Музыкальный Дом (СИ)

— Кто ты? — вдруг спросил их вожак.

Горло драло от рычания, но он сумел выплюнуть.

— Зверь.

— Какой зверь? Имя! — вожак сделал шаг вперед, а он — назад, защищая спину.

— У когтей нет имени, у зубов нет имени, у голода нет названия. Я зверь, и я охочусь на людей.

— Где ты живешь?

— Мое логово далеко отсюда. Вам не найти.

— Зачем ты охотишься?

— Моя стая отказалась от меня, они хотели, чтобы я стал другим. Однажды пришел другой зверь.

— Как его звали?

— У зверей нет имени. Нам они не нужны. Он показал, что я могу жить без стаи. Что он сам выжил без стаи. Я учился, и теперь я здесь, а вы там.

— Где там?

Он отошел на достаточное расстояние, чтобы при опасности сбежать в лес. Ему не нравилось говорить. Слова лгут, а кровь и запахи не могут. Эти люди были угрозой.

— В нашей миске.

— Как ты охотишься?

Буквы складывались в слова. Бесполезные, когда самое главное — острота зубов и сила челюстей. Он выучил их, чтобы стать сильнее, хитрее и однажды снова выйти на охоту.

— Пещерный медведь, клыки двенадцать сантиметров, диаметр три целых четыре десятых сантиметра, верхнечелюстные, сохранились в идеальном состоянии. Древний волк, зубы привезли из Калифорнии, нашли в слое вечной мерзлоты, длина четыре сантиметра, диаметр два целых одна десятая сантиметра, нижнечелюстные. Я соединил их. Он сказал, что моя музыка огласит мир криками боли.

— Уилл, посмотри на меня, — самка приблизилась и без страха взяла его лицо в ладони.

Его голова кипела от образов и чужих мыслей. Сменяющийся калейдоскоп смерти, черный с красным, ночь и огонь, земля под ногтями, на одежде, хрип в тишине, рассеченная плоть, теплые брызги в глаза. Она закрыла веки всего на секунду, но отец был уже мертв. Жизнь вышла из тела через порез и больше не вернулась. Руки, обагренные кровью. Пятна остались до сих пор, они просто не видны другим — следы ее предательства и любви.

— Выруби меня, — слова нашлись со скрежетом, будто он забыл, как говорить, держась из последних сил, чтобы не кинуться.

— Уилл, — Эбигейл цеплялась за его куртку, он отшатнулся и упал на землю, прикрыв лицо руками.

— СЕЙЧАС ЖЕ!

Уилла погрузили в фургон под серьезной дозой успокоительного, на всякий случай надев на него наручники, что показалось Эбигейл явно лишним. Она поехала следом на своей машине вместе с Кроуфордом, устроившимся на пассажирском сидении.

— Замеры от зубов полностью совпадают с тем, что сказал Грэм. Он не мог этого знать, он стоял слишком далеко от тел.

Эбигейл бросила на Джека косой взгляд, тот смотрел перед собой, глубоко о чем-то задумавшись.

— Вы все еще не верите в его способности?

— Верю. А еще мне интересно, чем же занимался Грэм после того, как мы оставили его вчера в доме Лектера.

Она чуть не ругнулась вслух. Нет, правда, серьезно? Вместо того, чтобы искать психа-убийцу, Кроуфорд переключился на Уилла? Это уже просто ни в какие ворота. Эбигейл начала понимать опасения Уилла насчет окружавших его людей, каждый второй решал за него судьбу. Лечебница в Вулф Треп, по крайней мере, была его собственным выбором.

— Я оставила его в десятом часу. Когда бы он успел?

— Надо проверить машину Лектера.

— Вы думаете, он спровадил меня, а затем поехал в лес, чтобы убить этих людей?

— Я понимаю твое возмущение, Хоббс, но не обольщайся вашей дружбой. Я дорого заплатил за похожую ошибку, и, после Ганнибала Лектера не позволю никому водить себя за нос.

— Грэм не Лектер.

— Даже если это не он убил троих людей в парке, он подошел достаточно близко, чтобы стать угрозой нам всем. Ты сама видела, он не в состоянии контролировать свои способности, и точно так же он не сможет удержать себя от Лектера.

— Вы знали, что так будет, когда послали Грэма в его дом. Вы читали дело и знаете, на что он способен.

Кроуфорд, наконец-то, взглянул в ее сторону.

