Утренний хоббит

Айна достала из вещмешка новенький сосновый факел, подожгла его от костра, и, демонстративно погладив рукоятку кинжала в кожаных ножнах, от души украшенных золотыми и серебряными нашлёпками, пояснила:

– Пойду, похороню бедные отрубленные пальчики. Я их завернула в холщовую тряпицу и оставила лежать на том камне-столбе. Выкопаю ножом глубокую ямку и предам земле…. Так полагается – по нашим традициям. Закон древний такой: кто отрубил, тот и должен похоронить. Иначе, возможны всякие неприятности, э-э-э…

– Мистического характера, – добавил Отто, тоже поднимаясь на ноги. – Ты же, красавица, не будешь против, если я составлю тебе компанию? Как никак, пальцы-то мои…. Я не буду мешать, честное слово! Просто постою рядом, повздыхаю немного, капну – слезинкой…

Оставшаяся часть пути прошла без происшествий и неожиданностей. Первым плотом, на котором расположился – на одиноком тюке с тёплой одеждой – раненый Отто, управлял Бродяга. Томас и Айна усердно работали веслами на втором, нагружённом на совесть различным скарбом.

Никаких чудовищ из светлых вод Сильверлоуда больше не появлялось. Правда, во время плавания через болотистую равнину нешуточно донимали злобные и ненасытные комары, с чем пришлось покорно смириться.

Успешно преодолев сыро-комариную местность, они заночевали уже на твёрдом берегу – на симпатичной лесной опушке, по краям которой росли отличные подберёзовики и подосиновики. Отто и Айна, предварительно смастерив двухместный шалаш, даже успели немного порыбачить, поймав трёх крупных лещей.

– Всё бы нечего, – недовольно пыхтел Кот. – Только очень уж неудобно одной рукой надевать червяка на крючок…. Ничего, будем работать над этим процессом. Тренироваться неустанно…

Пока влюблённая парочка занималась рыбной ловлей, Бродяга, подбросив в костёр охапку сухих дров, неожиданно завёл странный разговор:

– Что-то, Утренник, ты загрустил. Неправильно это…

– Что тут неправильного? – искренне удивился Томас, активно помешивая ложкой в кастрюле, пристроенной рядом с пламенем костра. – Любимая невеста чёрт те сколько времени томится в плену у свирепых чуруков, а я, значит, должен радоваться, шутить и смеяться до печёночных колик?

– Да я не про это…

– Про что тогда?

– Понимаешь, схватка с Зелёным Драконом – дело изначально непростое. Если хочешь его победить, то надо чтобы глаза блестели от нешуточного азарта. Чтобы рука – сама по себе – сжималась, в предчувствии скорого боя, на рукоятке меча. Чтобы внутри всё дрожало – от нетерпения…. Понимаешь меня? А ты – какой-то вялый и аморфный…. С чего бы это вдруг? Сомнения мучают? Не знаешь, как подступиться к Дракону? Ещё не решил, как будешь его убивать? Боишься и поэтому переживаешь?

– Ни капельки я не боюсь. – Томас осторожно схлебнул с ложки горячую тёмно-коричневую жидкость. – Славный получился грибной супчик…. И, как справиться с Зелёным Драконом, я знаю. Вернее, предполагаю и имею в голове намётки дельного плана. Просто…. У меня нет железной уверенности, что это поможет Мари. Жива ли она? Ничего не сделали с ней плохого? Не обманет ли этот эльфийский владыка Элронд? Больно уж он мутный какой-то, ненадёжный…. Здесь, в Средиземье, похоже, никому верить нельзя. На душе тоскливо и безысходно, серенько так и тревожно. А ты говоришь, мол, азарт должен быть в глазах…

– Что ж, теперь всё ясно, – Бродяга достал из-за голенища сапога обеденную ложку, попробовав суп, добавил – насквозь непонятно: – Надо подумать хорошенько. Чего-то здесь явно не хватает…

Уже под вечер следующего дня на левом, высоком и обрывистом берегу Сильверлоуда показались соломенные крыши одноэтажных непрезентабельных домиков, замелькали солнечные зайчики, отражённые от круглых слюдяных окошек хоббитанских нор, выкопанных в склонах окрестных холмов. Только одно здание в посёлке было двухэтажным, солидным и крытым тёмно-красной черепицей.

«Не иначе, это она и есть, искомая «Тёмная таверна», местная достопримечательность», – решил Томас. – «Хранилище запасов целебного сидра, гнездо зла и коварных замыслов…».

– Добро пожаловать в посёлок Прибрежный! – торжественно объявил Бродяга с передового плота. – Всё, соратники, пристаём берегу! Гребите следом за нами!

