Вор (ЛП)

Шарлотты — низкая японка, одетая в слишком нарядные юбку и блузку. Ее прямые

короткие волосы доходили до щек, а выражение лица было лишено эмоциональности.

Габриэль же улыбнулся ей и пожал руку.

— Меня связывает столько воспоминаний с этим местом, — сказал он. — Кроме

того, Хэйвенвудская школа на первое время подойдет Камилле. Какая вы из сестер Унимо?

— Вы позволяете себе слишком много, — ответила она. Ее акцент был

незначительным, словно она была носителем языка, но Камилла смогла его уловить. — Вы

не должны забывать, что я являюсь директором школы.

— Значит, Рин, — легкомысленно сказал Габриэль. — Рад наконец-то встретиться

с вами. Можете себе представить, я уже наслышан обо всей вашей семье. Это же ваша

сестра недавно получила Нобелевскую премию за изобретение в генетике?

— Это широко известный факт, — кисло ответила Рин Унимо. — Вы же являетесь

известной личностью. Но сейчас не место и не время для историй, мистер Кацуро.

— Пожалуйста, зовите меня Габриэль.

— Хм… — она взглянула на Камиллу. — Я так понимаю, эту девчонку я

принимаю в школу.

Камилла ощетинилась.

— Девчонку? — сказала она на английском.

— Надеюсь, ей хватит знаний, которые ожидают от нее высокие школьные

стандарты, — говорила Рин, словно не услышав слов Камиллы. — Правильно ли меня

проинформировали, что она никогда не ходила в обычную школу?

Габриэль все еще улыбался.

— Из многочисленных писем, которые я получал последние два года, я уверен, что

Хэйвенвуд примет Камиллу в любе время, при любых обстоятельствах.

— С более сильным руководством приходят более строгие правила, — ответила

Рин. — В свое время Таррант Смит был хорошим директором, но Хэйвенвуд перерос его.

Взгляд Габриэля переместился с Рин на Шарлотту, которая отстраненно

рассматривала стену.

— Я понимаю. Да, Камилла никогда не была в школе, но я уверен, что ее

образование на уровне даже стандартов Унимо.

Рин нахмурилась, как будто его непоколебимое спокойствие разочаровывало ее.

— Ради целесообразности ей следует начать посещать школу в понедельник — по

испытательному сроку.

У Камиллы возникли проблемы с некоторыми словами на английском, которые они

никогда раньше не использовали в разговоре, и слово «испытательный» ввело ее в тупик.

— Она даже не успела переступить порог, а уже находится на испытательном

сроке? — рассмеялся Габриэль. — Она ничего не сделала.

— Точно, — холодно ответила Рин. — Все наши студенты должны проявить себя.

Обычные дети должны принадлежать другому месту.

Габриэль задумался, вновь взглянув на Шарлотту.

— Это ваша школа, — пожал он плечами.

— Я рада, что мы поняли друг друга, — сказала Рин. — Ничего другого я и не

ожидала.

Габриэль обнял Камиллу за плечи.

— Самое важное — это образование Камиллы.

В этот момент снаружи раздались звуки — металлический скрежет, а затем низкий

свист.

Ее глаза сузились. Остальные не были способны услышать этот звук, но она точно

знала, что это было. Она молча подошла к входной двери.

Рин пробормотала:

— Как грубо.

Но Камилла не обратила на женщину ни малейшего внимания, словно бросая

вызов. Как и этот идиот.

Она повернула за угол здания и столкнулась лицом к лицу с парнем не намного

старше ее, который держал в руке баллончик с краской. Он встретил ее хмурый взгляд и

выдал ей зубастую улыбку.

— О, тут кто-то был? Плохи дела, — неискренне сказал он.

Он должен был заметить машины на стоянке. Наверное, он даже слышал голоса

внутри. Камилла слышала их стоя здесь — сейчас Габриэль пытался найти общий язык с

Рин. Камилла взглянула на серую кирпичную стену, на которой рисовал парень какое-то

лицо с острыми зубами. Она перевела взгляд на него. Темные зубчатые волосы, лицо всё в

пирсинге. Шрам от кончика носа по всей щеке. Она знала этот тип парней. Такие, как он,

часто встречаются по всему Токио.

