Одаренные проклятием (СИ)

  Я откинулась нас стуле, держась за живот и пытаясь отдышаться. Немного болели скулы. Да, хорошо посмеялись.

  - А про одежу не переживай, Гаш еще вчера полный мешок приволок. Кажись, в лаборатории оставил, - поведал, не переставая хихикать, Гаврила Мефодьевич. - Ты уж не сомневайся, они, рогатые, хорошие вещи нюхом чуют. И стараются побыстрее их испортить. А что поделаешь? Натура их такая, бесовская.

  После такого рассказа я не могла успокоиться еще минут десять. Разгулявшееся воображение во всех деталях нарисовало мне сцену изгнания беса из торговой точки: разбитые витрины, валяющаяся на полу одежда, опрокинутые кронштейны, визжащие продавщицы, вооруженные швабрами и вениками, охранники в глубоком обмороке и стремительно улепетывающий Гаш с объемистым пакетом в когтистых ручонках, почему-то с десятком ценников на рогах и волочащимся сзади манекеном. Ой, мамочки! Вот умора! Нет, сейчас точно живот надорву.

  Когда мне удалось, наконец, немного отдышаться, я вкратце описала домовому нарисованную воображением сценку. Однако на этот раз Гаврила моего веселья не разделил.

  - Уж, понятное дело, не днем бес в магазин отправился, ночи дождался, и шмыгнул через канализацию. А, может, и не через канализацию. Они, рогатые, много недоступных человеку лазеек знают. Ох, Дара, сколько земля тайных троп скрывает... Канализация, вентиляция, электропроводка! Хотя нет, через электросети бесы не ходят. Шкуру подпалить, сама понимаешь, приятного мало.

  Я, подумав, решила, что ничего хорошего в паленой шкуре нет. Пахнет, наверное, ужасно.

  - Ты иди, девочка, четвертая дверь по правую руку - Гаврила указал подбородком на дверь, ведущую в холл - а то заболтался я с тобой, мне ужин готовить надо.

  И домовой, сдвинув очки на лоб, повернулся к плите, а я, внутренне сжимаясь в комок, направилась к выходу из кухни. Надо ли говорить, что расстояние от кухни до лаборатории я пробежала очень быстро. Интересно, эта фобия, она надолго? Не могу же я всю жизнь, оказываясь в длинных узких помещениях с обилием дверей, впадать в состояние тихой паники! Вот, ей-богу, я б лучше из кухонного окна по веревочной лестнице спустилась, чем опять... Да что говорить! Вот, если б не надо было домой, я б вообще из-под одеяла сегодня вылезать не стала, тем более, что ушибленная спина настойчиво требует отдыха.

  Дверь в лабораторию единственная из всех была немного приоткрыта, и я, не задумываясь, шмыгнула туда. И сразу же зажмурилась от бьющего в глаза не по вечернему яркого солнца. Впрочем, летом темнеет поздно, пять часов, день в самом разгаре. Если вспомнить расположение комнат, то здесь должно быть максимум два окна, однако их четыре, по одному на каждой стене. В одно, чистое и прозрачное, как пластина горного хрусталя, видно безоблачное ярко-голубое небо. В другое, до половины прикрытое легкой полупрозрачной занавеской, заглядывает летнее солнышко. Поверхность еще двух окон густо затянула нежно-зеленая ряска, мягкая и прохладная на ощупь. Кое-где виднелись желтые кувшинки. Затаив дыхание, я дотянулась до того места, где, по моим подсчетам, должно начинаться стекло, но ощутила воду. Эти окна как поверхность старого пруда... Удивительно! И сквозь них тоже пробиваются тонкие лучики солнца. Красиво.

  Лаборатория казалась плодом фантазии безумного дизайнера. Суперсовременный компьютер, еще какая-то аппаратура, крепкая удобная мебель, два четырехкамерных холодильника, наполовину забитые зельями - сунула-таки нос, не удержалась, понимаю, что нехорошо лазать по чужим шкафам, пусть и холодильным, но интересно же. И горы хлама непонятного назначения, какие-то грязные ящики, обрывки бумаги, тряпки, несколько ничем не примечательных булыжников и художественно развешанная по углам паутина. Да-а, тут не то что моя мама - я сама бы с удовольствием оттащила большую часть барахла на ближайшую помойку. Венчало картину странное, похожее на громоздкого механического паука, приспособление из стали, аппарат для варки зелий, если я правильно поняла. Паук блестит хорошо смазанными суставами, колбы и реторты скрипят от чистоты, однако мне с первого взгляда стало ясно, что этой штуке лет триста, не меньше. Почему - лучше не спрашивать, все равно не отвечу... И только пакета с принесенной Гашем одеждой нигде не было видно. Чтобы окончательно в этом убедиться, я еще раз обошла лабораторию, и вдруг заметила в дальнем темном углу - это при четырех-то окнах! - небольшую дверь. Надо ли говорить, что меня тут же потянуло туда, как гвоздь магнитом.

