Песнь Пророка (СИ)

Без ремня штаны стекли по бедрам, следующими были подштанники: их шнуровка охотно вылетела из петель. Андерс шумно втянул воздух, садясь, чтобы дать отдых коленям и посмотреть на него. И он мог смотреть бесконечно. Как Хоук это называл, когда думал, что находится один в комнате? Секретное оружие Гаррета Хоука? Может быть. Одного мага им он уже сразил.

Целитель запрокинул голову назад, закусывая губу. Ему вновь хотелось увидеть светлые глаза, которое могли бы убедить его в чем угодно. Но они были закрыты - Хоук ждал. А он не любил ждать - тем более в такие моменты. Но Андерс сдержался, не идя на поводу его натуры. Несколько долгих секунд бездействия, и Гаррет посмотрел на него. Всего такого принципиального и бескомпромиссного, сидящего перед ним на коленях в ожидании, когда же он схватит его за волосы и притянет к себе. Маг не хотел портить прическу и начал сам.

Руки Хоука, лишившиеся опоры, уперлись в стену, пытаясь как-нибудь зацепиться за нее. Ногти заскрежетали по шершавому камню, ломаясь.

Гаррет с трудом оторвал одну ладонь, неловко касаясь щеки своего целителя. Лучше всего тот исцелял от одиночества. Его рот. Губы. Язык. Зубы. Пальцы. Все это смешивалось в один разноцветный всплеск, обвиваясь вокруг его члена, вытягивая его из этого мира куда-то еще.

Хоук понял, что стонет, только тогда, когда открыл глаза. Слабость настигала его так быстро, так крепко сковывала его колени, что Гаррет не мог не пытаться взять ее под контроль. Сжать в кулаке, до крови стучащем по рельефу стены. Собрать в одну каплю, бегущую по лбу, обходя густые брови. Стиснуть в зубах до непозволительно громкого скрипа…

Пьяные клочки сознания вихрем вплетались в фонтан его удовольствия. Взбивались в волну наслаждения, накатывающую с каждым разом все выше. Хоук задержал дыхание, чувствуя ее пенные брызги на лице.

Освобождение прошло мимолетно, как и всегда - но восторг, пленяющий его и заставляющий трепетать каждой клеткой, от того, как медленно облизывал губы Андерс, вновь придал ему сил.

Гаррет оттолкнул его и подхватил под плечи, поднимая к себе. Тело целителя безвольно качалось, он опирался на него всем весом, зацепившись одним поцелуем. Несколько секунд он все еще ощущал свой вкус, только потом вновь возник маг - маг и его эль.

Его Андерс, только его. Он жался все теснее и все сильнее умолял что-нибудь сделать и с собой. Не говоря ни слова, шепча лишь одними глазами.

И вновь был удар о стену - уже не такую холодную, подогретую жаром спины Хоука с царапинами от его ногтей, которые завтра никто не заметит. А потом вернулись руки, задирающие рубашку до груди, чтобы он мог покрыть дрожащий живот десятком колючих поцелуев, и так же они дергали штаны вниз, не беспокоясь о застежке, выхватывая шнурки наружу… Андерс мог только трястись и мычать, упиваясь своими чувствами, податливо выгибаясь под руками и ртом Хоука. Его волосы, в которые маг судорожно запускал пальцы, пытаясь хоть за что-то держаться, ускользали.

Все ощущения путались, а мыслей не было и подавно.

И не было Справедливости. Как будто его тело принадлежало только ему и никому больше.

Руки Гаррета вновь обхватили целителя, полностью сдирая две пары штанов, без того слишком долго задержавшиеся на нем. Чтобы маг наконец мог раздвинуть ноги и перебросить бедро ему за плечо.

Волосы на всем теле встали дыбом, когда Хоук умудрился поцеловать его под коленкой.

А потом ничего не оставалось: только упираться в стену, балансируя на оставшейся ноге, пока он демонстрирует чудеса своей глотки и сжимает его крепче, собственнически объяв все, до чего могли дотянуться его руки.

Тяжелое дыхание Андерса сорвалось на хрип, и в конце единственное, что он мог издать - лишь приглушенный свист из пересохших губ.

А на горизонте взрывались звезды.

