Ожидание

— Пьянь? Подзаборная? — громко раздалось в мозгу Ники, и что-то толкнуло её к муж-чине, нависшему над ней.

— Нет! Нет! Не бывать этому! Нет! — кричала она, осыпая ударами незнакомца, стояще-го перед ней. Слёзы бежали по её лицу, застилая всё вокруг. Она ничего не видела, и не понимала, а всё колотила и колотила кулаками…

Очнулась она лишь тогда, когда ей крепко скрутили руки назад, и, схватив за талию, понесли куда-то. Ника опять забилась, стараясь теперь вырваться, но что-то хлопнуло, и она оказалась на мягком сидении автомашины. Ника мгновенно утихла, словно придя в себя. Мужчина включил в салоне свет, и, взглянув на него, она увидела вдруг знакомые смеющиеся глаза.

— Николай? Простите меня, простите! — забормотала она, быстрым движением выти-рая слёзы, и поправляя растрепанные волосы.

— Да нет, можете не извиняться! Мне было очень и очень приятно получить от вас па-рочку, эдаких крепеньких тумаков! — засмеялся парень, но Ника, которая сидела, по-нурив голову, почувствовала, как слёзы опять набежали на глаза, и уже стали беззас-тенчиво капать на подол её старого платья, запачканного сырой землей.

— Ладно! Вы пока плачьте, а я пойду, посмотрю, что же вы сделали с моей машиной.

Николай светил себе спичками, и удивленно посматривал на ту, что рыдала в темном салоне автомобиля.

— Или эта женщина в рубашке родилась, или ей просто не смерть сегодня!

Машину развернуло на обочине дороги почти под углом. И если бы не многолетняя практика водителя, и профессионального мотогонщика, да рыхлая дорога, плакала бы она сейчас? Или пришлось бы плакать ему?

Николай, вздохнул, и, открыв багажник, нашарил в темноте маленькую лопатку. Он пе-рекидал в траншею под колеса порядочную кучу земли, когда рядом вдруг раздался женс-кий голос:

— Вам помочь?

Николай, глянув искоса на темный силуэт стоящей перед ним женщины, бросил коротко:

— Нет! Я сам!

Но, увидев, как Ника испуганно отпрянула, произнёс более доброжелательно:

— Если вам не трудно, присядьте рядом со мной. За разговором дело быстрей делается!

Женщина села рядом с машиной на корточки, молча наблюдая за Николаем, пока тот, не устав, произнёс:

— И разговоры вести некогда!

Ника виновато молчала и тогда, когда, наконец, машина выехала из огромной колеи на прямую наезженную дорогу.

— Ну, садитесь, довезу! — скомандовал Николай, и Ника даже вздрогнула, уловив что-то знакомое, в этой манере разговаривать четко и ясно. Нет, едва ли он так молод, как ей показалось.

— Так что вы делали на дороге? Решили свести счёты с жизнью? — глядя прямо пе-ред собой, спросил мужчина.

Ника молчала, но затем ответила, как-бы решившись:

— Я молилась!

— Молились? Чему?

Мужчина искоса глянул на неё, и опять уставился на дорогу.

— Не всё ли равно чему! — медленно ответила Ника, а Николай, хохотнув, произнёс:

— Уж, не про мою ли душу была та молитва?

Ника оторопела, но тут же в свою очередь тихо засмеялась, и произнесла:

— Не бойтесь, вы тут ни при чем!

Мужчина сбавил газ, повернулся, и глядя ей в лицо, ответил:

— По правде сказать, очень жаль!

Он остановил машину, взял руку Ники, лежащую на коленях, поднёс к губам, и поцело-вал.

— Зачем…вы сделали это? — запинаясь, произнесла Ника…

Ей стало отчего-то стыдно. От её рук, наверное, пахнет навозом, телятами, и, Бог знает ещё чем!

— Мне это захотелось сделать! — прошептал Николай, и, внезапно схватив Нику за плечи, попробовал поцеловать её в губы.

— Да что же это творится! — простонала Ника, с усилием отталкивая от себя этого почти незнакомого ей человека, которого она видела всего лишь один раз, и то это было в день её приезда сюда. Но тогда, Николай показался ей скромным деревенским парнем, а сейчас…

Оттолкнув его от себя, Ника выскочила из машины и побежала к огородам, виднеющим-ся неподалеку в ночной мгле.

