Зверь Лютый. Книга 19. Расстрижонка (СИ)

Двухлетняя гражданская война несколько сократила количество особей в категориях вятших.

"Матери рода", как у могикан, можно уже не подчиняться, общенародное собрание не собирать, толпу кугураков, как у мари, не слушать. Следующая стадия общественно-социального прогресса: достаточно договориться с двумя-тремя десятками военных вождей.

Прогресс, блин, благорастворение, итить его ять!

Если кто не понял, демократия, консенсус - на корню зарубает всякий "благородный", или там, "бескорыстный" поступок на национальном уровне. На уровне любой демократии. Ибо люди - разные, интересы и приоритеты у них разные. А вот эти определения - "благородный", "бескорыстный", "от чистого сердца" - предполагают действия, не несущие очевидной выгоды всем участникам принятия решения. Консенсус говорит - "ёк", и дальше "ёкает" в отдалении.

"Неблагодарность - из страшнейших грехов" - Да? А за что мне, конкретному вадовасу по имени Ихас Бинас Ктототамас - Ваньке-лысому быть благодарным? Ежели князь Кестут должен отблагодарить - пусть он и старается. А если князю нужна моя помощь - пусть платит.

Это - норма. Это разумный подход к "благородству" всякого феодала. Отдельный человек может быть "благородным", общество, социальная группа - следует выгоде. Иначе оно просто исчезнет.

Забавно: мы считаем это качество - "благородство" - признаком "благородных", аристократов. Т.е. людей, которые "не пашут и не сеют", которые живут за счёт податного сословия. Проявляя своё "благородство" за счёт других. "Благородно" ли это?

Рыцарская присяга требует:

"... каждый день слушать обедню, быть бесстрашным, рисковать за католическую веру, охранять церкви и духовенство от грабителей, охранять вдов и сирот, избегать несправедливого окружения и грязного заработка, для спасения невиновного идти на поединок, посещать турниры только ради воинских занятий, почтительно служить императору в мирских делах, жить безупречно перед Господом и людьми, бороться против зла, быть щедрым, правдивым, держать слово, быть верным своему государю, любить отечество...".

Ну и где тут: "неблагодарность - страшный грех" или "умрём за други своя"?

"Возвышенное рыцарство", "благородный поступок" - для серьёзной аристократии - глав родов, владетелей вотчин и уделов - противопоказан. Их критерий - эффективность. Эффективность управления, процветание подчиняющегося им сообщества. Они в ответе за людей своего клана, за слуг, крепостных, холопов... их владетельного дома.

И христианство, и рыцарские кодексы - нормативы инфантов. Ибо выдвигают на первое место чистоту личной души, личной чести. Отбрасывая чувство ответственности за людей. Близких, зависимых, связанных, подчинённых.

Безусловно, и деяние, выглядящее "благородным" может быть выгодным, способствовать процветанию рода. Как и "неблагородное" действие может привести к убыткам, даже и к гибели всего клана. Что считать критерием "правильности"? Соответствие "кодексу чести" или "преумножению и процветанию"? Понимаемых в меру собственного разумения, конечно.

Именно так, по критерию собственного понимания эффективности, Залесские бояре (в РИ) провалят следующий поход на Булгар. Когда сыновья Залесских князей так и не дождутся обещанных боярских хоругвей на Стрелке, чудом сумеют выскочить из-под удара булгаро-мордовского воинства.

-- А что ж вы так?

-- Дык... эта вот... Мы тута подумали... ну, типа... "Зимой не время воевать Булгар". Вот и не пришли.

"Едучи не едут".

И плевать им на присяги и клятвы.

***

Глава 415

-- Изволь. Но прежде... Тут меня плешивым называют. Не отказываюсь. Вот оно - гладенько. Елица с Кастусем... э... с князем Кестутом, рассказывали, поди, как они у меня в вотчине, в Пердуновке, живали. Вот вы ныне и думаете: на что головами рисковать за-ради боярича с Угры, ублюдка какого-то смоленского сотника. Выгоды-то с меня никакой.

Елица переводила, иногда останавливаясь подобрать слово. На последней фразе слушатели зашумели: и правда, такое рисковое мероприятие, с такими очевидными тяжкими последствиями... Из-за какой-то "благодарности"? А кто её видел? Ну, была когда-то, но теперь-то...

