Утренний хоббит

Естественно, что во время кратких перерывов в работе Кот и Айна занимались сугубо рыбной ловлей. И, надо признать, вполне успешно. В результате меню экспедиции очень быстро пополнилось новыми вкусными блюдами: форелью жаренной и запечённой в углях, ухой из щучьих голов и налимьей печени, рыбными котлетами в ассортименте.… Кроме того, в первый же вечер Отто умудрился сложить из прибрежных камней и глины некое подобие коптильни, так что и рыба горячего копчения – следующим утром – была подана к завтраку.

Погода же откровенно радовала: даже ночью температура воздуха не опускалась ниже плюс десяти градусов, небо было голубым и безоблачным, ветер – тёплым и ласковым. Зимняя одежда была снята и снова тщательно упакована в дорожные тюки.

– После холодов, которые мы испытали в горах, здесь просто замечательно тепло! – искренне, словно маленькая девочка, радовалась Айна – Ладошки совершенно не мёрзнут! Всё же, правы были мои мудрые предки, когда зимой вовсе не выходили из тёплого Подземелья…

Плоты – в конечном итоге – получились на загляденье: устойчивые, высокие, длинной – по три с половиной метра, шириной – по два с половиной. Удалось даже смастерить четыре весла: внешне неуклюжих и кривоватых, но крепких и удобных.

Когда до отплытия оставались считанные минуты, Айна забеспокоилась:

– А вот – наш Живчик…. Его копыта – случайно – не провалятся между брёвнами? Надо же было вначале всё тщательно измерить. Эх, горе-строители! А, вдруг, они, всё же, проваляться, проскользнут, застрянут? Что тогда будем делать?

– Ничего делать не будем, – рассеянно ответил Бродяга. – Живчик остаётся на берегу.

– Как – на берегу? Шутка такая, да?

– Я говорю совершенно серьёзно. Как мы заставим беспокойную и шуструю лошадку целыми днями неподвижно стоять на плоту? Да и со щелями между брёвнами ты совершенно права…. Не волнуйся понапрасну. Пони, они очень занятные, умные и сообразительные. Живчик увидит, что мы уплыли. Подождёт сутки-другие, да и уйдёт обратно в Ривенделл. Тут ведь не далеко, дошагает.…А в Прибрежном мы купим другого пони. На одного у меня хватит денег.

– А, волки? Другие хищники? Тролли тоже не откажутся от вкусного лошадиного мяса.

– Что ты предлагаешь?

– Я усыплю Живчика! – пообещала девушка-гном. – А вы его перенесёте на плот. Сколько остановок на ночлег мы сделаем в пути?

– Две или три. Как повезёт.

– Ничего страшного! Вечерами вы его будете вытаскивать на берег, а я, соответственно, будить и кормить. Утром – всё заново, по кругу…

– Ладно, уговорила! Пусть будет по-твоему, – улыбнулся Бродяга и тут же опять нахмурился: – Меня сейчас волнует совершенно другое…

– Что конкретно?

– Ни «что», а «кто». Ребята из «Тёмной таверны», которые контролируют весь Прибрежный…. Они очень жадные, и – просто так – нам не отдадут нужную карту. А чем мы будем платить, а?

– Изумруды и сапфиры сгодятся? – Айна вытащила из своего вещмешка пухлую шкатулку, обтянутую тёмно-синим бархатом, щелкнув тугим замочком, раскрыла. – Подойдут такие?

– Подойдут! – сразу повеселел следопыт. – Достаточно вот этого и этого…. Я их возьму прямо сейчас? Спасибо! А остальные спрячь подальше и никому не говори про них…. И, вообще, господа и дамы, ведите себя в Прибрежном максимально осторожно. Как говорится – тише воды и ниже травы…. Этот посёлок дальний, приграничный со степным Роханом. Поэтому там всегда полно разных подонков. Ну, и просто – занятных и странных личностей…

«А про карту-то я правильно сообразил!», – мысленно усмехнулся Томас. – «Игра она и есть – игра…».

Плоты отчалили от берега часов в десять утра, когда утреннее солнышко из бледно-розового и льдистого превратилось в ярко-жёлтое и тёплое. На передовом плоту разместились Томас, Бродяга и Живчик, спящий как младенец. Не считая, конечно, тюков и мешков. На втором – Отто и Айна, причём, вещей на их плоту было вдвое больше.

