Утренний хоббит

– Не волнуйся, красавица, обычные колдовские штуковины Серого мага. Ничего страшного…

– Он, что же, хочет помешать нам – спуститься в Морию? Серый маг дружит со злыми людьми в пятнистых одеждах?

– Дружит, наверное, – тяжело вздохнул следопыт. – Но это сейчас совершенно неважно…. Почему? Да потому, что надо как можно быстрее уходить из этих неуютных мест в благословенную долину Димрилл. Там сейчас ещё тепло, травка зеленеет, поспели лесные орехи…. А здесь лежит непривычно-ранний снег. Вороны – они же древние кребайны – тревожно каркают. Тротилом воняет – явственно и нестерпимо….

– Далеко ли до нужного перевала? – Отто тоже решил принять участие в общем разговоре. – Солнце-то уже тронулось вниз, часа через полтора стемнеет, наступит вечер.

– Нам чуть больше часа и осталось. На перевале – в боковой нише – сложен солидный запас дров. Разведём костёр, приготовим ужин, установим палатку…

– Себе я всё равно смастерю шалаш! – заупрямилась Айна.

– Да, на здоровье! Можешь даже – в нише, где хранятся дрова – оборудовать самое натуральное логово. А любимого и обожаемого Котика использовать в качестве грелки и подушки…

– Дурацкая шутка!

– Уж, извиняйте, чем богаты! – Бродяга склонился в низком шутовском поклоне, а, выпрямившись, скомандовал голосом, нетерпящим возражений: – Отставить разговоры и споры! Двигаемся быстро и слаженно по этому распадку, ни на что не отвлекаясь. Тропу в снежной целине бьём по очереди, сменяясь через каждые двести-триста метров. После второго поворота он и будет, искомый перевал…

Наступил вечер, половина красно-морозного солнечного диска уже спряталась за западную линию горизонта. Томас шёл первым, внимательно глядя под ноги. Это, наверное, их всех и спасло.

Свежий снег – в предзакатных солнечных лучах – окрасился в светло-сиреневые пастельные тона, а вот туго натянутый поперёк их пути проводок так и остался девственно-белым и, видимо поэтому, сразу же бросался в глаза.

– Стойте! – Томас предупреждающе вскинул вверх правую руку. – Бродяга, Кот, полюбуйтесь-ка на это, – указал на проволоку.

– Не иначе, какая-то растяжка, – заинтересовался подошедший Отто. – Думаешь, командир, что если случайно потревожить этот белый проводок, то всё вокруг рванёт? Или, это я перебарщиваю немного?

Но Бродяга смотрел не на нить-проволоку, а гораздо выше. При этом его взгляд сделался потерянным и бесконечно тоскливым – как у маленького ребёнка, заглянувшего в конфетную коробку и обнаружившего там только скомканные бумажные фантики.

– Что-то случилось? – забеспокоился Томас.

– Видишь этот крутой склон – прямо перед нами – состоящий из мелких скальных обломков?

– Вижу. Но нам на него ни за что не забраться. Очень уж круто, да и эти камушки будут постоянно выскальзывать из-под подошв. Запросто можно навернуться – со всеми вытекающими последствиями. Это я ещё молчу про Живчика…. Выходит, мы сбились с пути?

– В том-то всё и дело, что нет, – печально известил Бродяга. – Тут раньше и располагалась седловина перевала…. Помнишь, в тот день, когда мы отбили Айну у орков, в безоблачном небе гремел дальний гром, а над Морийским перевалом заклубились серые спиральные облака?

– Помню.

– Так вот. Я уже тогда заподозрил, что это не просто так…. Значит, в тот день некие неизвестные нам сапёры проводили здесь соответствующие горновзрывные работы. Очевидно, действительно существует подробный сценарий, согласно которому мы должны попасть на берег Зеркального озера, только преодолев жуткие тернии – вперемешку с непроходимыми препятствиями…. То бишь, придётся возвращаться назад и идти…. Куда идти? Не готов сообщить с налёта. Придётся серьёзно поломать голову…

– Подожди, подожди! – Томас попытался успокоить следопыта. – Неужели через Морийский хребет можно перебраться только по одному единственному перевалу?

– Таких перевалов три. Вернее, их было три. Ведь и гром в то утро гремел трижды…

Глава семнадцатая

Горные тропы, речные чудища

Тем временем стемнело, тёмно-синий плащ ночи – медленно и величественно – начал опускаться на скалы и вершины Морийского хребта. Пришла пора задуматься о ночлеге.

