Утренний хоббит

– Ничего не понимаю! – признался Томас. – Мост, как мост. Только длинный. Изготовлен из обычных брёвен, правда, очень старых и трухлявых…. Однако, мне кажется, что он какой-то неправильный и чужой…

– Всё дело в мостовых опорах, – подсказал Кот. – В Средиземье надёжные мостовые опоры мастерят гномы, кладя одни большие каменные блоки на другие и связывая их между собой специальным раствором. Здесь же опоры моста – цельные – словно бы отлитые из неизвестного, тёмно-серого вещества. Я думаю, что тут не обошлось без тёмного колдовства…

– Они отлиты из обыкновенного бетона, – важно и чуть надменно известила Мари. – «Бетон» – это такой строительный материал, широко используемый в Другом мире. Как для возведения мостов и фундаментов домов, так и для мощения дорог…

– Следовательно, данный мост перенесён сюда из Другого мира? – уточнил Томас.

– Необязательно. Может, раньше все эти земли относились к Другому миру, а потом стали Средиземьем…

– Как такое может быть?

– Да, очень просто! В Другом мире всё возможно…. Если у тебя много денег. В смысле, очень много…

После непродолжительного молчания, Кот – с ехидной улыбкой – сообщил:

– Это, командир, ещё не всё! Самое интересное ты увидишь на самом мосту. Вернее, перед самым его началом.

– Ладно, пойдём, посмотрим – на это твоё «самое интересное»…

В двух метрах от первого мостового пролёта на земле лежала квадратная белая плита, на горизонтальной грани которой была установлена странная трёхметровая скульптура, вырубленная из иссиня-чёрного камня. Сгорбленная старческая фигура в длинном плаще, опирающаяся морщинистой рукой на кривой посох, накинутый на голову капюшон, из-под которого высовывались длинный крючковатый нос и аккуратная борода клинышком.

– Однако! – присвистнул Томас. – И что означает сия аллегория?

– Издеваешься? – поинтересовался Кот, возмущённо округляя глаза. – Это же знает любой разумный обитатель Средиземья! Ах, да, проклятый Вирус, стирающий одну память, и проклятый сидр Фергюса, стирающий память другую…. Короче говоря, этот чёрный старикан на белой скале – предостережение, обозначающее древнее чёрное колдовство, тёмную старинную магию…. По этому мосту ходить нельзя, он проклят навсегда! Понимаешь теперь?

– А ты, Мари, что скажешь? О чём это вы поспорили?

– С одной стороны, Отто полностью прав, такое поверье, действительно, существует, – задумчиво прищурилась девушка. – А вот с другой…

– Что – с другой?

– У меня сложилось чёткое и устойчивое впечатление, что всё это – обычная игра…. Всё, что происходит с нами! Всё, что происходит вокруг! Как в Другом мире – компьютерная игра…

– Игра?

– Ну, в общем, да…. Иди туда, принеси то. Обойди все препятствия, по дороге покроши – в полную труху – подлых врагов…. Всё выполнил? Получи призовые баллы, то есть, кружку грушевого сидра…. А вот сюда ходить нельзя ни в коем случае! Почему? Правила игры такие…. Вот я и думаю, что древней тёмной магией надо непременно пренебречь. В кровавой и нечестной игре, как меня учат воспоминания о Другом мире, побеждает именно тот, кто на правила игры откровенно плюёт и действует, опираясь только на элементарную целесообразность…

Поколебавшись несколько минут, Томас ещё раз осторожно потрогал свой приметный синяк и принял окончательное решение:

– Переходим по мосту на противоположный берег Хоарвелла! Во-первых, оставаться на этом берегу – чертовски опасно и полностью бесперспективно…. Чего ради? Ждать, когда снова объявятся волки, чуруки и люди в пятнистой одежде и Чёрные Всадники? А ведь туман уже практически растаял, солнце взошло…. Во-вторых, нам в любом случае нужно добраться до эльфийского Ривенделла. Хотя бы для того, чтобы выполнить задание Элронда и получить за это новые запасы целебного сидра, необходимые для возвращения в Пригорье…. Прямо сейчас развернуться и следовать в Пригорье? А где гарантии, что нас там встретят с распростёртыми объятиями? И приказ Серого мага мы тогда нарушим, а ещё придётся отчитываться за утерю волшебного охотничьего рога…. И, в-третьих, полностью поддерживаю Мари: в непонятные игры эффективней всего играть по собственным правилам.