***

Бетани равнодушно скользнула мимо поворота к заднему ходу их постоялого двора, а потом остановилась, различив что-то светлое на темном фоне. Едва она поняла, что видит, все расплылось перед глазами, а к лицу подкатил жар. Девушка прижалась к стене, пряча лицо в небольших ладонях. Стараясь не выдать себя, она быстро метнулась назад мимо проема в заборе, молясь, чтобы они ее не заметили. Нехотя она обошла постоялый двор кругом и оказалась именно там, где ей быть не следовало.

Магессе всегда казалось, что это именно та вещь, которой лучше заниматься, а не смотреть со стороны. Но, несмотря на это, те несколько секунд, что она видела… вызвали в ней множество, множество странных мыслей. Не всеми из них она могла бы поделиться. Воздух вокруг вдруг оказался заряжен, а все, о чем она могла думать, это Натаниэль. Больше всего на свете она хотела его увидеть… конечно, не только увидеть.

В кабаке внизу магесса нашла только Кордулу, медленно передвигающую кружки по столу, то выстраивая ряд, то неведомые башенки.

- А где все? - задыхая от бега, спросила Бетани.

- Даже этой несчастной храмовнице перепал мужик какой-то, - пожаловалась гномка. - Быстро же она забыла о своей семейке. Как это низко.

- А Натаниэль?

- Кто это? - буркнула Кордула, опускаясь на кружки.

Магесса махнула на нее рукой и, передвигаясь скачками по лестнице, кинулась в их комнату.

Хоу, как она и подозревала, уже спал. Не раздеваясь, он завалился на свою постель, свесив с кровати руку, в которой до сих пор сжимал пустую кружку из-под эля.

Бетани последний раз чувствовала себя такой игривой, когда они прятались в сарае, зарывшись в сено, пока мимо проходил почетный караул. Солома потом набилась во все карманы и поприставала к начесу на внутренней стороне брюк. После того, как они оделись, пришлось еще целый день ходить, потихоньку вытряхивая из одежды сено то тут, то там.

Магесса быстро стащила с себя накидку и бросила посох в угол, где кучей лежали их сумки. Ей даже удалось незаметно забраться на своего лучника. Он не просыпался, пока она не поцеловала его в нос холодными с улицы губами.

- Любимая? - спросонья спросил Натаниэль, пытаясь проморгаться. Его красивейшие голубые глаза смотрели на нее, и она чувствовала, что ничто во всем мире не может быть важнее их.

- Любимый, - так же ответила Бетани, награждая его новым поцелуем, теперь в губы.

- Что с тобой? - смеясь, поинтересовался он. - Я не против, но… что-то случилось?

Ее руки уже ловко расстегивали пуговицы на его рубашке. По очереди те покидали петлицы, обнажая грудь. Она тут же покрылась мурашками от холода, темные волосы на грудине встали торчком.

Казалось, девушка так занята, что не сразу обратила внимание на его вопрос. Лишь полностью раздвинув полы его рубахи, магесса подняла голову.

- Да, случилось.

Она спустилась на его бедра, целуя в шею. Колючая щетина неожиданно приятно уколола губы, а клочок бородки по-детски смешно щекотал нос. Натаниэль вздрогнул и не стал ей мешать. Позволив кружке упасть на пол, он приподнялся выше, удобно устраиваясь на подушке. Губы Бетани трепетной лаской исследовали его горло, доходили до уха и обдавали теплым дыханием.

Магесса опустилась, и ключицы тоже не остались без ее внимания.

- И что же? - выдохнул Хоу, понимая, что трезвеет быстрее, чем хотелось бы. Она вскружила ему голову. Эта женщина. Его женщина. Женщина, которую он никогда и никому не отдаст.

Бетани, будто подслушав его мысли, посмотрела ему прямо в глаза. И улыбнулась. Именно той улыбкой, за которую он ее полюбил.

Влажный след от ее языка на соске обдало холодом, стоило ей спуститься еще ниже. Она поцеловала его в живот на пару дюймов выше пряжки ремня. Было прохладно, неожиданно и невыразимо сладко. И сколь восхитительными были ее тонкие длинные пальцы, гладящие его сквозь ткань брюк!.. Попытки совладать с сорвавшимся дыханием и унять дрожь пали крахом.

Но потом Бетани остановилась. В тот момент, когда Натаниэль было подумал, что она наконец решилась, и зажмурился в ожидании. Его воображение уже рисовало картину ее рук, стаскивающих его штаны до колен, волны черных волос, падающей ему на живот, и горячей мякоти рта, ведущей его прямо на небеса…