– Плохи наши дела, хуже не бывает, – обрадовал Бродяга. – Дров нет. Просыпается ночной ветер. Значит, скоро начнётся зимняя метель. Или, к примеру, злобная пурга…. Остаётся одно: устанавливать палатку и, надев все тёплые вещи, забираться внутрь. Греться будем от тепла собственных и соседских тел. Заносить в палатку горящий факел не стоит: очень уж там тесно, можно случайно устроить пожар…. Будем надеяться, что продержимся до утра. А когда придёт рассвет – сразу же тронемся вниз, согреваясь уже в пути…

– Что бы вы делали без меня? – невозмутимо и преувеличенно бодро поинтересовалась Айна. – Придётся вас – в очередной раз – выручать. Расставляйте вашу палатку, а мне дайте кастрюлю. Только, пожалуйста, самую большую.

Бродяга и Отто занялись установкой палатки, а Томас отвёл Живчика в каменный тупичок, защищённый от ветра длинной скалой, освободив пони от тюков и свёртков, повесил на его заиндевевшую морду специальный мешок, наполненный отборным овсом.

Когда он вернулся, палатка уже была установлена, а около её входа собрались все остальные путники. Бродяга держал в руках горящий факел, пламя которого беспомощно и жалко трепетало на сильном ветру.

– Смотрите сюда, господа опытные путешественники! – важно провозгласила Айна, вытаскивая затычку из маленького керамического пузырька. – Достаточно несколько капель…

Девушка осторожно наклонила пузырёк над кастрюлей, три тёмно-зелёные, крупные и вязкие капли – одна за другой – медленно упали вниз. Через мгновение что-то громко и отчаянно зашипело, а над кастрюлей появилось-распространилось малиново-алое, на удивление жаркое свечение. Томас заглянул внутрь посудины. Кастрюля была на две трети заполнена крупными, раскалёнными докрасна камнями – как будто бы они минут тридцать-сорок пролежали в жарком костре.

– В этом флаконе, сделанном из специальной волшебной глины, содержится желчь Красного Дракона, – буднично объяснила Айна. – Его убили – лет семьсот-восемьсот тому назад – мои далёкие пращуры. Гномы используют драконью желчь при редких зимних выходах на земную поверхность. Вернее, использовали…. Очень редкая вещь. Поэтому и ужасно дорогая…. Так что, господа, вы теперь должны мне целую кучу золота и драгоценных камней. Шутка, понятное дело.

Отто тут же начал рассыпаться перед своей белобрысой симпатией в цветастых комплиментах и пространных обещаниях – отслужить, прославить в стихах и балладах, поведать всему миру о неземной красоте…. Но девушка, став непривычно-серьёзной, непочтительно прервала ухажёра:

– Думаю, надо сделать следующее. По центру палатки – из плоских скальных обломков и булыжников – выкладываем площадку необходимого размера, на которой и размещаем кастрюлю с горячими камнями. Кстати, над их жаром можно и еду разогреть…. Итак, после ужина вы, храбрые мужчины, ложитесь спать рядом с этой грелкой, ногами к входу. Двое с одной стороны от кастрюли, один, соответственно, с другой…. Я дежурю возле палатки первой, с заряженным арбалетом уважаемого следопыта в руках. На всякий случай. Опять же, присмотрю за Живчиком, пообщаюсь с ним, чтобы не заскучал…. Потом разбужу на смену одного из вас. Того, что будет спать один – относительно кастрюли с камнями…. Вот такой у меня план. Имеются ли возражения?

Возражений не поступило, и план Айны был принят единогласно.

После ужина девушка, прихватив с собой грязную посуду, арбалет Бродяги и пару стрел, отправилась на сторожевой пост, а остальные путники дисциплинированно заняли спальные места.

– А вот мне интересно: что было бы, если кто-то из нас зацепился бы ногой за этот белый-белый проводок? – уже засыпая, напоследок спросил Кот. – А? Рвануло бы?

– Это крайне маловероятно, – сладко зевнул Бродяга. – Если бы нас хотели убить, то сделали бы это уже давно и без всяких изысков. Например, использовав самолёт, с которого над Комариными Топями разбрасывали противопехотные мины…. Белая проволока? Скорее всего, нас всех – по самые уши – засыпало бы снегом…. Как это зачем? Нашим затейникам, очевидно, надо, чтобы мы шли в Димрилл непременно другим путём…. Каким? Пока не знаю, может…, – фраза осталось незаконченной, а ещё через две-три секунды Бродяга беззаботно захрапел.