Шесть с половиной ударов в минуту (СИ)

- Эй, подожди! – донёсся знакомый ломающийся голос. – Это ты подожгла кустарник?

Я остановилась и повернулась к силуэту Гаррела.

- Это вышло непреднамеренно. Я ничего не вижу из-за атаки какого-то служителя, - я спешно покрутила пальцами вокруг глаз. – Из-за этого пришлось бить наугад.

- Ты ослепла?

- Нет, но дальше своего носа вижу очень плохо, - я запнулась, ощутив пальцы на скулах.

- Я знаю такой приём. Не двигайся, я посмотрю, - потребовал бывший старейшина. – Это фокус с пылью. Она направляется магией, и ты её даже не чувствуешь. В лагере промоешь глаза, и всё пройдёт. А сейчас поторопимся!

Он услужливо взял меня за предплечье, да так нежно и невесомо, словно боялся обжечься. Или моего гнева, хотя я не стала бы калечить поводыря.

- Наш отряд выжил?

- Двое Спустившихся в строю, - бросил на ходу парень. - Я велел им отступать.

- Я не ранила никого из них? Я могла кого-то задеть, даже убить, - в волнении выпалила я, высоко поднимая ноги, чтобы не споткнуться о корни.

- Если и так, они уже не пожалуются на тебя. Но, честно, я не видел, чтобы кто-то в нашем отряде пострадал от твоих атак. А вот обещанной поддержки они не получили, но это уже другой разговор, и ты в этом не виновата.

- А люди?

- Я заметил четверых, и они в спешке ретировались. Сейчас там такой пожар, что идти той же тропой и любыми соседними они не отчаются.

Звучало вроде бы неплохо, но сухой голос Гаррела не настраивал на радость. То ли для него окончание миссии не было успешным, то ли он скрывал эмоции. Но главное, что парень не орал на меня, значит, я не загубила дело. Хотя бы иногда следовало вспоминать, что почти бессмертие и развившиеся таланты не уберегают от казусов и моментов, которые невозможно предвидеть, если ты не Сат’Узунд.

- Слушай, Рандарелл, мы сейчас просто отступим? В смысле, нам не нужно послать кого-то вдогонку за остатками их отряда?

- Об этом не беспокойся. И, кстати, меня зовут Гаррел.

- Да… извини, - я с трепетом заметила оговорку.

Вопреки моей нездоровой подозрительности, бывший старейшина не завёл меня в чащу, а проводил до поляны, позвал какого-то целителя и велел ему повозиться со мной. Гаррел не лгал: хватило тщательной промывки, чтобы вернуть зрение. Я словно вновь вернулась на устойчивую землю. Чувство потерянности прошло, зато пришла растерянность. Амбициозный парнишка пропал из виду, целитель откланялся за три минуты до прозрения, так что я стояла возле выставленного из палатки кувшина в одиночестве и без идей, что делать дальше.

Лагерь за время нашей вылазки сильно изменился. Навесы, до этого вереницей росшие в восточной части лагеря, поредели. Стена деревьев, ранее по кругу обступавшая поляну, превратилась в угли или исчезла насовсем. Стволы съело огнём вместе с неудачливыми бойцами. Все защитные механизмы лежали поломанными. И, что больше всего меня поразило, у церкви была снесена часть крыши. Сайтроми оказался прав: кто-то метил в штаб Спустившихся, или самую видную постройку задели случайно.

Несмотря на то, что поляна видимо расширила границы, а войска Спустившихся, как я помнила, продвинулись вперёд, выгоняя неприятеля, сейчас их полукруг снова сжимался в тугое кольцо. «Демонов» теснили, отодвигали обратно в лагерь. Соотношение сил всё время менялось, и теперь мне казалось, что миссия Гаррела была ненужной.

Сражение проходило невдалеке, но я в нём не участвовала, а потому не имела ориентира. Информации не было. Лишь желание, чтобы всё скорее закончилось. Из-за того, что почти все трупы сгорели, сложно было судить о потерях. Стряхнув нараставший пессимизм, я принялась выискивать неубиваемую надежду всех Спустившихся. Пробежав сотню шагов, я приметила рогатую голову Цехтуу. Вмятины на доспехах свидетельствовали, что Королева перенесла тяжкое сражение. При этом она, мерещилось, столь же неутомимо размахивала оружием и бросалась из стороны в сторону. Изумительно, но единственный видимый в её внешности изъян - погнутый рог - и тот был оставлен Сайтроми. Цехтуу препятствовала давлению армии людей, отвлекала на себя внимание и атаковала скопления. Естественно, это не было соло против толпы, и, взбодрённые яростью госпожи Спустившиеся неслись на противников с удвоенной злобой.

