Десять затяжек (СИ)

— Ты точно понял всё, что хотел? — Чес быстро-быстро закивал головой, хотя прохладная рука на шее слегка мешала это делать. — Ну смотри мне, а то опять будешь жаловаться, что меня накормил, а свои «уроки» не получил, — Креймеру показалось, или Джон действительно немного помедлил перед тем, как отстраниться? Скорее всего, показалось. Ибо для того, чтобы быть правдой, второй вариант должен был до этого подкрепляться какими-нибудь доказательствами; в случае его беспочвенности верить было очень бесполезно. Константин отошёл от него и уселся на своё прежнее место, прожигая его внимательным взглядом, да с таким видом, будто бы он не просто смотрел, а любовался проделанной работой. Чес, как уже упоминалось сто раз, бесконечно долго ругал себя за то, что вообще ввязался в такое дело. Нельзя затевать игру, заранее не зная, выиграешь ты или нет. Если инициатор ты, все тузы должны быть давно в твоём кармане, потому что ты — создатель. Хотя часто в игре, где один знает её досконально, а второй — новичок, выигрывает последний… а почему так, никто и не поймёт! Однако в данном случае объяснение было — потому что этим самым новичком был Джон Константин, повелитель тьмы. А уж ему лучше сдаться побеждённым, чем вытаскивать того самого бесполезного туза и пытаться что-то сделать с ним.

Сидел Чес последующие минуты сконфуженный и смущённый; воспоминания о том, что Джон был так близко, хотя и не вызывали бурю эмоций, но какой-то неприличный, горячий интерес — точно. Константин улыбался своей самой противной ехидной улыбкой и закурил ещё одну сигарету. В его взгляде появился доселе невиданный задорный огонёк. Креймер, чтобы не показаться совсем уж глупым и обескураженным, спросил, хочет ли Джон чаю; тот, глядя на него насмешливо и вместе с тем пристально и серьёзно, будто бы сначала и не услыхал его, а потом медленно кивнул, стряхнув пепел и откинувшись на спинку. Парень поспешно вскочил с места и бросился к чайнику, незаметно там потрогав себя за щёки — жутко горячие. И вроде бы, ничего особенного не произошло, а ощущения были какими-то странными. «Такое чувство, будто морально изнасиловали», — усмехнулся про себя Чес и, пока заваривал чай, как-то немного отошёл от произошедшего и этих нудных мыслей, которые ещё больше вгоняли его в дикое смущение. А свои щёки он готов был вырвать и променять на другие. Вот честно. А то эти слишком не подходили его характеру…

Однако продолжать молчать и делать сконфуженный вид означало объявить о своём проигрыше в этой немой, однодневной (или бесконечной?) войне. Поэтому Креймер, поставив чашку с чаем перед Джоном и всё ещё замечая на его лице насмешливо-издевательский хитрый взгляд, спросил:

— Ты же пьёшь с сахаром?

— Да… с сахаром, — сдерживая улыбку и не спуская с него взгляда, проговорил Константин, и Чес одним движением переместил сахарницу с кухонного столика на обычный, а потом сел напротив.

— Вот если бы ты так жёстко объяснял всегда, я бы ещё вчера закурил как… да хоть как школьник! Хотя бы… — «Вот это я сболтнул!.. кроме щёк, мне нужно, кажется, обрезать ещё и язык. И тогда переговариваться со мной можно будет только телепатически», — сокрушённо думал Чес, желая прислонить руку ко лбу от своих же собственных слов.

— Серьёзно? — Константин готов был залиться смехом, хотя Креймер никогда в жизни не видел его смеющимся. Он сам вздохнул, прикрыв глаза.

— Ладно, твоя взяла…

— Ты о чём? — Чес чуть даже не поперхнулся и тут же глянул на Джона: не шутит ли он? Однако его лицо вмиг стало серьёзно и задумчиво, ни единый мускул не выдавал признака лжи.

— Ну, ты выиграл… — начал было он, хотя чувствовал тонну неуверенности в своих словах.

— Я не понимаю, что такое ты говоришь, — спокойно и с прежним равнодушием произнёс Константин, склонив голову на бок и с долей удивления посмотрев на собеседника. Чес в свою очередь удивился не меньше его, а после, подумав и решив, что это исключительно он напридумывал всякие войны и игры, а также проигравших и победителей, вздохнул, опустил голову на руки, покачал ею и вновь взглянул на него, уже улыбаясь.

