Одаренные проклятием (СИ)

  - Гадина! - завизжала она, посинев и схватившись за горло, - Сучка! Дрянь!..

  Дальше изо рта Верховной посыпались непечатные выражения. Конечно, подобную реакцию обманутой в лучших чувствах ведьмы предположить было нетрудно, но от такого потока площадной брани, обрушившего на мою голову, я растерялась и эта заминка едва не стоила мне жизни. Спасло меня лишь то, что Сергей и шкафообразные парни не сразу разобрались в ситуации и первым делом бросились к корчащейся от боли Верховной.

  - Ничего... - хрипела старая ведьма - ничего... не делала... в мусор...

  Я хорошо понимала, что другой возможности убежать не будет. Но от увиденного ноги приросли к полу, и я, изо всех сил вцепившись в перила, стояла, еле живая от ужаса, и смотрела в безумные глаза старой ведьмы. Верховная умирала страшно, на руках у перепуганных до дрожи в коленках парней. Она в считанные минуты превратилась в скелет, обтянутый бурой кожей, из которой выпирали черные, лишенные крови вены. И - о, ужас! - она была все еще жива. Отыскав меня затуманенным от боли, ужаса и черной, всепожирающей ненависти, Верховная силилась что-то сказать, но из горла ее вылетал только хриплый вой, на прокушенных губах пузырилась кровавая пена. Никогда бы не подумала, что человек способен издавать такие звуки. Но я и помыслить не могла, что смерть может быть такой... такой... никому бы такого не пожелала.

  - Будь... будь ты... дрянь...

  Верховная из последних сил приподнялась - шкафообразные мальчики так и прыснули в разные стороны - села, но вдруг беззвучно повалилась набок. То, что осталось от ее тела, в последний раз конвульсивно дернулось, и замерло навсегда. Страшная смерть. Но, как ни бессердечно это звучит, баба Магда ее заслужила.

  На лестничной площадке стало тихо-тихо. Сергей, белый, как лист бумаги, склонился над мертвой Верховной и зачем-то попытался нащупать пульс. И тут у него зазвонил сотовый. От пронзительной трели у меня разом заныли все тридцать два зуба, странное, необъяснимое оцепенение улетучилось, и я опрометью бросилась вниз по лестнице. Когда бабкины прихвостни поймут окончательно, что Верховной, их живой реликвии, больше нет, они воспылают жаждой мщения, и что-то подсказывает мне: козел, точнее, козочка отпущения найдется быстро. Так что самое время уносить ноги.

  Выбежав из подъезда, я поскользнулась на банановой кожуре, которую какой-то умник не донес до урны буквально два шага. Вот бывают же на свете такие придурки! С трудом удержав равновесие, я пересекла опустевший двор и забилась под скамейку под старым вязом. Извалялась в пыли, новая одежда превратилась неизвестно во что, но сейчас это меня не заботит. Никакого более-менее оформленного плана действий у меня не было, но, если я правильно помню, скамейку от подъезда не видно. Сейчас главное - выиграть время, чтобы как следует обдумать ситуацию. Лежа в пыли, я думала о том, как легкомысленно оставила хрустальный шар в квартире Ворона. Надо же быть такой дурой! Хотя, с другой стороны, времени на то, чтобы воспользоваться им, у меня все равно не было бы.

  Во двор, размахивая пистолетами, вылетели адепты Пятого во главе с Сергеем. Лица перекошены, в глазах - азарт и жажда крови. И как же хорошо, как чудесно, что мамаши не вывели своих малышей на прогулку теплым летним вечером, что не сплетничают на скамейке у подъезда старушки, что сегодня Валера выбрал для прогулки с Шерлоком другое место. Эти парни, не задумываясь, пустят в ход оружие.

  - Ты прочесываешь кусты справа, ты - слева, встречаемся у выезда со двора! - донесся до меня командирский голос Сергея. - Ты загляни в соседние подъезды. А я обыщу площадку. Она не могла далеко уйти. Приказ: девку взять живой! Все слышали?! Выполнять!