– Не смейте отвлекаться на рыбалку, занятные вы наши! – Бродяга, перед тем, как тронуться в путь, недоверчиво посмотрел на команду второго плота. – Занимайтесь только греблей, не выпуская вёсел из рук. И не отставайте от нас больше, чем на сто пятьдесят метров. Идём вдоль правого, обрывистого берега. Там глубже всего…

Плавание протекало спокойно и, даже, не без приятностей. Ширина Сильверлоуда в этом месте не превышала трёхсот пятидесяти метров, а течение реки было плавным и в меру быстрым.

– И уснуть не даст, и плота не перевернёт. То, что надо! – высказал своё мнение Томас, усердно работая веслом. – А вот то, что творится в небе, меня откровенно не радует.

– Чего ты опасаешься? – Бродяга обеспокоено задрал голову вверх. – По мне, так и ничего особенного. Грозовых облаков не наблюдается…

– Всё дело в «эльфийских воробьях». Обычно над нами висело два-три светлых пятнышка. И, именно, они – висели! Если и перемещались, то крайне лениво…. Сейчас же их наблюдается гораздо больше.

– Точно! – подтвердил следопыт через минуту. – Три «воробья» висят, как ты говоришь, на одном и том же месте, чуть заметно подрагивая. А ещё четыре активно перемещаются в разные стороны. Но, не отдаляясь далеко от русла Сильверлоуда…. К чему бы это?

– Может, высматривают что-то, скрытое в водах реки. А, может, готовятся к киносъёмкам с разных ракурсов.

– Это значит…

– Это значит, что намечаются некие интересные и нестандартные события, которые необходимо тщательно и дотошно заснять на киноплёнку…. Кончай пялиться в небо! Заподозрят ещё в чём-нибудь криминальном. Лучше внимательно посматривай по сторонам.

Бродяга, подумав, предложил:

– Считаю, что на всякий случай нам стоит переместиться на середину реки. Кто его знает, на каком из берегов нас ждут неприятности? Эй, эй! Молодёжь! – повернулся ко второму плоту: – Меняем курс! Поворачивайте за нами! Не зевайте!

До вечера ничего не изменилось. Вдоль реки всё было спокойно и благостно, только крупная рыба – время от времени – азартно плескалась в серебристых водах, да в бездонном голубом небе продолжали без устали барражировать семь «эльфийских воробьёв».

– Пора приставать к берегу, – решил Бродяга.

– Может, рановато? – засомневался Томас. – До заката ещё больше часа. Запросто успеем проплыть километра три-четыре.

– Видишь, впереди – такое впечатление – река становится шире? Так вот, там вдоль берегов Сильверлоуда тянутся болотистые низины. А где низины, там, понятное дело, и злые комары. Да и с сухими дровами у нас возникнут серьёзные проблемы…. Поэтому пристаём к берегу именно здесь! Переночуем, как люди. Молодёжь пусть порыбачит и порезвиться. А за завтрашний световой день мы проскочим и гадкие болота. Снова заночуем на сухом и высоком месте…. Возражения будут?

Томас и Бродяга одновременно выскочили на каменистую косу, ухватившись за боковые брёвна, напряглись и вытащили плот на берег примерно на полметра.

– Этого недостаточно, – заявил следопыт. – Ночью может подняться сильный ветер. Поэтому надо плот закрепить дополнительно. Хотя бы привязать вон к той разлапистой коряге…. Давай, пока вытащим на берег вещи. Живчик тяжёлый, надо дождаться Кота. Втроём будет гораздо сподручней.

Неожиданно со стороны реки раздались громкие всплески, а ещё через мгновение над водной гладью разнёсся отчаянный крик-вой, полный смертельного ужаса…. Вернее, вопили двое: Отто и Живчик.

Тело пони было густо оплетено непонятными, светло-зелёными пупырчатыми щупальцами. Живчик, так и не успевший вскочить на ноги, дико вращая глазами, неуклонно сползал в воду.

На втором плоту, который не доплыл до прибрежной косы метров двенадцать-пятнадцать, происходило нечто похожее. Кот, лежащий на дубовых брёвнах и крепко держащийся за них руками, также был плотно опутан длинными щупальцами. А ещё над ним нависала непонятная склизкая морда, украшенная двумя круглыми тёмно-фиолетовыми глазами, а также одним длинным, чёрным и кривым клювом.

– Работаем с глазами! – велел Бродяга, с усилием взводя тугую пружину арбалета. – Твой правый, мой левый…. Быстрее!