Шесть с половиной ударов в минуту (СИ)

Любопытные зеваки всё не расходились. Жену убитого выволокли из каюты, кто-то назвался доктором и предложил помощь пострадавшей. Женщины громко обсуждали преступление и со страхом восклицали, что убийца ходит среди них. Мужчины кивали, соглашаясь с ними, и с подозрением косились друг на друга.

- А что, если это жена убила его? – предположил кто-то.

- Думаете, ей бы хватило сил справиться с рослым мужчиной?

- Позвольте вмешаться! – со стороны лестницы показался неизвестный, опоздавший к началу. Он торопливо поправлял мышиного цвета пиджак и уверенно шагал в сторону капитана. Тот недовольно окинул взглядом новоприбывшего и вскинул бровь. – Я Эрегар Дромтур, Защитник Справедливости.

Лицо капитана разгладилось.

- На службе у Королевства?

- Да. Могу предоставить вам документы в качестве доказательства, - деловито проговорил Эрегар, проводя рукой по усам-подкове. – Они в моей каюте. Но сейчас я хотел бы осмотреть тело и место преступления.

Насколько я была осведомлена, Защитниками Справедливости их называли в Ролуангэ, а в других Королевствах людей с похожим родом деятельности именовали либо расследователями, либо Искателями Правды, либо просто сыщиками. Суть от названия не менялась. Люди на должности с таким пафосным названием занимались расследованием различных проступков, в основном, убийств и грабежей. За более серьёзные преступления брались другие ребята.

Пока моряки пытались огородить проход от любопытных, Эрегар, осторожно ступая, проник в каюту. Заметив утопленные в крови серебряные ножницы, он хмыкнул в усы, подобрал журнал, оценивающе окинул взором всё помещение, что-то рассчитывая в уме. Больше увидеть мне не удалось, так как старичок потянул меня за руку назад.

- Уйдёмте отсюда, юная леди. Негоже девушкам смотреть на такие страсти.

- Клянусь, она спала в нашей каюте, - услышала я шёпот женщины, мимо которой проходила. – Она прибежала на крик, когда бедняга уже ушёл в мир иной!

Сомневаюсь, что после случившегося я или кто-то ещё смог бы уснуть. Все были напуганы, переполошены внезапным убийством, да ещё и таким жестоким. И весьма неаккуратным, нужно заметить. Куда проще было бы перерезать мужчине горло – тогда его хриплые стоны потонули бы в темноте, а тело нашли только утром.

Я поднялась наверх и встала у фальшборта, бездумно глядя в чёрную воду. Дышать на открытом пространстве стало легче, и я посмеялась над непреходящей фобией невидимого наездника. Долго размышляла, в какой момент паразит прицепился ко мне, и пришла к выводу, что лишь одно место наиболее подходило для этого знаменательного момента – пещера Скууфтов. Должно быть, наездник доставал одного из них, но когда Спустившихся не стало, он целесообразно сменил хозяина.

Мимо меня то и дело брели моряки или пассажиры, напряжённо перешёптываясь. Пару раз я спиной ощущала изучающие взгляды и закатывала глаза. Страх – такая сильная напасть, потому что заглушает даже голос логики. Взять хотя бы этих людей. С каждым часом их настороженность в отношении соседей крепнет, они придумывают всё больше причин не доверять собеседнику. Если убийцу не найдут, паника пустит столь глубокие корни, что любой жест, любой косой взгляд будет восприниматься как посягательство на жизнь. И неважно, насколько нереально условие – оно всё равно будет вертеться в мыслях и мучить человека, пока нервы не сдадут окончательно. Любопытно, как эти перепуганные люди, пронзающие меня подозрительными взглядами, объясняют мою причастность к преступлению? Зачем такая хрупкая на вид девица, по их мнению, могла желать мужчине смерти?

Каждый из них уже примерил на себя соответствующую роль. Педантичный, с аккуратной одеждой Эрегар из доброжелательного дядечки, ранее создававшего впечатление ученика-отличника, преобразился в строгого делового человека. Словно зубрила перед экзаменом, он повторял под нос заученные шаги: осмотр места преступления – допрос свидетелей – вопросы подозреваемым… Со стороны казалось, что эта роль полностью завладела мужчиной. Но что сказать о пассажирах и моряках, окунувшихся в мрачный омут ожидания и холодной отчуждённости? Никто уже не доверял соседям, с которыми давеча шутливо обсуждал погоду или маршрут.

