Книжная лавка (СИ)

Было тихо, прохладно и удивительно спокойно — как давно такого не было в последнее время! И я просто сидел в своей лавке в темноте, думая абсолютно ни о чем. Потом снова заснул, и проснулся уже с восходом от чьи-то криков на улице: кажется, у кого-то там сперли лошадь…

Я доел пирожки, все еще вполне приятные, даже отличные, и оглядел свои книги. Все было на месте, так, как я и оставлял. Так, как и всегда было. И тишина, и свет, и мое любимое кресло… Но все равно почему-то мне… Нет, Габриель, что за ерунда? Я прислушался к себе. Да, все-таки да. Мне казалось, что чего-то не хватает. Уют моей лавки немного развеялся, она утратила свою притягательную магию, хотя и осталась моим обжитым обиталищем.

Интересно…

Еще немного посидев, я вздохнул и поднялся с кресла. Пошарил по полкам, выбирая себе что почитать. И — опять вылез в окно, аккуратно притворив за собой ставни.

Солнце вперило в меня свой жадный взгляд и принялось испепелять.

Я встретил Эрика и компанию так, словно никуда и не уходил: на храмовой галерее над общим залом, в библиотечном углу, среди свитков и книг. Они приветственно загомонили, полезли обниматься, хлопали меня по плечам, по спине, взъерошивали волосы, вдруг обнаружив, что я натуральнейший блондин.

От Эрика за лигу несло всем тем, что он успел в себя влить. Мага видно не было — ну, не думаю, что он отказался праздновать. Скорее уж наоборот… Эрин и Венди тоже больше не появлялись. Эрик передал мне жемчужинку и их благодарность: видимо, девушки не хотят больше появляться на пороге храма. И их вполне можно понять.

Когда восторги чуть поутихли, я кое-как пригладил волосы и кашлянул, улыбаясь как можно более очаровательно:

— Не желаете ли приобрести себе книгу другую? Чтобы скрасить досуг, расширить горизонты повседневности и приобщится к книжной мудрости — я помогу вам выбрать то, что придется вам по душе! С цензурой и без, на любой вкус, и сегодня скидка на четверть цены в честь великого дня.

Вокруг расхохотались, Эрик снова похлопал меня по плечу, и я только скромно улыбался, стоя посреди этого бардака.

— Воздайте хвалу и поблагодарите всесильных богов, оболтусы! Хватит тут галдеть! — раздался ворчливый голос отца настоятеля с лестницы, и, полагаю, через полминуты его едва не снесла толпа спешащих вниз монахов.

Он поднялся ко мне и подошел, сел напротив на подоконник, бережно отодвинув несколько раскрытых томов.

— Спасибо, парень, — сказал он, и кивнул мне своей седой головой, и на его открытом, перечерченном шрамом лице я не увидел желания выворачивать меня на изнанку вместе с моими тайнами и мыслями. Он просто смотрел — и благодарил.

— И вам спасибо, — просто сказал я. — Я это ценю.

Тогда он встал и ушел, а я вернулся к книгам — и, на удивление, сейчас мне всего вокруг вполне хватало.

Целую неделю кряду я безвылазно просидел в храме, разбираясь в книгах, под завязку напиваясь ледяной водой из источника и до рези в глазах наблюдая за синими огоньками вдоль стен. А потом, вдруг поняв, что уже достаточно прождал, собрал все черные книги в свою сумку, сунул сверху пустой свитой и пузырек с чернилами.

Был багровый вечер, к горизонту уже стягивались ночные облака, и над городом пополз бархатный туман.

Я с наслаждением стоял на крыльце и вдыхал этот свежий-свежий воздух, особенно приятный после храмовых благовоний, которые успели стать привычными для меня. Потянулся, хрустя затекшей спиной и разгоняя кровь по всему телу. Зевнул.

Что-то прошуршало у меня за правым плечом и тут же замерло, испугавшись собственной неосторожности. Раздался звук сдерживаемого чиха. Я резко оборвал зевок на середине и дернулся туда, уже зная, как все будет.

И в последнюю секунду я успел сцапать за ухо своего вечно простуженного наемного убийцу, уже рванувшегося было отсюда куда подальше.

— Привет, — книжник всегда должен быть вежливым, это важно. — Я снова рад нашей встрече. Отличный вечер, не правда ли?

