Камин-аут (СИ)

– Папочка хочет позаботиться о тебе, потому что тебя бросили твои мама и папа, – выдала девочка. – Ты очень страдаешь от этого, и папа хочет помочь тебе, – её речь была такой же музыкальной, как и у Моисея, а голос по-своему уникальным. Химэко изъяснялась полными предложениями, четко формулируя мысль, не заикаясь, не картавя, совершенно ясным лаконичным языком, такая речь больше подходила для ребенка шести-семи лет, разве что голосок казался детским, писклявым, тоненьким, как у птички.

– Это тебе папа сказал, что меня бросили родители?

– Да.

– Он спас жизнь моему младшему брату. Моему брату было гораздо хуже, чем мне, – внутри проснулась уверенность, что этот ребенок её поймет. Многие взрослые не могут понять, специалисты, преподаватели, но маленький ребенок, трехлетняя девочка – поймет.

Химэко продолжала кувыркаться на кровати Фрэи.

– А кому ты звонила? – она подпрыгивала вверх, и каштановые волосы взлетели.

– Моему хорошему другу. Почему твой папа никогда не делает тебе нормальные прически?

Химэко всё еще прыгала, и голос её то и дело прерывался хриплым вздохом:

– Потому что… я… не просила… потому что… ему… так нравится! Он говорит… – она остановилась, шумно вздыхая, – что… не может причесать меня красиво, – на одном дыхании выпалила она.

– Хорошо, тогда я тебя причешу, – Фрэя потянулась за своей сумочкой, которая валялась у кровати на полу, но расческу она так и не успела достать.

– Госпоже Химэко пора принимать витамины, – в дверях показалось светлое лицо хозяйки.

– Что еще за витамины? – напряглась Фрэя.

– Для иммунитета. Обычные детские витаминки.

Девочка замерла, выглядела она расстроено.

– Я не хочу их пить, я хочу поиграть с Фрэей.

– Госпожа Химэко, так просил ваш отец.

Фрэя нахмурила лоб. Уже в таком возрасте Химэко заставляют принимать какие-то таблетки. Девочка кажется вполне здоровой, активной, улыбчивой, легко увлекающийся. К чему всё это? Зачем Моисей кормит дочь этими химикатами? Если он собирается воспитать в ней наркоманку… тогда он на верном пути.

Другой вопрос: зачем Моисей рассказал о её родителях? Своим вмешательством он причиняет неудобства. Он мог просто оставить разбираться со своими проблемами в одиночку. Откуда ему известно о них? Фрэя не рассказывала ему. Теперь она понимала подлинный смысл его слов, что здесь опасно. Вчера его попытались убить, возможно, и отравленное мясо предназначалось ему… но нельзя винить домработницу – женщина выполняет свою работу, ей хорошо платят, хозяин всегда вежлив.

– Извините, можно с вами поговорить?

Но хозяйка уже ушла и увела девочку. Холовора колебалась, она могла бы сейчас пойти за женщиной, спросить, знает ли та о вчерашнем визите электриков. Фрэя хотела предложить свою помощь по уходу за Химэко, в конце концов, хоть чем-то занять руки, но она вытащила из кармана халата еще одну сныканную сигарету и прикурила прямо в комнате.

Девушка помнила его пряное дыхание на своих волосах, его алчущий взгляд, затуманенный опием, слабое объятие одной руки. Это была провокация. Она его пожалела тогда, она переживала за его состояние. Но его ждет большое разочарование – за сладкое нынче приходится вкалывать в поте лица.

*

– Мы покажем тебе отель, который подыскал нам Моисей. У нас замечательный двухместный номер, там очень удобно. Если хочешь, оставайся у нас. В этом отеле есть фотостудия и кинотеатр, – трещала Тахоми, отсчитывая деньги таксисту.

Тетя пригласила Фрэю к ним «съесть по чизбургеру», «поиграть в боулинг», «получить фото на память»… Поправив сумочку, девушка оглянулась на отъезжающее такси.

На землю падала громадная тень.

– Какой огромный, – поднесла ладонь козырьком ко лбу, осматривая здание отеля. Опустила глаза.

– Пойдем-пойдем, Саёри ждет нас внутри, – японка взбежала вверх по ступеням, увлекая племянницу за собой.