Наблюдая за растущей враждебностью запертых на одном судне людей, я с горечью думала, сколькому им ещё следует научиться… у того же Рандарелла. Да, у него в первую очередь. Потому как юноша с самого первого дня нашего знакомства являл собой пример исключительной, почти ненормальной веры в людей. Должно быть, эта черта шла у него от обратного – ненависти к Спустившимся, вынуждавшей искать союзников среди представителей своего рода.

Тогда тоже было что-то неприятное. В глуши, куда меня невзначай занесло, на извозчицкой станции надзорники подолгу не отдавали людям багаж, требуя дополнительную плату. Немногочисленные приезжие обыкновенно роптали, но против готовых полезть в драку мужчин не осмеливались выступать. Какая-то парочка поворчала, одинокий путешественник в углу тревожно завозился, обшаривая карманы, а мальчишка на соседнем от меня стуле гневно засопел. Смешной этот Рандарелл, но как я иногда ему завидую. Смирение не уживается в молодом теле, а потому дети и подростки не подвержены данному недугу.

Одного взгляда на покрасневшее лицо мальчика было достаточно, чтобы загореться. Мне казалось, что ещё немного, и Рандарелл сорвётся с места и набросится на бандитов с кулаками. И будет покалечен, естественно. Потому что никто не подхватит его благородный порыв, как он, наивный смельчак, ожидал. Люди не такие самоотверженные и хваткие, как юнцу того хотелось бы. Однако Рандарелл этого не ведал. Или думал, что они чего-то не знают о себе, и собирался показать им правду.

Находившимся на корабле тоже чего-то не хватало. Они поспешно закрылись в своих норках, предоставив наказание несправедливости одному Эрегару. Ему не только не помогали собирать факты, но и мешали навешенными замками и запретами. Доктор сухо давал показания. Две сестры, в каюте которых якобы ночевала жена покойного, завопили, что «негоже посторонним рыться в сумках!», препятствуя беглому осмотру их багажа. Никто ничего не замечал, никто ничего не слышал. Что же касается места преступления, то Эрегару не удалось определить, что пытались найти в личных вещах мужчины. Он попросил жену покойного осмотреть его пожитки и сказать, чего не хватает, но женщина лишь растеряно пожимала плечами. Пропитанные кровью, вещи были с любовью сложены на полке, и к ним никто не осмеливался прикасаться. Ножницы, которыми вскрыли пузо мужчины, Защитник забрал себе «для более детального осмотра», как он выразился.

Инициатива пассажиров снижалась пропорционально тому, как возрастали их подозрительность и страхи. Становилось всё опаснее. Напуганные пассажиры были заперты друг с другом на корабле, как собранные в загоне овцы, среди которых затесался один волк в кудрявой шкуре. Каждый осознавал это. Любой ждал, что будет следующим. Я слышала о том, что опасность срывает маски, но никогда не видела, чтобы люди так стремительно, капля за каплей, теряли контроль над собой и ситуацией. Они не понимали, что сами превращались в страшнейших врагов друг для друга, и продолжали упрямо скатываться в пропасть страхов. Меня тревожило, как неотвратимо они все приближались к критической точке, возле которой уже крутились, словно голодные псы, Паника и Истерика.

Я снова углублялась в воспоминания и видела этого решительного юношу, чаявшего сломать все преграды на пути. Я вцепилась в руку Рандарелла и шёпотом попросила не глупить.

- Но они не отдадут нам наши вещи, - пропыхтел он, и его плечи подрагивали от нервного возбуждения. – Я не собираюсь платить за своё. Их трое, нас больше.

- Нас, - я закатила глаза. – Посмотри на этих «нас». Они согласны отсыпать из своих кошельков, лишь бы не связываться с этими драчунами. Ты один.

Навес спасал нас от палящего солнца и дорожной пыли, но Рандарелл всё равно был мокрым от пота. Трещины на стене позади юноши отчётливо врезались мне в память, будто были важны. И запах не высохшей краски.