Плоты – друг за другом – вошли в узкий и извилистый речной залив и через пять-шесть минут причалили к песчаному берегу, поросшему молоденькими соснами и ёлочками.

– А почему мы пристали именно в этом месте? – принялся ворчать Кот, демонстрируя свою природную вредность. – Отсюда – до посёлка – будет порядка двух километров, если не больше…. Ведь можно было причалить и поближе к обитаемым местам. Я видел, там даже предусмотрена специальная пристань с лесенкой, вырубленной в обрыве. Мы чего-то опасаемся?

– Пожалуй, что и опасаемся, – согласился с ним Бродяга. – Тут такое место, где принято опасаться…. Причём, всего и вся. Здесь за каждым кустом зазевавшегося путника может ждать коварная засада. Приграничье, так его растак…. Ладно, считайте, что я вас подробно проинструктировал – относительно общей обстановки. Проинструктировал и пошёл. И на разведку, и за лошадкой, чтобы перевезти всё наше барахлишко. Вон за теми деревьями проходит просёлочная дорога…. Дожидайтесь меня здесь. Далеко не отходите от плотов. Не шумите и костров не разжигайте. Вопросы?

– Мы будем ночевать в «Тёмной таверне»? – спросил настырный Отто. – Там, надеюсь, предусмотрены удобные номера для проезжающих путников?

– Шикарные номера, конечно, предусмотрены. Как же без них? Только мы, друзья, заночуем в совершенно другом месте, более безопасном и для некоторых, – следопыт многообещающе и ехидно подмигнул Томасу, – практически родном…

Бродяга скрылся за деревьями. Кот и Айна, усевшись в обнимку на поваленном стволе толстой берёзы, приняли тихонько и нежно ворковать друг с другом. Томас же всё ходил – туда-сюда – возле плотов и, сбитый с толку последними словами следопыта, усиленно размышлял: – «Что же этот длинноволосый сукин сын имел в виду? Что это за место такое – практически родное для меня? Ничего мало-мальски умного не приходит на ум…. Только всякая чушь настойчиво лезет в голову: тренировочный зал восточных единоборств, австрийский детский сад, компьютерный клуб…. Бред какой-то! Вот же, коварный хитрец, загадал загадку…».

Следопыт появился только через час, когда солнце уже приблизилось к линии горизонта, а голова Томаса окончательно распухла от напряжённых раздумий. Причём, пришёл Бродяга не один, а в сопровождении пожилого, краснолицего и упитанного хоббита.

– Меня зовут Кроллом, – представился краснолицый толстячок, любезно приподнимая над головой круглую хоббитанскую шляпу и испуганно косясь в сторону Айны. – Приглашаю вас, благородные путники, провести эту долгую и суровую ночь в моей норе, то есть, в хоромине…. Буду польщён! Почту за честь…

– Вот же, эта знаменитая хоббитанская вежливость! – притворно возмутился Бродяга. – Если её не остановить вовремя, то и не заметишь, как наступит чёрная ночь…. Все разговоры откладываются на потом. Сейчас усердно переносим вещи к дороге, загружаем их на пони и следуем к дому гостеприимного Кролла. Кстати, он мой личный друг и, вообще…. Ну, вы меня, наверное, поняли. Тогда за дело, господа и дамы!

«Ага, это же Бродяга, говоря о родном месте, имел в виду обычную хоббитанскую нору!», – наконец-таки прозрел Томас. – «Что же, я с удовольствием ознакомлюсь – и с этим строением, и с повседневным хоббитанским бытом. Вернее, с «бутафорским» строением и с «бутафорским» же бытом.… Эх, если бы с «настоящими»!».

Они быстро и слаженно перетащили к дороге нехитрый походный скарб, разместили на спинах двух рыженьких пони разнообразные тюки, свёртки и мешки.

– Только, ради всех Древних богов, не надо шуметь в дороге, – вежливо попросил Кролл. – Между собой, пожалуйста, разговаривайте только шёпотом.

– Возможны неприятности? – по-деловому поинтересовался Отто.

– Как вам сказать, уважаемые, – хоббит задумчиво и неторопливо почесал в затылке. – Неприятности, они очень странные создания, если так можно выразиться…. Приходят и уходят – когда захотят. Только звать-кликать их никогда не стоит. Тут же прибегут – не весть откуда. Навалятся дружным роем, только держись. Поэтому, так и напрашивается мудрая и вечная сентенция: чем больше молчишь, тем меньше неприятностей…. Недаром старинная хоббитанская мудрость гласит: – «Слово – серебро, а молчание – золото…». Я полностью солидарен с этим утверждением…