"Брюхо вчерашнего добра не помнит" - русская народная мудрость. Здесь - московско-литовская.

-- Почему Кестут над вами князь? Не только с того, что от своих отца-матери родился. Потому что победоноснее. Потому что умнее. Он, иной раз, и не знает, а решает верно. Чутьё ему говорит - на какую лошадку ставить. Вот он на меня поставил. Вынул меня из московских застенков. Рискнул. И не ошибся. Вы-то все по былому думаете, по прежним слухам да домыслам судите. А Кестут смыслы понимает, путь мой чувствует. Дозвольте представиться, господа вадовасы. Иван, сын Акимов, Воевода Всеволжский. Владетель всех земель от Стрелки Окской до граней земель русских. Сосед добрый князю Суздальскому, да князю Муромскому, да эмиру Булгарскому. По прозваниям - "Лютый Зверь", "Княжья Смерть", "Немой Убийца". Не слыхали? Э-эх, в дебрях обретаетесь, в болотах прохлаждаетесь, свету белого не видите.

Я подождал, пока Елица переведёт мои слова, пока обиженные литваки начнут пыхтеть и возражать, и продолжил:

-- С князь Андреем - я в дружбе. С ним вместе на Бяхимовском поле бились, Янин-крепость приступом брали. В княжеском совете бывал, по делам важным посольским меж ним и эмиром Ибрагимом хаживал. И отдал он мне земли многие. Против ваших всех - вдесятеро. Однако ж - долг платежом красен. Попросил меня князь сделать... одно дело. От того дела я и оказался в Московских застенках. Про то говорить не буду. То - не ваша забота. Однако скажу точно: нынче Кучковичам суздальские дружины - как нож острый. Если княжьи гридни в Кучково придут - Кучковичей более не будет. И они про то знают. Помощи ждать им неоткуда, и звать суздальских - они не будут.

Не совсем так. Теоретически можно представить обращение московских вятших - к князьям Черниговским. Здешние вятичи, формально, их вассалы. Но севший в Чернигове сын Свояка Олег женат на сестре Боголюбского и против шурина - не пойдёт. А сидящий на верхней Десне во Вщиже Магог - зять Боголюбскому. Сам не пойдёт против тестя, и другим... отсоветует. Можно позвать Рязанского князя Калауза. "Отъехать" всей Москвой под Коломну - там рязанская дружина стоит. Но Калаузу они не нужны. Обдерёт до исподнего и продаст назад Андрею. А тот уж за измену - и шкуру до костей спустит.

-- Ой-ле! Они помирятся. И придут в наши селения. Взыскивать за тебя. Кучковичи будут злые. Очень. Они найдут наши тропинки, они сожгут наши селения. Из-за тебя.

-- Х-ха! Если ты боишься Кучковичей - сделай так, чтобы их не было! Чтобы не было тех, кто знает пути-дороги, кто будет горячить сердца суздальских гридней сказками о спрятанных в ваших лесах богатствах, тех, кто "помирятся". Сожги Москву, вадовас.

Слово прозвучало. Стало тихо.

***

"Скажи-ка, дядя, ведь недаром

Москва, сожженная пожаром,

Литовцу отдана?"

Не даром. Очень "не". Целостность моей лысой головёнки... и других частей тела... где ещё осталось деревянно-тряпичное ощущение... это совсем "недаром".

Москва горит регулярно. Мы ещё можем вспомнить пожары, связанные с нашествиями: наполеоновским, польским, Тохтамыша, Батыя... Но великое множество прочих...

Ближайший, упомянутый в летописи - через 12 лет, при нападении Рязанского Калауза. А так-то горит - постоянно. Иностранцев уже в 16 веке удивляла манера москвичей не тушить пожары, заливая их водой, а растаскивать. Для москвичей эта процедура была хорошо знакома, отработана в деталях, исполнялась весело, с воодушевлением. А на торгах уже стояли готовые новенькие срубы, которые за смешные деньги, за несколько дней можно было поставить на пепелище. И жить себе спокойненько дальше, поджидая очередного "огненного шторма".