— Я доверился его лечащему врачу. Алана Блум — выдающийся специалист своего дела, и если она сказала, что он может быть полезен, значит, так оно и есть. Она заверила меня, что в любой момент может возобновить его лечение и вернуть к стабильному состоянию, но это было до того, как он превратился в животное у нас на глазах.

— То есть, пока он был под влиянием Чесапикского Потрошителя, вас это устраивало.

Джек повернулся к ней.

— Когда мы докажем, что десятки убийств Потрошителя — дело рук Ганнибала, его включат в список самых опасных преступников века. Зверь, на которого мы охотимся сейчас, слишком импульсивен. Рано или поздно он допустит ошибку, и мы его поймаем и без помощи медиума, который норовит отгрызть руку, которая его кормит.

— Сколько успеет убить зверь, пока вы его ловите? Еще троих? Дюжину?

— А что ты предлагаешь, Хоббс? Выпустить Грэма выть с ним на луну за компанию? Чтобы вместо одного психопата по улицам разгуливало двое? — Джек не на шутку разозлился, причем Эбигейл была уверена, что половина злости была направлена на него самого и всю патовую ситуацию в целом. — Я принимаю нелегкие решения каждый день, и не тебе судить меня, Хоббс. Грэм выходит из игры прямо сейчас. — В его кармане пиликнул телефон, и, взглянув на экран, Кроуфорд скривился, как от зубной боли: — Да они издеваются.

— Что?

Он повернул экран, и Эбигейл увидела ролик с сайта «Татл Крайм», сделанный всего полчаса назад. Съемка велась скрытно из-за деревьев, но было отчетливо видно, как трое мужчин в форме ФБР тащили Уилла за руки в машину, а он вырывался, как бешеное животное.

— Фредди Лаундс.

— Только огласки от СМИ нам не хватало.

— Вы же понимаете, что, стоит вам выпустить Грэма из-под опеки ФБР, Лаундс тут же его найдет. Официально он на нас не работает и может говорить все, что угодно. Например, что вы использовали его, чтобы добраться до Лектера, и что вы скрыли убийство Франклина Фруадево…

— Зачем ему?

— А почему нет? Я бы на его месте рассказала. Он же просто пытался помочь, — «мне» хотела добавить Эбигейл, — а теперь является подозреваемым в тройном убийстве.

— Хоббс! — потерял терпение Джек. — Ты на чьей стороне?!

— Я на стороне справедливости, сэр. И я считаю неправильным использовать людей, а потом в момент их слабости выкидывать на обочину.

— Никто не выкинет его на обочину, — голос Кроуфорда прозвучал уже не так уверенно. Если бы сам Джек не справился с горем после потери жены, его бы тоже быстро списали в запас.

— Вы обещаете?

— Только если он невиновен. Мы поместим Грэма под домашний арест в одну из казенных квартир под присмотром агентов, пока шумиха вокруг зверя не уляжется.

Он был настроен решительно, и ничего не могло его переубедить. Если только Уилл не явит Лектера, как Иисуса Христа, его ждут адовые деньки в чужой компании. К концу дня он будет знать про них все. К концу недели узнает, кто жил в квартире за последние десять лет. К концу месяца сам вернется в Вулф Треп, мечтая о дозе торазина, которая снова вырубит в нем все человеческое.

— Сэр, что, если он такой не один?

— О чем ты, Хоббс? — Кроуфорд читал заметку с телефона, и уголки его губ опускались все ниже в скорбную гримасу.

— Уилл предположил, что Лектер был так хорош потому, что видел будущее.

— Что?

Эбигейл кинула взгляд в зеркало заднего вида, чтобы не отвлекаться от дороги, и мысли Джека можно было буквально отследить по его лицу: от стадии «что за чушь» к «погоди, он же не мог».

— Я читала его дело. Потрошитель выставлял тела в местах, где какое-то время не было свидетелей. Ни одного случайного прохожего, ни одной ошибки. Ювелирно точный выбор, где можно подстеречь жертв. В ночь, когда вы пришли проверять его алиби, у него ночевала Алана. Экспертиза вещей ничего не показала. Это может быть простым совпадением, но…

— С Лектером не бывает совпадений.

— Уилл сказал, что доктор видит будущее. Кроме того, они говорили об этом, в доме Лектера. Возможно, мы в шаге от того, чтобы схватить Потрошителя за руку.