты что, как можно...

Тем временем Чумичка быстро раскатал рулон и расстелил на крыше ковер он оказался весьма большим, хотя несколько протертым и не без дырок.

Поверхность ковра была выткана восточными узорами и надписями арабской вязью, что однозначно указывало на его происхождение. Погрузив немногочисленную ручную кладь и "мумию" Каширского, путники сели на ковер, а Чумичка стал делать резкие пассы руками и бормотать заклинания. Еще минута - и ковер медленно оторвался от поверхности и завис в воздухе примерно в полуметре от крыши.

- Держитесь крепче! - крикнул Чумичка, и ковер стал сначала медленно, а потом все быстрее подниматься вверх. Когда он оказался на высоте человеческого роста, на крыше появились княжеские охранники. Увидев поднимающийся ковер, они бросились к нему, кто-то даже попытался метнуть в беглецов секиру, но было поздно - ковер уже летел над замком.

- Ну, кажется, обошлось, - облегченно вздохнул Дубов, когда ковер-самолет, постепенно набирая скорость и высоту, пролетал над башнями, которые уже не казались столь грозными и неприступными. Однако действительность показала, что опасность миновала не совсем - раздался грохот, и рядом с ковром замелькали какие-то круглые темные предметы.

- Да они же в нас из пушек! - сообразил майор. Чумичка что-то поспешно забормотал, и ковер-самолет, резко дернувшись, взмыл вверх, отчего у пассажиров даже в ушах заложило. И лишь когда они отлетели на более-менее безопасное расстояние от негостеприимного замка, Чумичка вернул летательный аппарат к прежнему режиму полета. Теперь ковер плавно летел над полями, едва не задевая верхушки редких деревьев.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Ковер-самолет летел над унылыми полями, окружавшими замок князя Григория - трудно было поверить, что когда-то, всего лишь пару веков назад, тут зеленела знаменитая Белая Пуща, от которой стараниями последнего правителя осталось одно название.

- А лошадок-то мы оставили, - вдруг вспомнил майор Селезень. - Да еще и золотую карету.

- Хорошо хоть сами выбрались, - возразила Чаликова.

- Все ж таки казенный инвентарь, - хозяйственно вздохнул майор. И, переменив тему, добавил: - А погодка-то, знаете, не шибко летная...

Действительно, погода, столь благоприятная в дни путешествия от Царь-Города до замка князя Григория, теперь не слишком баловала наших путешественников:

моросил мелкий дождик, на который можно было бы не обращать внимания, если бы не резкие порывы ветра, превращавшие каждую капельку в острую мокрую иголку.

- Ничего, зато быстрее доберемся, - зевнул Чумичка. - И вот еще что... Я вам должен сказать что-то очень важное.

- Насчет князя Григория? - заинтересовалась госпожа Хелена.

- Нет, насчет вас. Дело в том, что Рыжий отдал мне указание, когда все будет сделано, превратить вас всех - ну, в общем, во что-нибудь.

- Погоди, Чумичка, ты ничего не путаешь? - изумленно переспросил Василий.

- Ничего я не путаю. Я спросил у Рыжего: "В кого превращать?". А он ответил: "Ну, можешь превратить Дубова в дуб, Селезня в селезня, баронессу в барана, а Чаликову - в чайку". Но вы так по-человечески отнеслись ко мне, что я просто не могу...

Это сообщение повергло пассажиров в настоящий шок. Первым прервал молчание майор Селезень:

- А я сразу понял, что за птица этот Рыжий!

- Но не до такой же степени, - вздохнула Надя.

- И что нам теперь делать? - задался практическим вопросом Василий.

- Не бойтесь - долетим, а там что-нибудь придумаем, - беспечно махнул рукой Чумичка. - А теперь я хочу немного вздремнуть.

- Ну еще бы: мы хоть за решеткой, а выспались, а тебя покойник совсем залюбил! - ляпнул майор. - Что называется, до смерти.

- В случае чего разбудите. - С этими словами Чумичка улегся посреди ковра и, положив голову на "мумию" Каширского, тут же захрапел.

- Ну что ж, - после недолгого молчания сказал Василий, - теперь все окончательно встало на свои места.

- В каком смысле? - удивилась баронесса.

- В том смысле, что события последних дней четко выстраиваются в единую версию. Уверен, что если и не полностью, то на девяносто девять процентов она соответствует действительности.

- Это та версия, что вам подсказал пастушок Васятка? - припомнил майор.

- Да, именно та.

- И что, о намерении Рыжего нас погубить он тоже предупреждал? удивилась баронесса.

- Нет, но этот факт вполне вписывается в общую схему. - Василий поглубже запахнул на себе кафтан. - Попытаюсь обрисовать картину, как я ее вижу.

Международное положение Кислоярского царства очень шатко и ненадежно его постоянно держит в напряжении сосед, князь Григорий. Ситуация усугубляется еще и тем, что многие влиятельные сановники Царь-Города являются тайными, а то и явными сторонниками князя Григория и видят в нем орудие против царя Дормидонта, а если точнее - против, назовем его так, обновленческого курса, который пытаются проводить Рыжий и его люди. Что касаемо собственно Рыжего, то его положение еще более шаткое и ненадежное - он в своей деятельности опирается только на благосклонность царя и, что немаловажно, его дочки царевны Танюшки.