  Пришлось постараться, прежде чем тяжелая металлическая дверь нехотя поддалась. Громкий скрип петель, давным-давно позабывших, что такое масло, заставил меня инстинктивно отпрянуть в сторону и скрючиться за ближайшими ящиками, прикрыв руками голову. Не то чтобы очень страшно, просто именно с таким звуком открылись дверцы злополучного шкафа в комнате магистра. Инстинкт сработал! Ой, нервы ни к черту! Валерьянку, что ли, попить?.. Когда душа моя соизволила, наконец, выглянуть из пяток, я, охая и кривясь от боли, выпрямилась и легко протиснулась между ржавой дверью и не менее ржавым косяком. Открывать дверь шире не хотелось. Хм, если так пойдет и дальше, то через недельку я за швабру спрятаться смогу. Веселенькая перспектива. Буду играть в прятки с учителем.

  Вопреки ожиданиям и разгулявшемуся воображению, ничего интересного в темной комнате не было. Темно, хоть глаз коли, и пусто. В горле запершило от пыли. Хорошо, что здесь можно чихать от души.

  Больше из упрямства, чем из любопытства, я прошла немного вперед, и вдруг налетела на что-то жесткое, с острыми краями. В ту же минуту слабый голубоватый свет разлился вокруг. Оказалось, что эта небольшая (в масштабах квартиры Ворона) комната не так пуста, как мне показалось сначала. В центре ее на массивном треножнике загадочно поблескивал прозрачный камень неправильной формы. Казалось, это кусок чистого прозрачного льда, но - дотронулась, интересно же! - он не был холодным. Может, горный хрусталь? Очень похоже на подаренный Вороном шарик. А если так, то эта штука тоже магическая. Ой, а надо ли было мне вообще входить сюда? Ведь не просто так этот камень спрятали здесь, подальше от любопытных глаз. С другой стороны, таблички 'Не влезай - убьет!' на двери не висело. Впрочем, судя по толстому слою пыли на полу, хозяин не входил сюда очень давно. Так, может, и мне здесь находиться не стоит? Однако рука сама собой потянулась к куску хрусталя. Пальцы скользнули по опасно острым граням - ничего не стоит порезаться до крови. Света стало существенно больше. А, так вот он, выключатель!

  Комната была идеальной круглой формы. Белые стены украшали причудливые символы и знаки, смысла которых я не понимала. Но, стоило мне еще раз коснуться загадочного камня, и стены медленно поплыли по кругу, а нарисованные на них символы начали хаотично дергаться во всех направлениях одновременно. В глазах зарябило. Да уж, стоять в центре вращающейся комнаты - то еще удовольствие, особенно если морская болезнь вновь дает о себе знать. Я поспешно убрала руку и выбежала из круглой комнаты. И первое, что я увидела, переступив порог лаборатории, - яркий, туго набитый пакет с вещами. Он стоял меж двух относительно чистых ящиков, причем так, что увидеть его можно было только с той точки, где сейчас стою я. И не похоже, чтобы пакет поставили сюда случайно. Хм, выходит, кто-то - Гаш, Гаврила Мефодьевич или сам Ворон - хотел, чтобы я сунула нос в круглую комнату и увидела тот кусок хрусталя непонятного назначения. Но зачем? Хороший вопрос. Я подхватила пакет и вышла из лаборатории. Будет, что обсудить за ужином. Не хотелось бы, чтобы меня использовали втемную. Хочется сейчас устроить домовому допрос, тем более, что он явно настроен проговорить, но, увы, я тороплюсь. Так что беседа откладывается до вечера.

  Через полчаса, после душа и умывания, я вернулась на кухню. Как там пахло! Я чуть слюной не захлебнулась. Гаврила отложил половник, поправил очки на носу, окинул меня внимательным взглядом и одобрительно кивнул.