— Вероника! Вернись, я тебя не трону! Вернись! — кричал ей вслед мужчина, но Ника, не слушая его, бежала вперёд, перепрыгивая через канавки, перелезая через деревян-ные изгороди.

И когда перед ней возник её дом, она вздохнула глубоко, задержала дыхание, затем выдохнула, подождав пару секунд, и, наконец, постучала тихо в окошко. Она подождала, но никто не отозвался. Тогда женщина подошла к двери, толкнула её и поняла, что дверь не заперта. Значит, Анатолия нет дома!

— Ну что же, тем лучше! — прошептала женщина, падая на пол, где лежала холод-ная, и, словно сырая от ночной прохлады постель.

ГЛАВА 25.

Прошло уже два дня, а откровенного разговора с Анатолием Нике ещё так и не уда-лось добиться. Опять всё время кто-то или что-то мешает, то дети, то сонное полупьяное состояние её мужа. И когда они неожиданно остались в доме одни, и Анатолий, пообе-дав, отправился в сенцы что-то мастерить, Ника решила, сейчас она подойдёт к нему, и именно сейчас поговорит…

Она подошла к мужу и села рядом. Анатолий глянул на неё, и, улыбнувшись, продолжил строгать доску.

— Что ты хочешь сделать? — поглядывая на мужа, спросила Ника.

— Полку для книг, а то все учебники на полу валяются. — проговорил Толик, приподняв доску, посмотрел на неё прищурившись, словно оценивая свою работу.

Ника вдруг увидела в этом сиюминутном моменте своего прежнего мужа. Именно тако-го, не обременённого никакими тайными мыслями, прямого, открытого и честного, како-го она всегда знала. Именно такого она любила его, именно такого она знала Толика, и именно такой он был нужен ей всегда!

— Толик, я хотела бы с тобой поговорить, и очень серьёзно! — проговорила Ника, и вдруг опять увидела жалкий, виноватый взгляд мужа, устремленный на неё.

— Я хочу поговорить о нас с тобой! — повторила она, глядя в сторону.

— И что-же в нас такого интересного? — спросил Анатолий, откладывая рубанок и са-дясь на лавку.

— Я хотела это узнать от тебя? — произнесла Ника, и, видя, что Анатолий молчит, доба-вила: — Недавно я узнала, что эта женщина ждёт от тебя ребёнка.

— О, Господи, как я устал! — произнёс Анатолий, наклоняя низко голову и потирая ла-донью лоб.

— Поверь, и я устала! И ещё поверь, что роль соперницы или обманутой жены мне сов-сем не подходит. И я больше не могу спокойно жить, зная, что ты уже не мой.

— Ты прогоняешь меня? — глухо произнёс Анатолий.

— Нет! Я даю тебе право выбора. Тебе, как более сильному и умному…

Толик сидел молча, глядя перед собой. Затем он внимательно, и как-бы с участием, по-смотрел на Нику, и спросил:

— А как же ты?

Ника изумленно глянула на него, губы её мелко задрожали, но, помолчав, она ответи-ла чуть слышно:

— Я не пропаду без тебя! Не сопьюсь, и не загуляю! Обещаю это тебе торжественно и честно…

Слёзы, готовые хлынуть из её глаз жгли лицо, и, сорвавшись с места, Ника бросилась к двери, на улицу. Она торопливо шла вперёд, среди высокой травы, раздвигая её ру-ками, и ничего не видя перед собой. Она старалась как можно дальше уйти, скрыться от всех, что — бы упасть в эту высокую траву и рыдать громко, не боясь, что кто-то услышит её плач и стоны, что кто-то увидит её слёзы. Это её горе, её слёзы! Её и больше ничьи!

— Так тебе и надо! — шептала женщина, судорожно всхлипывая, и, вжимаясь в сырую тра-ву. — Плачь, плачь моя душа, плачь, потому — что это твои последние слёзы…

Назло Жизни, назло своей Судьбе она больше никогда не проронит ни единой слезин-ки. Никогда! Ни-ког-да!

И странное дело, рыдания стали глуше, слёзы постепенно иссякли. И вот уже женщи-на молча лежит на примятой траве, разметав в разные стороны руки. И волосы её, сме-шавшись с пожелтевшей травой, переливаются в лучах осеннего солнца таинственным загадочным блеском. Женщина смотрит вдаль, в голубое небо. Она знает, что теперь она станет сильнее. Ей надо стать сильнее! Назло всему, назло своей Судьбе!

Анатолий ушёл к Катерине на следующий день.