– Конечно же, правильней всего – во всём и всегда поддерживать собственную обожаемую невесту, – принялся ворчать Кот. – Это продуктивно и очень дальновидно…. Впрочем, безропотно подчиняюсь решению большинства. Только, чур, я первым иду! Буду старательно вынюхивать потенциальную опасность…

Наружный настил из толстых досок уже давно и окончательно сгнил. Да и брёвна, к которым когда-то были прибиты доски, стали трухлявыми и местами угрожающе прогибались. А ещё из брёвен повсеместно торчали шляпки ржавых гвоздей, поэтому Томасу и Мари пришлось в срочном порядке надевать сапоги.

Они шли очень медленно, друг за другом, стараясь не потерять равновесия на скользких брёвнах и не упасть в речные воды. Метров через двести пятьдесят Кот остановился и неуверенно заныл:

– Сейчас мы находимся примерно на середине Хоарвелла…. Течение здесь – просто кошмар, доложу я вам. Так и ревёт под брёвнами, клокочет, грозит и ругается. А сами брёвна ходят ходуном и качаются…. Нельзя мне падать в реку, плаваю я – как бронзовый хоббитанский топор для колки дров…. Может, вернёмся назад?

– Совсем сошёл с ума! – перекрикивая гул реки, сообщила Мари. – В одну сторону – двести пятьдесят метров. В другую – примерно столько же…. Ну, и какая разница? Зачем, спрашивается, возвращаться? Где здесь – логика?

– И то верно, – стыдливо потупился Кот, несколько раз глубоко вздохнул-выдохнул и меленькими шажками двинулся дальше.

Наконец, дрожащий и неверный мост остался позади, под ногами снова ощущалась твёрдая и надёжная земля.

– Давайте спустимся к речной косе, – предложил Кот. – Умоемся чуть-чуть, да и пить очень хочется…

– Правильно, надо спуститься! – поддержала его Мари, жадно облизывая сухие и потрескавшиеся губы.

«Уж не «колючка» ли к ней подбирается – мелкими шагами?», – обеспокоено подумал Томас.

Они немного поплескались, весело брызгая друг на друга водой. Вдруг, Мари побледнела и, ткнув пальцем под мост, проговорила, чуть заикаясь:

– Т-там кто-то есть! Шевелится…. К-какой-то полосатый…

– Может, енот-полоскун? – предположил Кот и сам же отмёл эту смелую версию: – Не, не енот. Какой-то большой…. Точно – человек! Тот, который вчера сбежал от «пятнистых»…. Эй, друг! Как ты там? Мы друзья, не бойся!

Человек под мостом ничего им не ответил, так как неожиданно потерял сознание.

– Какая странная одежда! – удивился Томас. – Куртка и штаны в чёрно-белую полоску…. Вернее, в чёрно-светло-серую. На голове – такая же полосатая дурацкая шапочка…. Что всё это означает?

– Так в Другом мире принято было одевать узников тюрем, – печально вздохнула Мари и предложила. – Давайте его вытащим из-под моста, уложим на травку. Похоже, что он серьёзно ранен.

Раненого осторожно перенесли на ближайшую поляну, окружённую низеньким кустарником, пристроили на пышном мху, осмотрели.

– У него две странные круглые раны: одна – в правом боку, другая – в левом плече, – известил Кот. – Маленькие и аккуратные такие дырочки, из которых сочиться кровь…. Что это, Мари?

– Следы от попавших пуль. «Пули» – это такие маленькие свинцовые штучки, ими стреляют из автоматов.

– Кстати, он что-то сжимает в правом кулаке…. Ага, продолговатая тёмно-зелёная штуковина с тёмным колечком…

– Осторожно, – предостерегла девушка. – За кольцо дёргать нельзя. Иначе будет взрыв. Как на Комариных Топях, когда дикий кабан задел серебристую нить…. Надо забрать у него гранату.

Томас медленно разжал раненому кулак, вытащил из его ладони странный предмет, осторожно опустил в карман своего камзола и вопросительно посмотрел на Мари.

– «Граната» – это оружие из Другого мира, – объяснила невеста. – Если оторвать колечко, то через несколько секунд граната взорвётся. Поэтому их используют только на расстоянии: дергают за кольцо и тут же бросают – изо всех сил – в направлении противника.… Будь с этой штуковиной максимально осторожен, дорогой! И ещё. Не стоит никому рассказывать про неё. Вообще, никому!