Парнишка смотрел на меня сквозь прищуренные от боли глазенки, а голову смешно наклонил вслед за намертво прищемленным ухом. И молчал.

— Не откажешься проводить меня к твоему начальнику? Я был бы очень тебе за это признателен, — и я — клянусь, случайно! — еще потянул за его бедный локатор.

Убийцы все-таки раскололся и гнусаво пискнул мученическое «уй!», так что я немного ослабил хватку — но не настолько, чтобы он вырвался и сбежал.

— Так что, договорились? Знаешь, тебе все равно не поверят, что я в предсмертной агонии успел подержаться за твое ухо… А так хотя бы прогуляешься. М?

Он молча смотрел на меня еще пару мгновений, а потом обиженно заявил:

— Предсмертная агония — это плохо, и вообще делается только по предварительному заказу. И по повышенной цене.

Я хмыкнул.

— Понятно.

— Ну, и… Я пойду. Только опустите ухо. Пожал…уй!..ста.

Я же не изверг какой и не заместитель нашего настоятеля. Отпустил его покрасневшее, прямо-таки пылавшее, как вареный рак, ухо, и кинул ему свою авоську с книгами. Пусть хоть делом займется парень, а то все как-то у него с работой не клеится, я смотрю.

Так мы и дошли до очередного штаба этого поганца-Лу, которому вечно не сидится на одном месте. Дверь открыл тот же громила, что в прошлый раз — и с удивлением пробормотал мне что-то вроде дружеского приветствия с толикой изумления. Ага, больше-то те, кого пришибло аж на входе, к его боссу не являются. Хих.

Должно быть, я выглядел забавно в компании собственного убийцы, бредущего за мной, как обиженный щенок. Потому что некоторые из ребят Лу откровенно ржали при виде этой картины, и, собственно, на этот смех он и прибежал — как всегда в приподнятом расположении духа, чуть восторженный, снисходительный и, в общем-то, милый.

— Габриель, старина! Мы не виделись с тобой с того замечательного познавательного эксперимента! Как твое бедро?

Я развел руками, мол, как видишь, не отвалилось. Он коротко хохотнул.

— Но я все еще обижен, — предупредил я. — Кстати, с тебя вино.

Лу и не стал отпираться.

— Ах, вино!.. Конечно-конечно. И да, отлично сработано, Габриель! Я даже не буду спрашивать, как ты это провернул — только выражу тебе свое восхищение. Великолепно!

— Парню бы насморк подлечить… А то так вечно и будет мою авоську с книгами таскать.

— Да, надо бы. Но это у него, говорят, хроническое — как тут взять и вылечить? — засуетился мой убийственный друг. — Но я непременно что-нибудь придумаю, а то и правда как-то неловко получается. Ты не в обиде, Андре?

Так он, оказывается, Андре! Интересно.

Парнишка протестующе затряс головой. Ну да, будучи на его месте, я бы на такого босса тоже не обижался.

— Вот и отлично! Может, и ты меня простишь, когда получишь свой выигрыш, как мы и договаривались?

— Я скромный книжник, не обремененный излишним злопамятством. И знаешь, я буду рад распить свое вино в твоей компании.

Лу просиял и выгнал из комнаты всех остальных. С ним удивительно приятно иметь дело (за исключением тех случаев, когда он не ставит своей целью, чтобы было просто невыносимо) — он понимает все не с полуслова даже, а по одному взгляду. И любит хорошее вино.

Мы сидели в удобных креслах, никак не вяжущихся со скромной обстановкой нового тайного штаба, потягивали изумительное вино, судя по всему, и правда доставленное из самой Железной Империи, и молчали. Лу посматривал на меня изучающе — кажется, ему было интересно, насколько меня хватит.

Я решил подыграть, тем более что пара вопросов действительно не давала мне покоя.

— Лу, послушай… — на его лице тут же проснулись все оттенки живого интереса, предвкушения и лукавого азарта. И от этого мне так сильно расхотелось играть в светские беседы, тонкие интонационные нюансы, подтекст и многозначительные взгляды, что я просто выдержал паузу, чтобы глотнуть еще вина, и просто спросил, — ты работаешь на кого-то, заинтересованного во всей этой беготне с магами, монахами, психами…

Я даже не стал делать вид, мол не подозреваю о том, что он все знает. Такие, как он, обычно знают даже больше, чем ты можешь предположить.