  Два 'шкафа' вломились в густые заросли мальвы, еще один резво побежал к соседнему подъезду, а предводитель сектантов, сняв пистолет с предохранителя, направился к детской песочнице. Плохо дело, оттуда скамейка и пространство под ней просматриваются очень хорошо. Что же мне делать?! Я вжалась в землю и... Спасение мое можно смело назвать чудом. Сергей, как и я за пару минут до него, поскользнулся на той же банановой кожуре, но ему повезло куда меньше. Потому что за миг до падения он увидел-таки меня. Я еще успела увидеть радость от предвкушаемой расправы в его глазах и направленное на меня дуло пистолета. А потом был нелепый взмах руками, тщетная попытка удержать равновесие, короткое падение и мгновенно окрасившийся кровью угол песочницы - падая, Сергей ударился о него виском. Больше он не поднялся. Я почему-то сразу поняла, что он погиб. Но здесь еще трое адептов Пятого.

  Медлить больше нельзя. Еще одного шанса на спасение судьба может и не дать. Кое-как я выползла из-под скамейки и быстро-быстро на животе поползла к припаркованным во дворе автомобилям. Скрывшись за их гладкими боками, можно незаметно выбраться к остановке, а там запрыгнуть в первую попавшуюся маршрутку...

  Я почти успела. До ближайшей 'Волги' оставалось метров пять, когда я услышала за спиной выстрелы и крики. Пуля ударила в недавно побеленную кромку бордюра в шаге от меня и срикошетила куда-то вправо, раздался звон разбитого стекла, к счастью, довольно далеко от меня. Бетонная крошка брызнула во все стороны, и я инстинктивно уткнулась лицом в траву и прикрыла голову руками. Саднящая боль волной прокатилась по голым рукам, но мне было все равно. Парни с пистолетами были уже близко, на таком расстоянии и слепой не промажет.

  Сдирая до крови локти и колени, я ринулась к машинам, юркнула за 'Волгу', прижалась спиной к грязному колесу (больно ударилась затылком о металлический бок, аж искры из глаз брызнули) и только тогда рискнула перевести дух. Сейчас эти трое будут здесь. И, буду честна сама с собой, убежать мне не удастся. Я и не буду больше убегать, прятаться, ползать по земле... Что там еще было в программе вечера? Ты волшебница, Дара, какая-никакая, а магичка, и у тебя была возможность в этом убедиться. А магия - штука более полезная, чем пистолет.

  Я сжалась в комок, мысленно обращаясь к своему 'пухленькому и розовому'. Нас двое. Мы пришли в этот мир вдвоем, мы покинем его вдвоем, но не сейчас, не теперь. Понимаю, ты устал, истощен полностью, ты еще такой маленький... Мы оба оказались не готовы к назначенным судьбой - или чем-то еще? - испытаниям. Но мы их выдержали и стали сильнее. Неужели спасуем сейчас?! Ведь те трое - всего лишь люди... 'Пухленький' нехотя откликнулся. В груди стало горячо-горячо, пьянящая легкость наполнила тело, легкое покалывание растеклось по ладоням. Как здорово вновь ощутить себя... волшебницей, самой собой. А кстати, почему так тихо? И куда подевались мои преследователи?

  Я осторожно, готовая в любую секунду юркнуть обратно, высунулась из-за капота 'Волги' и увидела потрясающую картину. Шкафообразные парни, выстроившись в затылок друг другу, быстро семенили по направлению к остановке, а в шаге от меня высился человек в черном с развивающимся по ветру волосами. Учитель. И, готова поспорить, что заклятие, которым он только что сковал волю бабкиных прихвостней - то же самое, что превратило пассажиров того автобуса в покорных марионеток. Черное заклятие. Ах да, заветники не делят магию по цвету. Все зависит только от самого творящего.

  - Испугалась? - сквозь зубы поинтересовался Ворон, провожая горе-адептов ледяным взглядом.

  Я пожала исцарапанными плечами (ощущение то еще!) и, охая, выпрямилась. Страха не было, как не было и мыслей о собственной смерти, более чем возможной в таких условиях.

  - Цела? - учитель, оглядев меня, только головой покачал.

  - Местами, - потупилась, решив больше не врать, я. Что уж говорить, сама виновата. Могла спокойно отсидеться в тепле и покое. Нет, не могла.

  Я вскинула подбородок и буквально заставила себя смотреть Ворону в глаза. В конце концов, своя правда есть и у меня. Я вообще-то к нему в ученицы не набивалась, сам позвал - пусть терпит. Никто и не говорил, что будет просто.