Тысяча и один призрак

о с моими пожеланиями и уведомил ее, что она вдова.

В этом же письме я испрашивал позволения продолжать мое путешествие, и такое позволение было мною получено.

Я намерен был поселиться во Франции или Германии; я не хотел встречаться с человеком, который ненавидел меня, и кого я не мог любить, с мужем моей матери. Вдруг я узнал, что граф Джиордаки Копроли убит казаками моего отца.

Я поспешил вернуться. Я любил свою мать, понимал ее одиночество, понимал, как она нуждалась в том, чтобы при ней в такую минуту находились люди, которые могли быть ей дороги. Хотя она и не питала ко мне нежных чувств, но я был ее сыном.

И вот в одно утро я неожиданно вернулся в замок наших предков.

Я встретил здесь молодого человека. Я считал его чужим, но потом узнал, что он — мой брат.

То был Костаки, незаконный сын, усыновленный после второго брака. Костаки, неукротимый человек, каким вы его видели, для которого закон — его страсти, для которого на свете нет ничего святого, кроме матери, который подчиняется мне, как тигр подчиняется руке, которая его укротила, но с вечным ревом и со смутной надеждой сожрать меня в один прекрасный день. Внутри замка, в жилище Бранкованов и Вайвади я еще повелитель, но за оградой, в горах, он становится дикарем леса и гор и хочет, чтобы все гнулось под его железной волей. Почему он сегодня уступил? Почему сдались его люди? Я не знаю: по старой ли привычке или в память о былом почтении. Но я не рискну больше на такое испытание. Оставайтесь здесь, не выходите из этой комнаты, из этого двора, не выходите за стены замка, и тогда я ручаюсь за все. Если же вы сделаете хоть один шаг за ограду, тогда я ни за что не ручаюсь, но готов умереть, защищая вас.

— Не могла бы я, согласно желанию моего отца, продолжить мой путь в монастырь Сагастру?

— Пожалуйста, попробуйте, приказывайте, я буду вас сопровождать, но я буду убит по дороге, а вы… вы, вы не доедете.

— Что же делать?

— Оставаться здесь, ждать, выжидать событий воспользоваться случаем. Предположите, что вы попали в вертеп разбойников, и что только одно мужество может вас спасти, что только ваше хладнокровие одно может вас выручить. Хотя моя мать отдает предпочтение Костаки, сыну любви, но она добра и великодушна. К тому же она урожденная Бранкован, настоящая княгиня. Вы ее увидите, она защитит вас от грубых страстей Костаки. Отдайте себя под ее покровительство. Вы красивы, она вас полюбит. К тому же (он посмотрел на меня с неизъяснимым волнением), кто может, увидев вас, не полюбить? Пойдемте теперь в столовую, она ждет нас там. Не высказывайте ни смущения, ни недоверия; говорите по-польски, никто здесь не знает этого языка. Я буду переводить моей матери ваши слова; не беспокойтесь, я скажу лишь то, что нужно будет сказать. Особенно не проговоритесь ни единым словом о том, что я вам открыл, никто не должен знать, что мы понимаем друг друга. Вы еще не знаете, что даже самые правдивые из нас прибегают к хитрости и обману. Пойдемте.

Я следовала за ним по этой лестнице;