Дикая охота. Полотно дорог (СИ)

Миру не было дела до таких, как безумный дух: мир ведь - всего лишь мячик в руках бога, и тот перекидывает его с ладони на ладонь, смеясь, словно дитя. А таких мячиков Бессмертный знает сколько… Некоторые давно затерялись среди звезд, покрылись пылью и копотью, некоторые по-прежнему лежали на Его коленях, и Он внимательно глядел на них, размышляя, какой же взять? Который из них подбросить в воздух, к солнцу и лазоревым облакам в пушистых белых воротниках, чтоб этот мячик на короткий миг сам стал солнцем? Вот так Бог и жонглирует ими, словно скоморох на городской ярмарке, и в его волосах звенят колокольчики со звездами на нитках, и цветные лоскутки на его рукавах треплет ветер.

И от этого в груди почему-то теплело. Мара всегда думала, что Бессмертный – и впрямь смешливый бард, скоморох, беспечное дитя, да кто угодно!.. Но только не молчаливый холодный Великий, не знающий ничего, кроме долга.

Даже здесь, в сердце черного леса, где боязно было кончиком плаща нечаянно задеть вылезший из-под мертвой земли скрюченный корень, было что-то иное. Словно кто-то бесконечно светлый стоял рядом и осторожно прикрывал рукою от наступающей темноты. Мара верила ему всей собой, как верят только юродивые и дети, а еще, наверное, - ведьмы. Больше и нет ничего у меня.

Именно он-то и говорил ей, что пока опасности нет. Черные ветви, нависающие над ними, чуть заметно покачивались, скрипели, задевая друг друга, от поросшей диким сухим вьюном земли веяло холодом и смертью – но Мара не страшилась. Бессмертный дал бы ей знак. Бессмертный предупредил бы за секунду до того, как…

Громкий треск прокатился по лесу звуковой волной, заставив их замереть на месте – и в следующий миг тишина снова затопила Мертволесье. Птицы выхватили оружие, заслоняя собой ведьму, а Мара тут же прислушалась ко всему миру, направив энергию от себя, искать источник шума. Атеа, чуть пригнувшись, словно хищная кошка, тихо-тихо прошипела:

- Что это было, бес его возьми?! Откуда звук?

- Деревья, - так же тихо ответила Мара. Она ощутила, как Даэн, стоящая справа, бросила на нее быстрый взгляд, и продолжила, - Деревья падают.

- Из-за чего или кого? – одними губами спросила старшая Птица. Мара качнула головой:

- Нет, не из-за чего-то или кого-то. Там, откуда пришел звук, поблизости нет никого, - вдруг тревожным колокольчиком дернулось сердце. Мара ухватилась за ниточку ощущения, сматывая ее в клубок и пытаясь понять, что же это, и откуда оно идет, - Разве что…

- Что? – сразу же напряглась Даэн.

- Пока не пойму, - Мара хмурилась, силясь понять, откуда пришло чувство тревоги, - На севере что-то есть. Очень темное ощущение. Не думаю, что нам стоит ходить туда.

- Видишь ли, госпожа ведьма, наша разлюбезная праматушка всей Гильдии повелела нам идти как раз туда, где темнее всего, - иронично сощурившись, пропела Атеа, - Это игра у нас такая. Как только находим какую-нибудь тварь – сразу же к ней идем! Так что сейчас госпожа Коршун задаст нам всем верное направление, и мы с веселыми песнями продолжим путь. Вон Меред поет, Даэн может потанцевать, ты – зажги огненные шары, или что ты там умеешь… а я буду привлекать всю местную дрянь дивными сказками эльфийского народа. То-то набежит слушателей!

Не обращая внимания на Атеа, Даэн повернулась к Маре:

- Мне нужно больше информации. Мы сможем подобраться туда так, чтоб нас не заметили? И стоит ли? Что там вообще такое?..

- Духи чуют смертных, стоит тем только ступить на землю, принадлежащую бестелесному существу, - мрачно усмехнулась Мара, - Неужели ты думаешь, что Мертволесье не знает, что мы здесь? Они почуяли нас сразу же, как мы вошли.

- Почему тогда не напали? Если все так, как ты говоришь, сюда должно было сбежаться все Мертволесье, - Атеа сверлила ее тяжелым взглядом – таким, что в пору было бы камни в пыль стирать, но Маре до того дела не было. Она дернула плечом, и рука тут же отозвалась огненной болью в шрамах, привычной и знакомой, на которую ведьма тоже едва ли обратила внимание.