Она посмотрела на другую сторону улицы и дома за ее пределами. Должно быть, он

оттуда.

— Убирайся! — потребовала она на английском.

Он фыркнул, не впечатленный.

— Я еще не закончил, — усмехнулся он.

Он снова встряхнул баллончик.

Камилла разразилась бранью.

— Я сказала, убирайся, — уже громче отрезала она.

Его глаза бросали вызов.

— И что ты будешь делать, Златовласка? — он подошел ближе, грозно взирая на

нее с высоты своего роста, пытаясь напугать. — Вы, иностранные дети, приходите в наш

город, ведете себя, как пожелаете, а потом убегаете плакаться к мамочке и…

Камилла толкнула его, и он оступился, улыбаясь.

— Камилла, — прозвучал голос Габриэля. — Хватит.

Ее пульс ускорился. Она почувствовала, что ее вены на левом предплечье

упираются в железный браслет. Никто не мог говорить про ее родителей в подобном тоне

и думать, что это сойдет ему с рук.

Она оглянулась. Взрослые вышли из здания. Габриэль бегло посмотрел на сцену,

развернувшуюся перед ними. Рин рассматривала Камиллу с неодобрением. Шарлотта

была ошеломлена.

— Уоррен Хайд! — воскликнула Шарлотта. — Как ты мог?

Он пожал плечами.

— Это место заброшено уже довольно давно. Я думал, тут никого нет.

Лжец!

— Здесь машины и вполне видно, что ведутся строительные работы, — яростно

говорила Камилла Габриэлю на японском.

Он просто положил руку ей на плечо, универсальный знак, указывающий на то, что

ей нужно успокоиться.

— Даже если это и правда, — говорила Шарлотта парню, — мы все еще не ходим

по округе, разрисовывая дома.

— Нет, — согласилась Рин. — Но также мы не набрасываемся на остальных

учеников в общественных местах, — ее глаза остановились на Камилле. — Вы даже не

перешли порог школы, мисс Тиг, и уже прибегаете к насилию. Да, я бы сказала, что ваш

испытательный срок более чем оправдан. Идемте, мистер Хайд, я провожу вас. Мистер

Кацуро, мы продолжим наш разговор позже.

— Надеюсь на это, — спокойно ответил Габриэль.

Бросив ухмылку Камилле, парень последовал за Рин к ее машине.

Шарлотта облегченно вздохнула, когда они уехали:

— Мне очень жаль. Иногда он просто невозможен.

— И когда же Рин Унимо взяла все дела в свои руки? — спросил Габриэль,

наблюдая за тем, как машина выезжает с парковки.

— В течение лета, — ответила Шарлотта. — Я знаю, она кажется резкой, но у нас

никогда не было такого спокойного года, как этот.

— И она разработала некоторые проекты, которым вы все очень рады.

Шарлотта слегка покраснела.

— Что?

— У тебя мел на рукаве рубашки. Ты превратилась в рассеянного профессора.

— Я учитель химии в средней школе, а не профессор, — упрекнула она. — Она

увеличила мне бюджет, если ты это имел в виду под проектами. У меня появилась

возможность собрать набор получше по химии для детей, — она улыбнулась Камилле. —

Тебе повезло, я запланировала парочку действительно классных вещей. Если мы не

подпалим что-нибудь до Рождества, я буду удивлена.

Габриэль вздохнул, рассматривая новые граффити.

— Почему у меня такое чувство, что ты единственная, кто рад нас здесь видеть?

— Рин просто очень осторожный человек, — великодушно произнесла Шарлотта.

— А Хайд… тут ничего личного. Он, кажется, считает, что должен проверить каждого

нового студента.

— И Тэйлор?

Ее улыбка исчезла.

— А что с ним?

— Ах, — видя ответ на свой вопрос в ее реакции, произнес он. — Тем не менее, не

всё так плохо.

— Не сдавайтесь, ладно, — сказал Шарлотта. — На днях он подойдет к тебе.

— Ты говоришь, что…

— Будет лучше, если ты перестанешь провоцировать его, — увещевала она.

Он улыбнулся.

— Мне нравится думать об этом, как о том, что я учу его заводиться.