— Ладно, Джон, проехали, — и он затушил окурок в пепельнице в знак того, что этот разговор прекратился. Константин пожал плечами и сделал то же. Несколько минут они ещё посидели в полной тишине, прихлёбывая чайком, а после первым молчание нарушил Чес:

— Значит, сегодня последний раз?.. — Джон лишь повёл бровью — как-то подозрительно быстро смог он вернуться к прежнему пофигизму.

— Что именно в последний раз?

— А что, разве у нас много вариантов? — с явной горечью в голосе и усмешкой спросил Чес, выпивая из чашки и как-то особенно тепло смотря на собеседника. — Я про «занятия», — он сделал похожую интонацию на последнем слове, какие обычно делал сам Константин, и улыбнулся.

— А, это. — небрежно вспомнил Джон, отставляя чашку в сторону и остановив на ней взгляд. — Да, можешь не приходить и не готовить. Я думаю, что уже достаточно показал тебе. Чему тут ещё учиться? На самом деле всё это постигают самостоятельно, я уж не стал говорить тебе в самом начале, как это глупо. Но согласился, — вдруг продолжил он, прямо глянув на Чеса, — потому что мне стало интересно, к чему это приведёт. Скажи честно, чего ты от меня хочешь.

Вопрос в лоб, причём не завуалированный, а конкретный, вконец добил его, однако даже сейчас так просто сдаваться он не собирался. Сохраняя внешнее спокойствие, он положил руки перед собой и также серьёзно глянул на Константина, словно собирался сказать нечто важное, но выдал следующее:

— Джон, почему ты думаешь… А впрочем, ты же сам говорил, что тебе это не интересно, — решил подколоть Чес, улыбнувшись и окинув озорным взглядом собеседника. Тот бы и побагровел, как это сделал бы любой нормальный человек, но не мог — звание повелителя тьмы не позволяло так просто играть по правилам какого-то мальчишки. Он лишь властно усмехнулся, как обыкновенно усмехаются, зная что-нибудь наперёд, и поддался вперёд, приняв похожую позу.

— Умно… впрочем, ты не единственный, кому удалось слегка раскрыть меня, — «Слегка» выделено специально — для пущего величия. — Но и это на то и слегка, что я разрешил узнать тебе только то, что нужно, и…

— То есть ты уже соглашаешься с тем, что побеждён? С тем, что хоть немного, но разгадан? — импульсивно перебил Креймер, заглядывая в тёмные глаза и ища там правду. А правды там и не было… точнее, была лишь какая-то несвойственная человеку пустота, но что она могла дать? У Джона лишь на мгновение промелькнуло что-то наподобие… наподобие страха? Чес не знал, как описать эту жалкую, милую эмоцию. Хотя, может, её и описывать-то незачем, ибо она могла промелькнуть лишь только в его сознании, но никак не на лице у Константина.

Он, взяв его весьма грубо за подбородок, с каплей злости прошептал:

— Ты задаёшь слишком много вопросов, мальчишка! — грубая хватка, прямо до боли, показалась Креймеру отчего-то даже приятной… «Господи, да что со мной сегодня такое?» — хотелось встряхнуть головой, чтобы отмести всякие непривычные мысли, но из-за сильных пальцев на подбородке это не получилось. Взгляд — вновь прожигающий, самый «любимый» для Чеса. Надо было что-то мямлить в ответ. Да, именно мямлить, иначе он скорее умрёт от руки Константина, чем от курения.

— Ладно-ладно, Джон, чего ты? Не горячись! Я же так, всегда глупости говорю… — нелепо улыбаясь и беспечно махая руками в знак примирения, наивно проговорил Чес. Тот, ещё секунд пять посмотрев ему в глаза и будто в чём-то убедившись, отпустил его; Креймер ощутил, что синяки на подбородке должны остаться.

— Крепкая хватка, Джон! — улыбнулся он, потирая кожу. Константин усмехнулся и вроде бы даже успокоился, хотя это было мало видно внешне. После он откинулся на спинку и закурил вновь; дым полился привычной струйкой до потолка.

— Что, не составишь компанию? — вдруг спросил Джон, как-то безэмоционально на него поглядывая. Чес покачал головой. — Ну и зря. Тебе уже должно быть всё равно, сколько затяжек в день ты сделал: хоть десять, хоть одну. Ибо если ты хоть раз попробовал вдохнуть сигаретный дым, то считай, что заражён этой болезнью навечно. И если уж твоя смерть записана на такое-то число энного года, будь уверен, что она наступит именно тогда и не раньше и не позже, так что уже нет смысла дозировать количество выкуренных сигарет.