Только в его присутствии она позволила себе легонько приобнять Фрэю и поинтересоваться, как у той дела. Фрэя отстраненно начала рассказывать о Химэко, однако Тахоми лишь кивала, не проявляя интереса к разговору. Саёри же, наоборот, развесил уши. Они устроились в Макдоналдсе, мужчина взял себе темного пива в среднем стакане, Фрэя и Тахоми набрали соков и кока-колы.

– Вы завтракали? – Саёри уже доставал свой бумажник из заднего кармана джинс. Сверху на нем была надета спортивная обтягивающая кофта на молнии белого цвета.

На столе лежала открытая пачка чипсов, девушка подцепила одну ярко-оранжевую чипсину и окунула в густой томатный соус:

– Да, но по дороге снова захотелось, я вчера почти ничего не ела.

– Он тебя не кормит? – ужаснулась японка, поправляя пышный ворот медовой блузки и коротенький красный галстук. Состояние Фрэи её нисколько не заботило, но состроить страшное лицо нужно было непременно.

– Просто живот болел. Аппетита не было.

Саёри пару мгновений глядел на неё, потом сказал:

– Несмотря на это, вы превосходно выглядите.

«Конечно», – подумала девушка. Она специально готовилась для встречи с ним, надела не по сезону короткую светло-голубую джинсовую юбку с аппликациями и нашивками, под нее – красные пестрые лосины под металлик, подвела глаза и накрасила губы так, чтобы это было заметно, но не особо бросалось в глаза. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, а потом Саёри поднялся со стула.

– Я возьму картошку по-деревенски, мак чикен и пива. А вы что будете, Фрэя?

Повисла неловкая пауза, Тахоми увлеченно смотрела в стаканчик с колой.

– Поухаживайте за тетей, я сама куплю, – Фрэя вышла из-за стола. Поравнявшись с Саёри, она отметила, что практически одного с ним роста. Наверняка, проводил её глазами, Фрэя чувствовала, как его взгляд жжет ей лопатки.

– Она сегодня необычно странная, – раздался его удивленный голос за спиной. – Но слово «спасибо» она еще не выучила.

Когда Саёри говорил «она», когда смотрел поучающим взглядом, когда распоряжался у них дома – всё это её бесило. Она не могла выносить этого приземистого человека, его бесполезность. Саёри старался заботиться о семье Холовора, стремился быть нужным им. Столько усилий ради того, чтобы заарканить Тахоми.

В следующие два часа они катались на аттракционах в подвальном помещении, ходили в караоке, втроем щелкнулись на память и, разглядывая ленты с моментальными фотоснимками, направились в боулинг.

– Лим-Сива передавал тебе привет, – тетя оправляла ворот своей олимпийки.

Отступив от линии фола, Фрэя запустила шар справа налево, вскидывая руку прямо и вверх и опускаясь на правое колено, замерла. Шар прошел по шестой стрелке.

– Я тебя снова разгромила! Третий фрейм мой! – Фрэя никогда не целилась в кегли, а метила в совершенно произвольную точку, выбранную наугад, возможно, в этом крылась маленькая тайна её побед. – Здорово, от меня ему тоже передавай привет! Он приедет пятого?

– Пока не знает, у него проектов много и с женой какие-то проблемы.

– Заболела?

– Нет, поругались вроде как.

После каждого броска Фрэя радовалась, как умалишенная.

– Да-да!! Ха, простачки, вам меня не взять живьем!!

Один раз она с такой силой зашвырнула шар, что едва не приземлилась на живот.

Саёри тоже неплохо играл в боулинг, но в третьей игре он продул. У Тахоми был корявый удар, но она каким-то невероятным образом все равно умудрялась сбить большую часть кеглей.

После игры, насладившись безусловной победой, девушка натянула юбку и переобулась обратно в сапоги.

– Жаль, я бы хотела увидеть их с женой. Ты связывалась с братьями?

– Звонила, ничего особенного. Эваллё ездил по делам – у него скоро начнется учеба. Маю тоже в порядке.

– Думаю, не самая лучшая идея, оставлять их одних, – между ними вклинился Саёри. – Маю неуравновешен.

– Звонок-звонок! – Тахоми подскочила со скамьи, роясь в своей сумке, из которой доносилось призывное гудение. – Я на минуту!