- Значит, им не до того. Не воспринимай духов как диких безмозглых зверей, девочка. Они умны, хитры, и все они подчиняются древней силе. Если она прикажет им напасть – они нападут, не сомневайся. Но до того – ты не увидишь ни одного из них.

- Ты можешь ощутить, были там эльфийские девочки или нет? – Даэн глядела на нее темными своими глазами, и в смоле ее радужек Мара видела затаенную тревогу, - Ты говорила, что энергии помнят тех, кто был рядом. Можно ли найти этот след сейчас, или он уже потерян?

Мара задумалась. С одной стороны, память энергий была едва ли не вечной – тысячи лет колдуны пользовались этим, восстанавливая историю мира. Но с другой стороны, для того чтоб считать подобную информацию, магу приходилось тратить очень много сил. Чем больше дней проходило с момента прикосновения к энергии, тем сложнее было читать ее. Несколько недель – не такой уж и большой срок… Должно получиться.

- Я попробую.

Тяжелее всего было выхватить одну-единственную ниточку, суметь поймать ее в многоцветном ворохе, чтоб потянуть. Дальше-то проще – держи меж пальцев да иди, словно по путеводной нити. Но повозиться сначала придется. Птицы стояли рядом тремя тенями, безмолвно наблюдая за ней, пока она поворачивалась по сторонам света, слепо водя по воздуху рукой. Начала Мара с востока – там виднелся темный край живого леса, оттуда же свой путь начинало солнце. Тяжелым горячим воском энергия прилипла к ее пальцам, стоило только позвать, и ведьма чуть было не отдернула руку: подобного она никогда не ощущала. Перед глазами поплыли темные круги, и Маре понадобилось несколько мгновений, чтоб понять – это не помутнение. Каждую искорку окружало темное кольцо, сдерживающее ее, пьющее ее, жадное и злое. Женщина старалась сосредоточиться на эльфийках, чтоб поскорее отыскать их энергию, ухватиться за нее и просто пойти следом, словно по тропке – мертвые искорки чуяли в ней колдовской дар и слепыми голодными щенками тянулись к ней, обступая со всех сторон. Их жадное любопытство пугало Мару – они вовсе не напоминали привычных ей теплых мерцающих искорок, льнущих к рукам, даже теней в пещере старой Мэг не напоминали. Это было что-то совершенно иное – безумное и чуждое Бессмертному.

На востоке следа не было, как не было его и на юге, и на западе. Мара совсем измаялась, и слабость темным плащом легла ей на плечи, давя на нее – да так, что ведьма чуть не падала. Даэн, заметив это, стала совсем рядом, готовая подхватить в любой момент, и Мара благодарно взглянула на нее, поворачиваясь лицом к северу. Там было темно – ведьма чувствовала это даже кончиками пальцев. Тело сводило болезненной судорогой глубоко внутри, там, где спал дух, и страх расходился волнами с каждым ударом сердца. Мара прикрыла глаза, глубоко вдохнула и в последний раз нырнула в болезненно-дрожащую волну отравленных энергий.

Ответ пришел через пару минут, когда жилы уже свело от напряжения, а ноги подкашивались. Даэн держала ее под локоть, и лишь поэтому Мара не упала, когда энергия духа сама ткнулась ей в руки, и когда все тело прошила волна крохотных острых иголочек. Ведьма тут же поймала нить, душа в себе боль – ощущение было таким, словно на ладонь горящих угольев прямо из жаровни насыпали. Даэн с беспокойством глядела на нее, и Мара, с трудом разлепив пересохшие губы, просипела:

- След ведет на северо-запад. Что там – я не могу сказать, не вижу… Здесь все иначе, словно искаженное, - сердце кольнуло, и Мара поневоле дернулась, хватая ртом воздух. Пальцы Даэн на ее плече сжались, и хватка Птицы стала тверже, - Никогда ничего подобного не видела…

- Далеко отсюда? – тихо спросила Коршун.

- Прилично – я нашла не сразу. Это значит, что верста точно, а там – один Бессмертный знает.

- На тебе лица нет, Мара. Возвращайся в Лореотт – а мы пойдем по следу да попробуем раздобыть хоть что-то, - Коршун осторожно отпустила ее руку, - Если не отыщем ничего – вернемся так быстро, как только сможем…

- Нет, - ведьма покачала головой, - Это нужно мне не меньше, чем вам.