И даже при всём при этом их медленно оттесняли назад.

Я не добежала до дальних рядов Спустившихся, замерла в десятках шагов от них. В нос ударила вонь палёной кожи, а крики показались пронзительней. Однако худшим были накатившие разом ощущения. Ярость, исходившая от Цехтуу, лавиной спадала на неподготовленных. От неё выкручивало наизнанку, и я невольно попятилась. Куда меня несёт? Зачем? Я же ненавижу войну, боюсь её последствий, страдаю от депрессии, которая в результате охватывает народ. Как мне могло прийти в голову, что на поле боя я востребована и небесполезна, когда во мне давно кипит отвращение к самому явлению? И Цехтуу как олицетворение остроконечного копья агрессии и конфликта в эту минуту пробуждала во мне столько горечи и отрицания, что стоять так близко к сражавшимся сделалось невыносимо.

Лучше помогать целителям латать раненых, как когда-то в лагере при Байонеле… с Рандареллом. Концентрироваться на кровоточащих дырах и игнорировать их искривлённые от боли лица, дабы не сойти с ума. Нет, это тоже ужасно. И всё равно лучше, чем превращаться в ослепшее от ярости чудовище и убивать, убивать, убивать…

Я начала удаляться от битвы, и чем дальше – тем проще дышалось. Справа что-то с гулом взорвалось, и меня накрыло разлетевшимися щепками. В голове зазвенело, и я с трудом поднялась на ноги…

… чтобы обнаружить себя под навесом. Вокруг носились неизвестные, у которых на груди были нашиты отличительные знаки целителей. Ещё больше меня ошарашило то, что снаружи была ночь.

- Я не… я же не… - не могла поверить, что меня оглушило. Будто протекли секунды после взрыва, а не целые часы. Кусок дня попросту вырезали из моей жизни.

На голове я нащупала бинты, хотя она почти не болела. А вот растерянность не покидала ни на миг. Сколько я пролежала без сознания? Кто меня нашёл? Выиграна ли битва?

- О, вы проснулись, - ко мне подскочила Спустившаяся с длинными ресницами. Их густоту легко можно было разглядеть даже в полутьме. - Вас не качает? Не тошнит?

- Немного. Что произошло?

Её окликнули, и она махнула в сторону другого навеса, где меня вроде как могли просветить на тему случившегося. Покинув целителей, я бросила пытливый взор вокруг. Раз палатки стоят, значит, лагерь не стёрт с лица земли. Но битва не окончилась, поскольку в двух направлениях полыхали огни и раздавались крики. Кусочек неба на западе алел, демонстрируя, что ночь только вступала в свои права. Материк ложился спать, а война всё размахивала оружием.

Скользнув под другой навес, я встретилась взглядом с Гаррелом и ещё четырьмя Спустившимися в грязных доспехах. Один из них как раз дотирал кровь на наплечниках. К собственному недоумению, я вдруг почувствовала радость при виде бывшего старейшины. Знакомое лицо, как-никак.

- Нахиирдо, они таки поставили тебя на ноги, - юноша приветливо улыбнулся, словно сей факт доставил ему удовольствие.

- Здравствуйте, - я поздоровалась со Спустившимися, которые ответили мне коротко на разный манер. - Я не помню, как отключилась.

Двое мужчин кивнули Гаррелу и отошли в угол о чём-то совещаться. Протиравший наплечники воин и Спустившийся, длиной тела готовый потягаться с вертикально поставленной лавкой в церкви, уступили мне место возле стола с картой. На груди их доспехов красовался одинаковый узор из многогранных фигур, что перерастали одни в другие. Фиолетовые плащи Спустившихся порванными тряпками хранились возле стены. Ходили слухи, что оружие и броню жители Нижнего этажа передавали по наследству, так как ограниченные ресурсы и запросы бессмертных в постоянных атаках на соседей не позволяли производить изделия для войн в неограниченном количестве. А вооружать своих воинов граблями и облачать их в суконные мешки не позволили бы себе даже самые нетерпеливые владыки.